— Вы как хотите, а я ужинать и спать, — заявила я, бросив одежду на вешалку. — Эринг, тебе разве не надо доложить Ворону? И домой заглянуть?

Приятель надулся:

— Выгоняешь?

— Намекаю, — пожала плечами я. — Лично я мечтаю о ванне. Как ты помнишь, последние два дня мы ночевали на кладбище.

Эринг попытался незаметно принюхаться к своей одежде. Ничего утешительного не учуял и вздохнул:

— Ладно. Может, я после ИСА вернусь к тебе?

Он посмотрел с такой надеждой, что у меня кошки на душе скреблись, когда я отрезала:

— Завтра!

— О, — вмешалась тетушка. — Вы, юноша, тоже в ИСА работаете?

Он тихо шмыгнул носом и признался нехотя:

— Ну да.

— Эринг — инспектор, — сообщила я, стягивая сапоги. — Ему поручают самые сложные дела.

— Как интересно! — тетя Хельга затянулась и выпустила дымное колечко. — Регина, детка, я пойду.

— Ты можешь остаться у меня, — напомнила я.

Она только дернула белым плечом.

— Не хочу тебя стеснять. В гостинице мне будет удобнее.

— О! — встрепенулся вдруг Эринг. — Госпожа Хельга, давайте я вас провожу? Уже поздно!

— Не хочу вас обременять, юноша, — тетя погасила сигарету.

— Ничуть! — заверил он и галантно подал ей руку. — И Регине будет спокойнее. Правда?

Я только глаза закатила.

* * *

Проснулась я от того, что меня крайне бесцеремонно тормошили.

— Регина! — позвал знакомый голос. — Вставай, соня! Ты должна это видеть.

Не открывая глаз, я отмахнулась и, судя по сдавленному проклятию, попала.

— Ну Регина-а-а!

Он бессовестно пощекотал мою пятку.

— Эринг! — простонала я, приподнявшись на локте. — Ты свихнулся? Еще темно!

— Уже почти шесть, — сообщил этот наглый тип, плюхнувшись на постель рядом.

— Ты в такое время на ногах? — не поверила я. — Прошу, скажи, что ты мне снишься.

— Увы, — он развел руками, усмехнулся и стянул шляпу. — Вставай, а?

— Я отберу у тебя ключ! — посулила я. Угрозу смазал зевок. — Слушай, имей совесть, дай поспать.

— Не-а, — Эринг взъерошил волосы на затылке. — Ты должна это увидеть! Клянусь, если не пойдешь, я тебя отнесу.

— Это угроза или обещание? — усмехнулась я.

— Обещание, моя прекрасная госпожа! — он легко подхватил меня на руки вместе с одеялом.

— Отпусти! — я пнула его пяткой и сцедила зевок в кулак.

— Тебе не угодишь, — притворно вздохнул он и сгрузил меня в кресло. — Ладно, собирайся, а я пока сварю тебе кофе.

И сбежал, не дав мне продолжить спор…

— Подлизываешься, — констатировала я, заглянув на кухню.

На столе красовалась тарелочка с пирожными. Эринг состроил рожицу и развел руками: дескать, что тут плохого? Он уселся на угол стола и принялся качать ногой.

— Пей и пойдем!

— Интересно, — задумчиво приговорила я, прихлебывая кофе. — Что такого случилось, раз ты примчался ни свет ни заря?

— Регина, не тяни, — заканючил он. — Сама скоро увидишь. Давай быстрее!

— Ладно, — я запустила зубы в пирожное и сказала с набитым ртом: — О, вкусно! Интересно, где ты нашел выпечку в такой час?

— Нигде, — он почему-то отвел взгляд. — Я еще вчера купил.

— Хм, — я бессовестно облизала пальцы.

Эринг дернул меня за руку.

— Пойдем скорее!

— Ты маньяк, — вздохнула я. — Погоди, хоть записку Бирте оставлю, чтобы не ждала к завтраку.

— А, она и не ждет, — легкомысленно сообщил он.

Я возвела очи горе.

— Опять ты ее напугал?

Эринг пожал плечами, вышел в коридор и сдернул с вешалки мою шубу…

* * *

Неладное я заподозрила, когда автомобиль вырулил на трассу.

— Куда мы едем? — я вцепилась в поручень. Эринг гнал так, что ветер свистел в приоткрытые окна. Приятель лихо выкрутил руль и мимолетно мне улыбнулся. Сама невинность.

— Не далеко, — заверил он и надавил на педаль.

Вот же гад! Знал, что я не захочу ехать за город. Но не выпрыгивать же на полном ходу.

— Я тебе это припомню, — мрачно посулила я, когда машина, скрипнув покрышками, остановилась у кромки леса. Кстати, на диво густого и мощного леса для этой части мира. На острове и чахлые рощицы не так часто встречались.

— Ну, Регина! — приятель галантно распахнул передо мной дверцу. — У тебя же завтра день рождения?

— Угу, — буркнула я, опираясь на его руку. — И что?

За городом по-прежнему было значительно теплее. Ингойя уже не первую неделю вся в снегу, а здесь листья только-только желтеть начали.

— Ну-у-у, — протянул он и шаркнул ножкой, как смущенная школьница. — Ты же любишь необычные трупы, так? — и посмотрел требовательно. Дождался кивка и закончил: — Вот и будет подарок.

— Лучший мой подарочек — это труп? — переспросила я недоверчиво.

Эринг просиял, энергично закивал. И с хохотом уклонился от подзатыльника.

— Все-все, сдаюсь! — он поднял руки. — Но тебе правда надо на это взглянуть.

— Честно?

Он только усмехнулся. Мы оба понимали, что деваться мне некуда.

— Сюда, — Эринг вынул из багажника мой саквояж и кивнул в сторону еле заметной тропинки.

* * *

Далеко идти не пришлось.

Она лежала на прогалине, затылком к раскидистой ели. Маленькое изломанное тело, едва прикрытое рваной одеждой. В длинных рыжих волосах запутались сухие листки, веточки и еще какой-то мусор, а в широко распахнутых глазах светилось наивное удивление. И немой укор. За что?!

У края поляны скалой застыл невозмутимый Амунди с блокнотом в руках. Я присела возле жертвы на корточки. Отвела спутанные пряди от покрытого ссадинами и ожогами лица.

— Что скажешь? — не выдержал Эринг, переминаясь с ноги на ногу.

Вот непоседа! Удивляюсь, как у него хватает терпения удить рыбу?

— Над ней долго глумились. Ожоги на руках, лице и груди очень похожи на следы от сигарет. И многочисленные порезы — судя по всему, нанесенные с промежутком в несколько часов.

— Угу, — подтвердил Эринг хмуро и вынул сигареты. — Как мальчишки над бездомной кошкой.

Меткое сравнение. А ведь бедной девочке вряд ли исполнилось хотя бы двенадцать. Вторичные половые признаки только начали развиваться.