Менее впечатлительная Мария принялась расспрашивать гида:

— Что значит такое количество рук у богини?

— Чтобы женщина могла делать то огромное количество дел, которое ей выпадает в жизни! — просто ответил тот.

— А почему она на тигре сидит?

Людка прислушалась к их разговору.

— Да потому, что жизнь в большой семье, где есть свекровь, золовки, сестры мужа, другие родственники, не всегда настроенные благожелательно, подобна езде на свирепом тигре. И требуется много искусства и терпения, чтобы всем угодить. Это и символизирует тигр.

И тут словно что-то щелкнуло у Крыловой в голове. Словно какой-то занавес, полупрозрачный занавес, поднялся перед ее взором.

До этой минуты все в индуизме было для нее тайной, магией. Пронизано духом восточной мистики и чарующей древности.

Но в эту минуту что-то рухнуло. И она поняла: за всеми этими ритуалами, песнопениями, картинами, знаками и символами скрывается простая религиозная система, давно застывшая в своем развитии.

«Как любим мы где-то вдали от родины искать скрытые смыслы и тайны. Все-то нам кажется в чужих краях полным магии. Но стоит приблизиться — и сразу становится понятным, что ничего особенного нет и здесь».

Видимо, нечто подобное испытывала и Бархатова. Но как ученый она выразила свои мысли определеннее. Когда они шли к выходу, сказала, ехидно усмехнувшись и подмигнув Людке:

— У чужого мужа всегда толще… — но быстро спохватилась и перешла на ученый тон: — Народ наш вымер бы с такой философией. Проповедуй мы индуизм, мы все давно бы померли с голоду. У нас, при нашем климате, сидеть в нирване невозможно. Надо работать изо всех сил. А для индусов в самый раз. У них тут четыре урожая в год собирают. И жара за пятьдесят. Делать ничего не хочется. Можно жить так. Родился. Взял тряпку. Обвязался ею. Порылся в мусорке. Добыл еду. И никто не ощущает себя бедным. Все всем довольны.

— А скрасить эту скуку, — заметил шагающий позади них Серега, — помогает Болливуд. С его яркими фильмами. И неземными страстями. Пора нам уже ехать на фестиваль! — И затянул себе под нос: — Инчари! Инчари! Ари-ари-инчари!

— Делаем волнолом! — кричит Дубравин. И они втроем берутся за руки. Выстраиваются в цепочку. Поворачиваются спиной к крутой океанской волне. Дубравин оглядывается. Видит набегающий зеленый вал с пенящимся гребнем. И подает следующую команду: — Нагнулись!

Вся троица выставляет зады навстречу бушующему потоку.

Еще секунда. И теплая волна Индийского океана с разбегу бьет в их выставленные попы. Тащит к пляжу с мягким песочком.

Потом она с шумом налетает на берег. И уже оттуда начинает стекать обратно. Навстречу следующему океанскому валу.

Здесь, на самом южном краю изумрудно-зеленого острова Шри-Ланка, на высоком берегу, стоит белоснежный отель-дворец с башнями. Здесь они отдыхают всей своей маленькой семьей от трудов праведных. Пару дней назад прилетели из России, где снегом замело дороги. И пурга засыпала деревни.

Эту забаву — бороться с набегающими океанскими волнами — придумал сам Дубравин. Когда он не занят своими важными многотрудными делами, то может вот так по-ребячески плескаться в волнах Индийского океана.

Последние несколько лет они с Людкой и дочкой Дуняшей отправляются на зимние каникулы в дальние страны.

Выбором места обычно занимается Крылова. А ее почему-то тянет чаще всего в Юго-Восточную Азию.

Впрочем, не одна она такая. Массы русских туристов устремляются зимою в южные страны, где, рискуя иммунитетом, отдыхают на побережье теплых морей.

Пока есть здоровье, отдыхать там просто удовольствие.

После долгой борьбы с океанскими валами так хорошо лежится на теплом песке. И безумно приятно смотреть на плывущие по небу облака.

Но наступает обеденный час, и в отеле звонит колокол.

Вся троица, возглавляемая Дубравиным, начинает восхождение с пляжа к «кормовой базе».

Наученные большим опытом путешествий, Дубравин и его семейство весьма аккуратно относятся к питанию в таких экзотических странах.

Ресторан отеля большой. Белые столики стоят даже на зеленой лужайке, где растут кусты тропических цветов. И одно время они устраивались прямо у прудика. Под деревом бодхи. Но позавчера они увидели, как огромная ящерица — больше метра длиной — медленно шествует по траве, поводя в разные стороны длинным хвостом и обнюхивая воздух раздвоенным змеиным языком.

Так что вся троица теперь обедает только на белой веранде. В большом зале.

Перед едой полагается «дезинфекция». Как опытные путешественники, они теперь берут с собою литровую бутыль коньяка. И перед каждым приемом пищи неукоснительно употребляют его. По рюмке. Вот и сейчас предварительно поднялись на блестящем стальном лифте с разноцветными кнопочками в номер. Где Дубравин и причастился духовитым янтарным напитком. Людка тоже приняла. Но долго морщилась и кашляла. Только Дуне коньяк не полагается. Ей рекомендовано чаще мыть руки.

Слегка захмелев, они спускаются в ресторан. И принимаются «кусочничать», набирая на большие плоские тарелки то, что бог послал. На этот раз ланкийские боги послали много морепродуктов, рыбы, моллюсков, риса и курицы.

Все хорошо. Однако сегодня «дезинфекция» не помогла. Через пару часов, ближе к вечеру, у Дубравина поднимается температура. И начинается диарея.

Почти всю ночь он мечется от кровати к унитазу, одетый в меховую шапку и коричневую дубленку на голое тело.

К утру, наевшись таблеток, обессиленный Александр засыпает беспокойным тревожным сном.

Проспал завтрак. И к тому часу, когда надо было собираться на экскурсию в древний город Канди, где есть монастырь Будды с бесценной реликвией, Дубравин заявил, что общая слабость живота не позволяет ему покидать сию скромную обитель с ее удобствами.

Затем он принялся рассказывать Крыловой о каком-то странном сне, который нынче снова посетил его:

— Знаешь, Люд, как будто я плыву на пароходе. Пароход называется «Русь». И он медленно идет по большой реке. Вся наша семья на палубе. Разглядывает большое село на берегу. А посередине села, как гусь среди уток, стоит большой деревянный дом. И матушка мне говорит: «В этом доме жил наш друг». «Какой наш друг?» — спрашиваю я. «Разве ты его не помнишь?» И тут я вспоминаю черные глаза, бороду. И тепло от рук. И такой меня охватывает покой. Такая радость! И я хочу, чтоб так было всегда. Но корабль поворачивает. И село исчезает. А с ним и это ощущение…

— Так! Ты мне зубы не заговаривай! — прервала его излияния Крылова. — Ты поедешь на экскурсию?

— Честное слово. Не могу!

— Но мы уже заплатили деньги! — резонно ответила на его стенания Крылова. — И никто их нам не вернет.

После короткой дискуссии было решено. Дубравин и Дуня, которая тоже не горела желанием куда-то катить по такой жаре, останутся «в номерах». А Крылова все-таки съездит в Канди. Снимет все, что можно и нельзя. А потом на досуге расскажет семейству, а заодно и миру о своих впечатлениях.