Через секунду, этот ловкач Гонта прыгнул на него. И придавил своим телом. Он выбил левой рукой пернач, правой схватил Бабака за горло. Тот начал дергаться и хрипеть.

— Жизнь, Гонта! Оставь мне жизнь! Черт с ним с тем мерзавцем Чубом! Давай поделим серебро пополам! Тебе большую половину и мне гораздо меньшую! А!!.. Пощади!!

— Никакого серебра там не было! Никогда! Ты понял, НИКОГДА! Вы — дураки! Клюнули вы на мою «сказку»!! Ха-ха-ха!

— Как это не было?! Как это?! Ты что несешь?!

— Да… Это я все придумал и попросил цыгана Гришку! Я дал ему хорошие деньги, чтоб он рассказал это Чубу! Конец твоей мечты ограбить Лавру, мерзавец! Это тебе за твои мерзкие преступления! За убийства и грабежи невинных людей! — страшным голосом зачитал свой приговор Гонта. Он крепко держал правой рукой Бабака за горло. А другой, свободной рукой, достал из-за голенища сапога, из ножен, острый тонкий клинок — османский «биджак». Бабак перед смертью захрипел. Клинок мягко вошел этому «смердящему псу» в его единственный глаз. Брызнула кровь и Бабак замер навсегда…

… Гонта снял с мертвого его кожаную повязку, деревянный крестик. Положил эти вещи себе в карман и стал отиратися от крови. Он поднял факел, собрал веревки, которые были у Бабака. Гонте предстоял путь назад. Он молился, чтобы Чуб погиб под теми проклятыми завалами! Гонта стал возвращаться…

Он пробирался теми же узкими коридорами и лабиринтами, освещал себе путь… Гонта был начеку. Ведь неизвестно, где этот ушлый цыган Гришка? Может, подстерегает его где-то за кривым поворотом…

В корчме «У Натана» было настолько тихо, что было слышно как по полу бегают хитрые мыши и жадно грызут объедки. Однако корчма была не пустая. Там молча сидело трое мужчин. Каждый думал о своем. Один из них вскоре нарушил молчание.

— Как вы думаете, панове, это загадочное «А», которое стояло на тогдашней бумаге — акте продажи — это и есть ваш Ангел? — спросил пан воеводский писарь Ян Лооз.

— Не знаю. Не уверен… Однако, но у нас других вариантов нет. — ответил корчмарь Натан.

— А он вообще может быть жив? — спросил лекарь Коршак.

— Мне кажется, что нет. Я так не думаю… Очень много лет прошло, его могли и убить, — ответил Натан.

— Так кто же тогда ворует детей?

— Не знаю. У нас в городе это делают только одни люди — цыгане!

— Однако дети так нигде не проявились. Иначе об этом стало известно. В нашем городе слухи быстро распространяются. А их не было ни там, ни здесь, ни в одном из известных мест. Значит, они где-то надежно скрыты. Или уже мертвы… — размышлял Ян Лооз… Но если они не мертвые, тогда есть определенный шанс, лучик надежды у отца Тимка Малого, увидеть своего Ясю…

— Мне кажется, что цыган Гришка «Золотой Конь» мог бы вывести нас на заказчика похищений, если он вообще существует… Эх, как бы узнать, живы ли дети, и где они? — задумчиво произнес лекарь.

Натан сладко зевнул, поднялся со своего места и начал убирать. Он собирал грязную посуду, чарки, поднимал пустые разбросаные бутылки. Натан грязной тряпкой вытирал стол. С него смахивал на пол, на радость мышам, новые порции объедков. Натан, как бы сам с собой, вел беседу.

— У нас здесь, поймите, все совершенно по-другому. И пан лекарь вам это подтвердит! Если хотят, что-то вылечить — идут не к нему, а идут к знахарю. Ну а если ничего не помогает, тогда конечно уже в крайнем случае идут к пану Коршаку или к попу в церковь. Заказать отпевание… А если что-то прояснить в своей судьбе — у нас идут к гадалке.

Ян Лооз кашлянул в стальной кулак и спросил:

— Как ее зовут?

— Ее?! Э… Хм… Ярына Подкова! — вместо корчмаря Натана ответил лекарь Коршак и как-то подозрительно скривил сухие губы.

— Подкова? Это потому, что счастье приносит?

— Хм… Кому счастье, а кому несчастье! Но за определенные денежки! Я лично не верю в эти предсказания судьбы! Сказки все это! Дураки! — сказал скептик Андрей Коршак. — Пошел, раз туда мой один знакомый! Крестьянин из-за Приорки — Федот Губа. Вроде умный мужик! Хозяйственный. Знает цену своих кровных денег! Но здесь его, как будто кто-то специально надоумил. Надо было ему вдруг узнать, что ожидает его, если он на Житнем рынке попросит за свою корову на 60 грошей дороже? Получит ли он их или нет?… И что вы думаете? Она, эта лгунья, наобещала ему хороший барыш! Федот Губа мог выручить за нее целых 3 золотых! Деньги очень хорошие! В результате — его базарные мошенники чем-то опоили. Может маковым молоком, втиснули большую часть фальшивых денег и в итоге он остался ни с чем! Ни коровы, ни денег! Это в наши голодные и страшные времена! Вот так ходи к этим гадалкам!

— Я туда иду по другой причине! — отрезал Ян Лооз. — Где она живет?!

— Э… Это в Верхнем Городе! Квартал между Жидовской брамой и Копыревой балкой. Квартал грязный, страшный, одноэтажный. Дома почти все деревянные, обмазанные известью. Его сразу увидишь, а как там окажешься! По запаху дерьма поймешь! — говорил со знанием дела Натан, — Там есть некий небольшой «Кривой переулок». Страшное место! Разврат, сомнительные услуги, продажа дьявольского зелья, молодых девочек, мальчиков. Все смертные грехи нашего мира на одной улице! Так вот ее дом с самого края, над входом, увидишь, висит ржавая старая подкова. Отсюда и прозвище — «Ярына Подкова»!

— Я запомнил это имя! — произнес Ян Лооз. — Коршак, я вас попрошу, в мое отсутствие проведайте пана воеводу! Справтесь о его здоровье. Сообщите ему, что я вскоре ему все доложу… Я надеюсь, мы сможем завершить наше расследование. Наказать похитителя детей и этого второго — убийцу пана подкаштеляна Пясоты…

Ян Лооз вышел. Корчмарь Натан стал убираться у себя в середине. Лекарь допил свою чарку и тоже собрался на выход…

… Небо уже стало проясняться. Пан воеводский писарь направлялся к Ярыне «Подкове». Он даже не представлял, как могла выглядеть эта женщина, о которой шла речь. Как-то не совсем одобрительно о ней отозвался Коршак. И корчмарь почему-то странно ухмыльнулся при упоминании ее имени и тоже подозрительно скривил свою рожу. Ну, гадалка, — размышлял Ян Лооз, — ну и что тут такого?! Люди сами решают к кому ходить! К нему, то есть к лекарю, или к ней, то есть к гадалке…

Путь к Ярыне «Подкове» занял час. Пан воеводский писарь вскоре обогнул стороной Михайловский Златоверхий, перешел майдан у Святой Софии. Оттуда, уже рукой подать до этого странного и проклятого квартала. Ян Лооз не мог понять, как такой страшный притон мог располагаться рядом с такими древними и известными на весь мир святынями…

… Ян Лооз сразу нашел и квартал, и убежище Ярыны. Пан воеводский писарь осторожно постучал. Дверь ему открыл маленький человек. Карлик. За поясом у него была длинная острая заточка. Карлик тут же протянул бледную тонкую руку и Ян Лооз положил в нее серебряный литовский грош. Монета тут же исчезла в кармане жупана этого маленького человечка. Карлик ничего не сказал, ни спасибо, ничего чего другого. Словно был немым. Он просто кивком головы указал на комнату, куда нашему визитеру нужно было попасть…