Тогда я еще ничего не собиралась говорить Роберту об угрозе от бывшего. Всё же рассчитывала, что эмоции улягутся и мы с Паше       сможем мирно договориться. Но нет, на второй день ситуация усугубилась. Снова пыталась перехватить мальчиков в детском саду, но оказывается, дорогой супруг днем ранее написал заявление на отпуск. И теперь их, как минимум, две недели не ждали в саду.

В панике и какой-то наивной надежде на благоразумие Кострова, бежала домой, но не застала ни Пашу, ни сыновей. У свекрови мне никто не открыл дверь. А когда я принялась долбить в дверь, соседка сказала, что вся семья куда-то уехала.

Вот тут-то меня и накрыло паникой. Настоящей, темной, всепоглощающей. Мне стало тяжело дышать и мир перевернулся с ног на голову, придавливая меня неподъемным грузом, человеческих проблем. Мне казалось, случилось самое страшное – у меня украли детей. Зубы стучали от того, насколько жутко стало от мысли об этом, и пальцы не попадали даже по кнопкам смартфона. Даже прийдя в полицейский участок, не сумела успокоиться и внятно объяснить суть проблемы. А когда обрисовала ситуацию, то участковый лишь развел руками в стороны. Дети с законным отцом, что не может рассматриваться как похищение.

Даже тогда, я боялась рассказать обо всем Роберту. Знала, что он пройдется катком по Паше. И все мои усилия по его спасению окажутся напрасными. Но сейчас он собственноручно копал себе могилу. Я не понимала его, не видела логики его поступков и не понимала, какого итога он хочет добиться такими методами.

Позвонила Роберту Альбертовичу и рассказала все как есть. Он сказал, что все понял и решит эту проблему. Боже, как хорошо, когда мужчина может взять на себя серьезные вопросы, сняв с хрупких женских плеч. Но в тот момент я лишь думала о том, как сильно хочу вернуть детей. И плевать мне на средства, пущенные для этого в ход.

Осталась в нашей с Костровым квартире, дожидаться возвращения детей. Не пыталась отвлечься. Подбегала к окну каждые несколько минут и жадным взглядом окидывала двор. Но даже со своей маниакальной настойчивостью не заметила машину Гершвина. Вздрогнула, когда увидела в коридоре мощную мужскую фигуру.

– Почему дверь не закрыта? – нахмурившись, смотрел на меня.

– Жду когда вернутся, – подошла к мужчине, обнимая за талию и прижимаясь всем телом. – Зачем он это делает? – слушала его сердцебиение, наконец-то понимая, что не одна в этом и Роберт вернет моих мальчиков.

– Это крик отчаяния, – крепче прижал меня к себе, поглаживая по голове.

– Так он делает только хуже, – по щекам струились слезы.

– Считает, что терять больше нечего.

– Почему ты оправдываешь его? – подняла лицо вверх, рассматривая широкие брови и блестящие глаза, что при этом освещении казались черными.

В его объятия было так тепло и спокойно, что я невольно начала успокаиваться.

– Мне жаль его. Не представляю, что будет со мной, если я тебя потеряю.

– Этого не случится.

Мужчина нежно коснулся моих губ и еще крепче прижал к себе. Мы простояли в таком положении несколько минут, прежде чем Роберт снял туфли и прошел на кухню.

– Выпьешь что-нибудь?

Зазвонил его телефон.

– Чай, – принял вызов Гершвин. – Слушаю, – замерла, вопросительно смотря на него в ожидании новостей о детях. – Понял. Дай ему трубку,– голос звучал угрожающе-ледяным.

Сердце бешено колотилось. Неужели нашел? Неужели сможет вернуть детей домой?

– Ульяна, – Роберт протянул мне смартфон. – Это Павел.

Вцепилась в телефон, прикладывая его к уху.

– Паша, где вы? Где мальчики?

– Уль, все нормально. Мы уехали в гости к тёте Рае, – как-то наиграно весело отвечал супруг.

– Почему мне ничего не сказал? Детей от меня прятал зачем? Я же сума схожу!– закипала, чувствуя как в венах бурлит кровь.

– Не прятал я никого от тебя. Мы послезавтра вернемся, – сказал так буднично, словно и правда, не случилось ничего криминального.

– Чтобы дети завтра же были здесь! – повысила голос. – Ты меня понял?! И не смей игнорировать меня, иначе последствия своей глупости тебе уже нечем будет собирать! Я тебе руки вырву! Ты меня понял, *удак! – кричала так, что в горле запершило от крика.

– Да, понял, понял, – лениво ответил он.

– Ульяна позволь мне, – забрал трубку Роберт. – Паша, ты надеюсь уяснил суть? Пошел обратный отсчет. Не вернешь детей за сутки, мои друзья тебе доходчиво объяснят, что будет в этом случае.

Смотрела на мужчину в восхищении и не понимала, как кто-то может быть лучше него. И чем я могла заинтересовать этого потрясающего, сильного мужчину.

– Завтра мальчики будут с тобой, – закончил он разговор, усаживаясь на табурет и притягивая меня к себе.

– Спасибо, Роберт! Ты самый лучший! – обхватила ладонями его лицо, осыпая поцелуями.

– И на будущее, Ульяна. Никогда и ничего от меня не утаивай. Тайны губят отношения, – задумчиво посмотрел, а у меня все клокотало от радости и нахлынувшего на меня, будто цунами спокойствия.

– Никогда и ничего не буду от тебя скрывать! Обещаю! – в тот момент я искренне верила в свои слова. И не собиралась их нарушать.

* * *

Люди Роберта обладали настоящим даром убеждения. Иначе как объяснить беспрекословное исполнение Павлом сказанного. Не знаю, что именно они сказали ему, но бывший муж вернул детей на утро следующего дня. Со мной не разговаривал. Собрал вещи и ушёл из дома. Я лишь смогла отдать ему ключи от машины. Всё же, ему пришлось уйти из собственного дома, а оставить его совершенно без имущества, я не могла.

На вопрос где будет жить он не ответил, лишь пронзил меня полным лютой злобы взглядом. Я даже съежилась от ненависти, расходящейся волнами от бывшего. Не смотря на его эмоции и даже после его недостойного поведения я всё еще надеялась на возможность договориться. Нужно отодвинуть в сторону обиды и подумать о детях и том, как будет лучше для них, а не томиться в собственной боли, подпитывая её яростью.

Лишь к выходным Паша позвонил и попросил разрешение увидеть мальчишек. Предложила ему забрать их с пятницы до понедельника, и если дети захотят провести с отцом больше времени, то я не стану препятствовать их общению. Но никаких пряток или игнора просто не может быть. Если я звоню, он отвечает. И ставит меня в известность о любых их передвижениях вне города. Костров согласился на эти условия и забрал мальчишек на выходные к своим родителям на дачу. Свекровь, после их побега, мне больше не звонила и не донимала моих родителей. За это, как