Музыка Дори по-прежнему грохотала по всему дому, и в висках у Уилла запульсировало, а голова заболела еще хуже, чем раньше. Брайан тем временем одну за другой подбирал лежащие на полу вещи и начинал укладывать их в медный горшок. Уилл наблюдал за ним, желая удостовериться в том, что Брайан уложит все ингредиенты в предустановленном порядке.

При помощи небольшого ножика для чистки овощей Брайан разрезал яблоко на четвертинки и бросил их в Горшок. Дальше последовали травы, а затем волосы Дори. Следующей была очередь той отвратительной прокладки. Не желая касаться окровавленной полоски, Брайан вытряхнул ее в горшок прямо из пакетика, а Уилл попытался было отвести глаза и не смотреть, но оказался не в силах это сделать.

Правая рука Уилла начала дрожать. Ему пришлось стиснуть зубы и усилием воли заставить свою руку лежать неподвижно. Уиллу не хватало дыхания, а его лицо слишком разгорячилось. Музыка из соседней комнаты уже так сотрясала стены, что ему страшно хотелось вскочить и свалить отсюда подальше. Но как бы он, черт возьми, завтра объяснил все это Брайану?

— Давай, приятель! — рявкнул Уилл. — Шевелись, твою мать!

Брайан бросил на наго взгляд, который мигом сжег всю притворную браваду, которую Уилл пытался на себя напустить.

— Расслабься, Уилл. Я давал тебе шанс выйти из игры. А сейчас уже слишком поздно давать задний ход. — Тут уголки его рта скривила легкая усмешка. — А кроме того, мы как раз переходим к самому забавному ингредиенту.

«К самому забавному ингредиенту». Эти слова эхом заметались у Уилла в голове. В нем стал нарастать какой-то мрачный восторг — совсем как в тот раз, когда он хорошенько пригляделся к платью учительницы биологии миссис Идальго и понял, что она под ним ничего не носит. Уиллу опять захотелось отстраниться, отвести глаза, но он в очередной раз не смог. Миссис Идальго тогда заметила, как Уилл за ней наблюдает. Она покраснела, поправила платье, поерзала на стуле, но ничего не сказала.

Этот мрачный восторг был сущим наслаждением, и Уилл не смог отстраниться.

Брайан внимательно на него смотрел.

— Давай дальше, — выдохнул Уилл.

Улыбка вернулась на лицо Брайана, и он нагнулся, чтобы подобрать с пола обувную коробку «рибок», в которой всего лишь несколько дней тому назад лежали новенькие кроссовки. Открыв коробку, Брайан сунул туда руку и вытащил на свет небольшую жабу, после чего отшвырнул коробку в сторону. Жаба молчала, но ее выпученные глаза тревожно метались по комнате, а горло ритмично сокращалось.

Уилл несколько раз быстро перевел дух, а затем сосредоточился на книге и фонетическом переводе. Наконец он начал нараспев произносить заклинание, заставляя свое горло и губы испускать гортанные звуки, столь дня него непривычные.

Мгновением позже к монотонному голосу Уилла Брайан присоединил свой, однако ему при этом не приходилось сверяться с книгой или с фонетическим листком. Уилла немного нервировало то, что Брайан выучил заклинение наизусть, но проигнорировал это чувство, продолжая равномерно декламировать. Теперь уже и впрямь было слишком поздно давать задний ход. Конечно, Уилл мог бы все бросить, но тот мрачный восторг буквально его порабощал.

Крепко сжав жабу большим и указательным пальцами левой руки, Брайан затем воткнул ей в брюшко ножик для чистки овощей. Разрезав все брюшко снизу доверху, он стал держать несчастное земноводное над медным горшком, а когда из брюшка посыпались внутренности, Брайан отпустил мертвую жабу, присовокупляя ее к остальным ингредиентам. Да, там уже имелась кровь, но то была кровь Дори. Этот заговор требовал кое-чего еще — он требовал жизни.

Внезапный озноб провел ледяными пальцами по загривку Уилла. Кошмарное буханье музыки из комнаты Дори странным образом стало казаться приглушенным. Свечи мерцали, отбрасывая на стены ужасные тени, а одна из них потухла, после чего вверх от нее потянулась тонкая струйка дыма. Долгое мгновение Уилл глазел на эту свечу. В животе у него заболело, а разум наполнился всевозможными контробвинениями и мыслями, пришедшими задним числом. Того мрачного восторга Уилл теперь стыдился.

— Уилл! — подстегнул его Брайан.

Он кивнул и отложил книгу. Брайан продолжал долдонить те гортанные слова, а Уилл тем временем взял жидкость для печки, перевернул пластиковую бутылку и выжал длинную струю в медный горшок, пропитывая все его содержимое. Пальцы его онемели, голова словно бы отделилась от остального тела, и все же Уилл продолжал работу. Поставив бутылку с жидкостью для печки обратно, он взял коробок, достал оттуда спичку и чиркнул. Огонек вспыхнул мгновенно, а в воздухе запахло серой. Затем Уилл швырнул горящую спичку в горшок, и все его содержимое тут же зашлось голодным пламенем.

Дыхание Уилла сделалось медленным и неровным. Глаза его метались по комнате, вглядываясь в каждую тень, с тоской наблюдая за слабыми лучиками света вокруг этих самых теней. Уиллу не терпелось поскорее отсюда выбраться, опять оказаться под солнцем. Все его мышцы напряглись в томительном ожидании. Но ничего не случилось.

Ровным счетом ничего не произошло. Заговор не сработал. Совершенно не сработал, если, понятное дело, не считать того, что Уилл из-за него почувствовал себя грязным как снаружи, так и внутри. Такую грязь не мог смыть никакой душ.

«Итак, заговор не сработал», — подумал Уилл. Отчасти он удивлялся тому, что не особенно разочарован, однако в самом сердце испытывал невыразимое облегчение. Да, именно облегчение, ибо это вовсе был никакой не заговор.

Это было проклятие.

Музыка в комнате Дори внезапно смолкла. Впрочем, в ушах у Уилла продолжало звучать ее эхо, пока тикали тихие секунды. Они с Брайаном резко переглянулись. Глаза у обоих были широко распахнуты, оба сдерживали дыхание. Так получилось у них или нет? А если получилось, то что именно?

Снаружи донеслось настойчивое бибиканье клаксона. Наверняка это был Ян. Уилл и Брайан услышали быстрые шаги, а затем дверь спальни Дори открылась и закрылась. Ее туфельки протикали по коридору, затем вниз по лестнице, а мгновение спустя хлопнула входная дверь. Дори ушла.

Выпустив долго сдерживаемый вздох, Уилл обмяк. Чувствуя себя испорченным кретином, он улыбнулся и помотал головой, пытаясь вытряхнуть из себя это ощущение. Но когда он опять поднял взгляд, то увидел, что на лице Брайана выражается жуткое разочарование.

— Бллин, — прошептал Брайан. Затем пинком отшвырнул в сторону пустую коробку из-под кроссовок. — Бллин, — опять повторил он.

— Что ты теперь думаешь делать? — осторожно спросил Уилл. — Может, у нас просто нет того, что требуется, чтобы кого-то проклясть? Не все заговоры работают. Некоторые работают. Некоторые нет. Этот не сработал.

Однако самая дьявольщина заключалась в том, что он все-таки сработал.

Апрель, предпоследний год средней школы.

До наступления ночи оставалось еще немало времени, однако, пока Дори спешила по передней дорожке к машине Яна, ей показалось, что небо потемнело гораздо раньше, чем следовало. Подняв голову, она поняла, что в серой пелене дня виноват вовсе не приближающийся вечер, а непогода. Когда Дори вместе с Брайаном и Уиллом сошла с автобуса, небо казалось совершенно ясным, прозрачно-голубым. Теперь же оно было непроглядно-серым, а самый горизонт уже затягивало что-то очень похожее на грозовой фронт.