– Интересно, как это ты мне можешь пригодиться? – насмешливо отозвался подросток.

И только теперь Леня сумел его разглядеть.

Точнее, не его, а ее.

Потому что тот, кого он принял за подростка, при ближайшем рассмотрении оказался девушкой.

Правда, девушка эта была очень худая и неухоженная.

Она была какая-то недокормленная, тщедушная, с коротко стриженными темными волосами, с остреньким носиком в мелких угрях. Этот носик, маленькие красноватые глазки и все повадки девушки делали ее похожей на мелкого, но злого и опасного зверька. На шее у нее была соответствующая татуировка – изготовившийся к прыжку зверек, то ли куница, то ли горностай.

– Слушай… – проговорил Маркиз, стараясь не шевелиться. – Отпусти меня, а? Это ведь тебе звонил Ухо? Мы с ним старые друзья… он сказал, что ты мне можешь помочь…

– Ты с Ухом дружишь? – недоверчиво переспросила девица. – А ну-ка, скажи, какой у него любимый одеколон?

– Одеколон? – Маркиз фыркнул, и руку его пронзила острая боль. – Да ты что, какой одеколон! От него всегда машинным маслом пахнет! Или, для разнообразия, тосолом.

– Допустим. – Девица слегка ослабила хватку. – А что висит на стене у него в гостиной?

Комнату над гаражом, в которой Ухо принимал своих редких гостей, с большой натяжкой можно было назвать гостиной. Посреди нее обычно валялся какой-нибудь разряженный аккумулятор, или мотор от водного мотоцикла, или какая-нибудь другая столь же необходимая в хозяйстве вещь. Но главное украшение этой комнаты не менялось годами.

– Штурвал от болида „Формулы-1“ девяносто восьмого года! – уверенно ответил Маркиз.

– Допустим. – Девица отпустила руку Маркиза, но во взгляде ее не прибавилось теплоты. – Ладно, на этот раз я тебя прощаю, но если еще когда-нибудь назовешь меня несовершеннолетней…

„Да я тебя вижу первый и, надеюсь, последний раз…“ – подумал Леня, потирая руку.

– Ухо сказал, что тебе нужна помощь, – процедила девица. – Кстати, можешь называть меня Чупакаброй. Меня все так называют. Все, кому я разрешаю.

– Кем? – удивленно переспросил Маркиз.

– Ты еще и глухой? – презрительно фыркнула девица. – Чупакабра – это такой таинственный зверь, живет в Южной Америке, по ночам высасывает кровь у коз и других домашних животных. Зоологи считают, что это выдумки, что никакой чупакабры не существует, но только козы с ними не согласны.

– Этот зверь мелкий? – машинально осведомился Маркиз.

– Да уж не большой. Но очень опасный!

– Это заметно, – вздохнул Леня. – А меня друзья и знакомые называют Маркизом.

– Я тебе в друзья не набиваюсь! – процедила Чупакабра. – Ну, что там у тебя за вопрос? Ухо просил тебе помочь, а он нормальный мужик, так что я все что надо сделаю.

– Мне надо выяснить про пассажира самолета, который прилетел в „Пулково“ примерно месяц назад, – и Маркиз назвал число.

– У тебя что – компьютера нет? – фыркнула Чупакабра. – Данные о прибытии самолетов есть в общем доступе, для этого моя квалификация не нужна.

– Ну, понимаешь, – протянул Маркиз, – я знаю только имя и еще – что его самолет приземлился в промежутке от часу до двух.

– Ну ладно, – смилостивилась девица. – Как его зовут?

– Иван.

Чупакабра забралась в салон своей огромной машины, достала из сумки ноутбук и застучала по клавишам.

Через пару минут она повернулась к Маркизу и сообщила:

– Твоего приятеля зовут Иван Осадчий, он прилетел самолетом компании „Якутские авиалинии“, рейс Якутск – Петербург, приземлился в тринадцать двадцать, с опозданием на сорок минут. Вот номер его паспорта… что еще нужно?

– Спасибо, ты мне очень помогла! – оживился Маркиз. – Сколько я тебе должен?

– Вот еще, – фыркнула девица. – Если тебя спрашивают, который час – ты что, за ответ берешь деньги? Меня Ухо попросил тебе помочь, вот я и помогла…

Она исподлобья взглянула на Маркиза и добавила:

– А адрес его тебе не нужен?

– Адрес?! – Маркиз захлопал глазами. – Так ты и адрес выяснила?

– Делов-то! – хмыкнула Чупакабра. – Записывай: улица Продольная, дом семнадцать, квартира сорок…

Через час Леня остановил машину рядом с нужным домом.

Продольная улица оказалась переулком, расположенным неподалеку от станции метро „Ломоносовская“. Переулок был застроен так называемыми „сталинскими“ домами. Перед домом номер семнадцать стояла небольшая группа людей, переговаривающихся на повышенных тонах.

– А я настаиваю на расширении автостоянки! – раздраженно говорил мужчина невысокого роста в коротком черном плаще. – Благосостояние жильцов неуклонно растет, количество машин увеличивается, а ставить их некуда!

– Достали уже со своими машинами! – возражала полная женщина в кашемировом пальто. – Не продохнуть уже! Под окнами газуют, по ночам шумят… дышать нечем! Нужно не стоянку расширять, а зеленую зону! Клумбы и цветники!

– Да и так уже клумбы на каждом шагу! – возражала женщина постарше. – Детям играть негде! Шагу не ступить, всюду ваши цветники! Не клумбы нужно делать, а детскую площадку!

Леня обошел спорщиков и приблизился к подъезду.

– Вы собственник? – окликнул его сторонник автостоянки.

– Что, простите? – переспросил Маркиз.

– Если вы собственник жилья – приходите во вторник на общее собрание ТСЖ! Я вижу, у вас автомобиль, так что вы поддержите мое предложение о расширении стоянки…

– Никакой он не собственник! – вмешалась сторонница клумб и цветников. – Я его в нашем доме первый раз вижу!

– Вы вообще куда направляетесь? – присоединилась к ней защитница детской площадки. – У нас в доме много детей, и недопустимо, чтобы здесь ходили какие-то посторонние личности! Надо будет поставить на собрании вопрос о надежности работы охраны…

– Я вообще-то к Осадчему из сороковой квартиры. Надеюсь, в вашем доме не запрещены посещения? Это все же жилой дом, а не колония строгого режима!

– К Осадчему? – Женщины переглянулись. – Из сороковой?

– Из сороковой? – воскликнул автолюбитель и грозно нахмурился. – Да я бы этого Осадчего…

– Ну что вы, Альберт Антонович, – перебила его цветоводша, – человек и так пострадал, попал в больницу…

– Это его проблемы! – гремел автолюбитель. – А мне из-за него пришлось ремонт переделывать! За такие дела надо вообще квартиру отбирать!

– Как вы можете?! Человек в больнице! – воскликнула любительница детей, объединившись с недавней противницей.

– В больнице? – переспросил Маркиз. – Мне кто-нибудь может объяснить, что случилось?

– Случилось, что ваш Осадчий мне квартиру испортил! – не унимался автомобилист.