Она выбралась из машины и медленно двинулась через стоянку.

Джелф все еще стоял у входа в паб, подергиваясь, как наркоман, с язвительным выражением на лице.

– Хорошо поболтали? – Он отбросил сигарету, которую только что курил, прямо на асфальт.

Айрис подошла прямо к нему, занесла ногу и с огромным удовольствием погрузила колено ему точно в пах. Пока Джелф, подвывая и переломившись пополам, подпрыгивал на месте, она влезла на свой мотоцикл и покатила в Брирли-Хилл.

* * *

Заброшенный завод располагался на основательно запущенном участке, примыкающем к Торнз-роуд. Впрочем, кирпичное офисное здание с обшитым вагонкой верхним этажом сохранилось в сравнительно приличном состоянии. Восемь трехстворчатых окон наверху и четыре внизу – есть где разгуляться, недостатка в пространстве Малай и его команда явно не испытывали. Сбоку к зданию примыкал огромный навес на бетонных столбах – судя по всему, крытая стоянка для грузовых автомобилей. В глубине его виднелась дверь. «Интересно, – подумала Айрис, – что там внутри?» Если тут держат наркотики, место обязательно бы охранялось. Ни машин, ни каких-либо других признаков человеческой деятельности не наблюдалось, но она все равно подошла, чтобы проверить. Как и можно было предположить, дверь оказалась заперта.

Сознавая, что времени в обрез, Айрис пересекла обширный двор и приблизилась к шеренге огромных складских ангаров с металлическими подъемными воротами на роликах. Попытки открыть первые два ангара не принесли успеха – ворота даже не пошевелились. В третьем же легко оторвались от пола, и перед ней открылось огромное пустое пространство. По всей длине крыши располагались световые окна, тускло освещая какие-то металлические балки, бессистемно разбросанные по бетонному полу.

Расстояние от входа до другого конца ангара Айрис покрыла в считаные секунды. Впереди – перевернутый стул, баллон с газом и газовая горелка.

Подходя ближе, она едва не наступила в огромную лужу свернувшейся крови. Наверху, на крюке, прицепленном к стропилу, висел человек. По контрасту с совершенно изуродованным телом поразительно выделялось лицо, оставшееся практически невредимым. Никто не ведет дела с албанцами, кроме самих албанцев, – вот то, что у Брюса Батлера не хватило ума понять, и за свою ошибку он заплатил слишком дорогой ценой.

Айрис быстро вышла из ангара, вытащила телефон и позвонила Норману Пардоу, чтобы сообщить последние новости.

Когда серебристые переливы «Арабески номер один» Дебюсси плавно сошли на нет, Гэри разразился бурными аплодисментами.

– Чертовски хорошее исполнение, Оливия! Вижу, ты как следует потрудилась!

Оливия расцвела, фарфоровая кожа на ее шестнадцатилетних щечках залилась той же краской, что и волосы.

– Я только тогда поняла размер, когда вы дали мне послушать тот компакт-диск.

– Заслуги исключительно твои, дорогая.

Оливия расцвела от удовольствия, поднялась с табурета перед роялем и стала убирать ноты.

– Эй, пока ты не ушла – у меня возникла одна классная идея. Ты ведь знаешь Жасмин Кендрик?

– Да, мы с ней в одной школе учимся. Она на кларнете играет. Постоянно во всяких конкурсах участвует.

– А как ты посмотришь, чтобы составить ей компанию?

– Я? – она опять зарделась.

«Как мило», – подумал Гэри.

– А почему бы и нет? Было бы здорово.

Возле одной из стен стояла высокая стойка с восемью ящиками. Гэри открыл второй сверху, порылся в нем и вытащил ноты первой части «Сонаты для кларнета и фортепиано» Сен-Санса. Торжественно вручил.

– Вот, попробуй. Посмотри, как тебе. Можем заняться этим в следующий раз.

– Это было бы чудесно! – пролепетала она. – Увидимся через неделю, Гэри!

– Жду не дождусь, курочка.

Гэри проследил, как девушка выходит за дверь. Детки в таком возрасте не ходят. Они скачут. «О, стать бы снова подростком», – подумал он, размышляя, есть ли у него время на чашку кофе перед приходом следующего ученика. У Айдана, вечно угрюмого недоросля, не было ни малейшего интереса к фортепиано или к чему-либо еще, но имелись, к его собственному несчастью, жутко амбициозные и погрязшие в плену слепого самообмана родители. У них в головах Айдан исполнял Второй фортепианный концерт Рахманинова. На самом же деле он едва ли продвинулся дальше «Собачьего вальса». Соответственно, раз в неделю час жизни обоих, полный отупляющей скуки, выбрасывался псу под хвост. «Ладно, – подумал Гэри, – будем смотреть на жизнь прагматически». Если мамочка с папочкой только рады швыряться в его сторону деньгами, то просто грех не складывать их в свой карман. Так и Наоми сказала бы. Наоми вообще много чего говорит – на что, если как следует разобраться, имеет полное право. Ее любимое выражение – «Курочка по зернышку». И Гэри не мог на это пожаловаться. Наоми – менеджер по проведению международных мероприятий и ходячая золотая шахта. У каждого мужчины должна быть такая.

Не то чтобы он был ленив – зарабатывал кое-какую денежку преподаванием фортепиано и духовых, играл с парой групп в городе… А еще ходил по магазинам, готовил, прибирался, пылесосил, стирал и гладил. Если его спрашивали, как он себя при этом чувствует – особенно недоумевающие представители сильного пола, – то Гэри отвечал:

– Считайте, что я менеджер по домашнему хозяйству, и вообще в чем тут проблема?

Все эти разглагольствования по поводу равных возможностей и равенства полов, похоже, работают только в одну сторону. Гэри знал пару парней, которые оказались с ним в одной лодке, но у тех были дети, что сразу же относило их в глазах окружающих к куда более уважаемой и социально приемлемой прослойке общества. Где-нибудь в ресторанной компании – а при внушительной зарплате Наоми они ходили по ресторанам достаточно часто – Гэри говорил людям, что он – учитель музыки. Всё, разговор закончен. И неважно, что это занятие было эпизодическим и порой он по несколько месяцев не зарабатывал ни гроша. Детки в наши дни больше заинтересованы в том, чтобы стать певцами, потому как это гораздо проще. Гэри винил в этом «Икс-фактор»[45] и другие подобные реалити-шоу. Хотя, честно говоря, далеко не у многих есть талант или стремление овладеть каким-нибудь музыкальным инструментом.

Гэри забрел в кухню, насыпал три ложки тонко помолотого колумбийского кофе во френч-пресс и дождался, пока закипит чайник. Дверь-гармошка вела из кухни в сад. Дай ему волю, он бы его наглухо забетонировал. А так пришлось в дополнение ко всем прочим навыкам овладевать и профессией садовника, поскольку одним из увлечений Наоми были цветы, особенно розы – маленькие колючие поганцы, чтоб их.

При звуке поворачивающегося в замке ключа Гэри пересек прихожую элегантных георгианских пропорций (есть все-таки свои преимущества в том, чтобы иметь жену со вкусом и деньгами!) – и резко отступил назад, как только Наоми ворвалась внутрь. «Блин, – подумал он, – вот так неожиданность», – изо всех сил стараясь придать невольно перекосившемуся лицу выражение полнейшего восторга.