– Чего вы ко мне прицепились? – возмутиласьдевушка. – Что вам от меня надо?

– Правдивый ответ, разумеется.

– Какой еще ответ?

– Вы были в городе в день гибели вашей мачехи?

– Я же вам сказала…

– Возможно, вы что-то запамятовали, а теперь вспомнили?Чтобы вам помочь, спешу сообщить следующее: вы купили билет на поезд, которыйотходит в 23.40. Купили в вокзальной кассе, быть одновременно в двух местахвряд ли возможно, из чего я делаю вывод: в тот вечер вы все-таки находилисьздесь.

– Ну и что? Допустим. И что в этом такого?

– Вы виделись со своей мачехой? Опять спешу напомнить,приехали вы в дом отчима на такси, и водитель… – Блефовать было опасно,что, если такси она не пользовалась и Людмилу навещал еще кто-то, но я решиларискнуть и оказалась права.

– Да, виделась, – нервно ответила она. – Яразговаривала с ней десять минут, не больше. Мне надо было увидеться с отцом. Аон уехал на рыбалку. Людмила хотела, чтобы я осталась ночевать, но у меня небыло ни малейшего желания угробить на нее вечер. И я пошла на вокзал, купилабилет и до самого отправления сидела в кафе. Если вы такой великий сыщик, вамнетрудно будет в этом убедиться. Спросите официантку, она должна менявспомнить. В поезде я ехала вместе с женщиной, она дизайнер, мы разговорились,ей нужен был художник, расписать стены в квартире. Мы обменялись телефонами. Еевы тоже можете спросить, если хотите убедиться, что я действительно уехала в23.40.

– Вы сказали, что вам надо было поговорить с отцом.Почему не сделать это по телефону?

– Мне нужны были деньги. На аборт, если вам интересно.А еще… я не знала, что делать, как поступить. Мне надо было поговорить с отцом.

– Почему вы не предупредили его о своем приезде?

– Потому что не знала, что поеду к нему. Болталась погороду и вдруг очутилась на вокзале. Увидела маршрутку, села и поехала. Хотелапозвонить по дороге, но потом решила: не буду. Он начнет расспрашивать, что и как,беспокоиться. Приеду и все ему сразу скажу. Зря не позвонила, он уехал послеобеда. Было ужасно обидно.

– Людмиле о своей проблеме вы рассказали?

– Ей я ничего не собиралась рассказывать, моя жизнь еене касается. Она начала бы болтать всякую чушь. Ненавижу эту ее манеру:«Инночка, богемный образ жизни не для такой девушки, как ты. Тебе надо найтихорошую работу, в твоем возрасте пора самой зарабатывать на жизнь». Жадная,тупая стерва. Отца вечно против меня настраивала. Злилась, что он мне помогает.Если бы я сдохла с голоду, она бы только порадовалась.

– Вы сказали: «не собиралась рассказывать». Я правильнопоняла, что…

– Она догадалась, – призналась Инна. – Кактолько увидела меня на пороге, сразу что-то заподозрила. А когда мы сели питьчай, я… мне стало плохо. Я вернулась из туалета, а она уставилась на меня иговорит: «Ты что, беременна?» Я сказала, что неважно себя чувствую, а оназаорала: «Не ври мне!» и заныла: «Ты не имеешь права рожать ребенка без отца,ты не сможешь его воспитать, у тебя нет денег». Деньги, деньги, всегда толькоденьги. Я встала и ушла. Вот и все. Отец позвонил мне в воскресение, я думала,что она ему все рассказала, но оказалось, Людмила утонула.

– Почему вы скрыли, что приезжали сюда?

– А как вы думаете? Приятно рассказывать о себе такое?А потом, это что, так важно, была я в доме или нет?

«В общем-то, неважно», – мне пришлось мысленно с нейсогласиться. Когда Инна садилась в поезд, Людмила еще была жива. Так что у нееалиби. Черт, какое алиби, раз нет убийства? Женщины поссорились, но вряд лирассказ падчерицы подтолкнул Людмилу к самоубийству. Повод какой-тонесерьезный: беременность падчерицы, взрослой девушки, которая, по большомусчету, была ей совершенно чужой. Хотя, смотря от кого она забеременела… Так, яопять увлекаюсь своими фантазиями. Рассказ Инны звучит правдоподобно и вполнеискренне. И в ее словах об отце на сей раз нет ничего настораживающего. Может,и в прошлый раз не было? Людмила позвонила мужу и сообщила о предстоящемпополнении в семействе, а он предложил ей прекратить истерику и дождаться еговозвращения. Все сходится, по крайней мере, у меня нет причин не веритьдевушке. Правда, есть одно «но»… И я задала вопрос:

– В тот вечер Людмила много выпила. Это для нееобычно? – На том конце провода молчали. – Вы меня слышите?

– Спрашивайте об этом у отца.

– Я спрашивала.

– И что он сказал?

– Мне бы хотелось услышать ваш ответ.

– Раз в полгода, иногда чаще, она уезжала на пару днейна дачу, чтоб ее никто не видел. Отец считал, что это все-таки лучше, чем… неговорите ему, ладно? Он не хотел, чтобы об этом знали. Ее первый муж былзапойный, и она… Меня просто бесила ее пуританская мораль, когда я знала, чтоона сама… Кто ей дал право осуждать моих друзей?

«Ну вот, – с печалью подумала я, вешая трубку. –Благородная мать семейства – тайная алкоголичка. Уезжает на дачу, чтоб выпитьвволю, а в остальное время образец для подражания. Странно, что Заболоцких обэтом не знал. Хотя почему странно, если Людмила проявляла осторожность. Всубботу она изменила правилам, решив, что повод для этого есть: дочь кидаетсяна нее с кулаками, а падчерица беременна, и все это с попустительства ее мужа.По крайней мере, она наверняка так считала. Если окажется, что у Людмилы быллюбовник, картина нравов жителей домов за высокими заборами получитсяпрямо-таки классической. Хотя и без любовника поведение Корзухина понятно: еслижена периодически срывается в запой – это хороший повод запретить ей рожатьвторого ребенка. Любовника я все-таки попытаюсь отыскать, если он существует вприроде».