Вот его и поставили на самое острие деятельности госпиталя: прием и распределение раненых. И лишь когда поток полностью иссяк, землянин покинул свое добровольное место работы. Шел, пошатываясь и с усилием ворочая тяжелые мысли в голове:

«Какая все-таки страшная стихия, воплощенная в цунами! Ужас! Не дай бог попасть под такой удар!..»

По рассказам пострадавших, Волны достигали ста метров в высоту, но при последних ударах рвущаяся по узким переходам, шахтам и тоннелям вода вздымалась на отметку пятисот, шестисот, а порой и тысячи метров над уровнем моря. Там, где не выдерживали специальные заслонки и броневая защита, гиподинамический удар убивал все живое. А ведь многие заслонки оказались проломлены, многие аппарели ввалились внутрь, вот и получилось, что подобной беды еще ни разу не случалось в истории данного мира.

Раз не случалось такого никогда прежде, сразу, по горячим следам многие попытались в разговорах отыскать причины своего несчастья. Большинство твердило, что это все – наказание от Строителей, которые и занимали местный пантеон богов. А все, что от бога, то надо принимать со смирением и с фатализмом.

Малая часть рассуждала более трезво: мол, нечто грандиозное, пусть и механическое, поломалось. Или перестало действовать в нормальном режиме. Следовательно, нуждается в срочном ремонте. Для этого следует напрячься всем техническим службам, отыскать спецификации, наставления и заповеди по надлежащим системам и устранить неполадки. Но где эти наставления? Найдутся ли специалисты для устранения тех самых неполадок? Ну и самое главное: как вообще можно отремонтировать никому не понятные и ни разу никем не виданные Клапана?

Но хуже всех и неприятней смотрелись редкие фанатики, постоянно выкрикивавшие, что Волны – это следствие прибытия в этот мир неких деструктивных, темных сил. Дескать, эти силы потому и прибыли, чтобы уничтожить здесь все живое и залить это все Мертвым Морем. И не только пророчества по этой теме имеются, утверждающие, что чужаки – это зло. Еще древние Строители в своих манускриптах завещали не связываться с пришельцами, а гнать их в три шеи.

«Но мы-то не пришельцы, – успокаивал себя Леонид, уже находясь в своей комнате и любуясь напоследок светилом, всплывающим из густого тумана. – Мы так просто, заглянули на часок… Правда, царевич тут выглядит как марсианин с рожками на Красной площади в Москве… Но вроде бы его классифицировали как ташрампа, пусть и представителя вымершего племени, но все-таки местного аборигена. То есть нам опасаться вроде как нечего?.. Ну и Боря, слава шуйвам, не отличается от гайчи…»

И тут Найденов вспомнил самое главное и наиболее опасное для них:

«Ежить помножить! У нас же у всех троих – сердце слева!»

Опасно. Стоит только нескольким оголтелым фанатикам пророчеств узнать об этом, как последствия могут оказаться самыми критическими для иномирцев. Затопчут и фамилий не спросят!

Потому и задумался землянин, уже практически нависнув над своей кроватью: наведаться к тюрьме с отступниками немедленно или вначале малость отдохнуть? Увы, усталость оказалась сильней, измученный целитель стал засыпать еще в падении на ложе. Только и мелькнула мысль:

«Часик лишь вздремну и пойду…»

Вроде внутренние установки должны были сработать… но не сработали. А может, общее истощение организма попросту отвергло внутренний будильник, когда тот попытался что-то звякнуть. В итоге Найденов проспал не меньше трех часов! И спал бы без зазрения совести дальше, если бы в комнату не ввалился царевич.

Торух Новаш тоже проспал, предавшись лености, сытости и покою. Ночью он ничего не слышал и оставался в блаженном неведении о местной катастрофе. Да и проснувшись наконец-то, долго потягивался в кровати, нежился под лучами местного солнышка и с ангельским благодушием ожидал приглашения на завтрак. Лишь через час он сообразил, что солнечные лучи уже сдвинулись весьма далеко от постояльца, а желудок урчит совсем не от хорошего настроения, а от голода.

Пришлось действовать: вставать, совершать утренние процедуры, одеваться и выходить в свет. В коридор-то он вышел, но там если и пробегал кто, то не понимал, чего от него хочет «…опухшее, жирное чудовище!». Жесты не срабатывали, слугам казалось, что ташрамп именно их хочет сожрать, а потому убегали с еще большей скоростью.

Вот после этого недовольный царевич и ввалился в комнату к своему соратнику. Будучи формально пленным у него, кричать он себе позволить не мог, но тон имел весьма и весьма недовольный:

– Лень, а чего нас на завтрак не зовут? Да и ты спать до обеда вроде как не привычен.

– Изыди! – простонал землянин, с трудом разлепив веки. – Мог бы и сам в столовую сходить, а меня не будить. Я всю ночь не спал…

– Ничего себе! Неужели твоя клайдена тебя опять на свидание увела?

– Хм! Все у тебя мысли о глупостях! Или тебя мало били? – Понимая, что все равно надо вставать, Леонид стал с кряхтением усаживаться на кровати. – Ты, наверное, ничего и не знаешь о катастрофе?

– Какой катастрофе? – искренне изумился Торух. – Ты о чем?

Пришлось сжато пересказывать события прошедшей ночи, попутно приводя себя в порядок. Товарища по переходу особенно удручали легенды и пророчества, призывающие к уничтожению чужаков:

– Подумаешь, сердце с иной стороны! Не убивать же за это?

– У каждой цивилизации свои недостатки, – рассуждал Найденов, устроив проверку всего полезного, что у них имелось. – Вспомни свой мир и ваши войны. Там вы вообще убиваете себе подобных просто по политическим мотивам. А мир Айка? Где жили когда-то твои соплеменники, уничтожавшие на мясо разумных ящеров и всех остальных полуразумных животных? И никто ведь не заморачивался вопросом, где у кого какие органы расположены…

– Так что мы будем делать? Куда бежать?

– Нет, начнем убегать, только хуже получится. Сейчас первым делом продолжим поиски Бориса, а попутно пытаемся отыскать хоть какие-то порталы.

– Где их искать-то?

– Вот прямо отсюда и начнем, – заявил Леонид. – Мы сюда прибыли на наружный выступ за графской спальней. Или на широкий карниз, если по-другому. Но портал не может быть единственным на всю Стену. Вот и будем осматриваться непосредственно у гостевых покоев. А если ничего не увидим, перейдем к ощупыванию всех выступающих над пропастью фронтонов.

– О-о-о!.. Все-е-ех? – затянул в ужасе царевич. – Так нас никто и не пустит в самые лучшие помещения здешнего города.

– Ничего, соврем что-нибудь, найдем повод для беспрепятственного допуска на любой выступ… Например, э-э-э… – Он с ходу ничего не придумал, хмыкнул озадаченно и замолк.

С минуту оба размышляли, а потом чиди довольно улыбнулся:

– Можно придумать какую-нибудь религию для отшельников. Тем более что на каждом Гремящем острове она может быть разная, и никто проверить не сможет. К примеру: мы не только молимся на Строителей, как на высшие божества, но в своем рвении к высшей истине пытаемся и руками ощупать самые величественные детали древних сооружений. А конкретно для нашей секты наивысшее значение имеют все выступы, карнизы и фронтоны. Я буду выступать как диковинка, отвлекая на себя внимание, а ты спокойно ощупывать и осматривать самые перспективные куски стен.