Внезапно дым замер. Стоило надеть амулет на шею, как мои легкие вновь наполнились воздухом и сила вернулась ко мне. Дым собрался у моих ног и свернулся вокруг лодыжек, как змея. Мои пальцы защипало от искр, когда я спрятала амулет Бандура в карман юбки.

Мимо меня пролетела стрела и вонзилась в плечо Бандура. Он резко выдернул ее и зарычал на Эдана, которому удалось освободиться от волков.

– Иди! – крикнул Эдан, замахнувшись кинжалом и поднимаясь по ступенькам к Бандуру. – Сейчас!

Я уже бежала наверх. У нас было все четко спланировано. Он отвлечет Бандура, пока я поднимусь на вершину башни.

Призраки кинулись за мной следом. Их полупрозрачные руки хватали подол платья, некоторые даже царапнули меня по коже. Но я уже была отмечена демоном; призраки не могли мне навредить.

Мои ноги отталкивались от каменных ступенек, спиралью поднимающихся по башне.

– Майя, стой! – крикнула моя мама, преграждая мне дорогу.

Передо мной возникла папина лавочка в Гансуне – такая же, какой я ее помнила. У окна стоял стул, купленный для меня мамой, на полу рядом с ним – корзинка с материалами. Я увидела алтарь со статуями Аманы, на которых только начала подсыхать краска.

Снаружи ссорились Финлей с Кетоном, а Сэндо, как обычно, пытался их примирить.

– Эти двое как пламя и ветер. – Мама покачала головой. – А вы с Сэндо – как земля и вода. Как река и камень.

Я отказывалась позволять силе островов уничтожить меня. Все это было не по-настоящему. И все же… воспоминания о семье вернулись ко мне с поразительной четкостью. Я уже так давно не слышала маминого голоса, так давно не видела ее улыбку. В прошлый раз я почти поддалась этим видениям.

– Останься с нами, Майя. Разве ты не об этом всегда мечтала? О том, чтобы снова быть со своей семьей.

У ее висков вились седые прядки. Она выглядела такой реальной! Ветер, подхвативший мою юбку, также подхватил и ее. Я посмотрела на глянцевый блеск ее щек, на россыпь веснушек на коже, на морщинки у уголков губ. Мама выглядела такой же, какой я ее помнила, и все же… в ее глазах было что-то слишком мягкое и водянистое для человека.

– Останься с нами, – повторила она, подходя ближе. – Ты сильная, Майя, и скрепишь швы нашей семьи. Ты можешь сделать это здесь.

Услышав слова моей мертвой матери из уст этой самозванки, я ощутила прилив гнева.

– Я скреплю швы моей семьи, – процедила я сквозь зубы. – Но ты не моя мама. Дай мне пройти.

Губы призрака поджались, и лицо моей матери растаяло, а черные волосы поблекли до беспорядочных белых прядей, упавших на ее голодные угольные глаза.

Она сомкнула костлявые пальцы на моем запястье.

Одно прикосновение призрака приговаривало человека к загробной жизни на острове. Но я больше не была человеком. Я взмахнула рукой, вырываясь из ее хватки. Моя юбка сердито раздулась и заискрилась, пуская лучи света.

Призрак принялся извиваться, ее вопли пронзили воздух, кости с шипением обратились дымом.

Я перепрыгивала через две ступеньки зараз, мое платье освещало темную винтовую лестницу, ведущую на крышу, – к колодцу, в котором собиралась кровь звезд.

Вот и он. До чего же заброшенным он выглядел – как каменная чаша, выпирающая из земли. В прошлый раз здесь не было так тихо. С другой стороны, это не девятый день девятого месяца. С неба не капали звезды, в колодец не осыпалась серебристая пыльца. Я схватилась за каменные бортики, царапая о них локти. Внутри клубилась бездонная тьма.

Вот это – сердце Лапзура. Не Башня Вора, не Бандур.

И не я.

Я достала амулет Бандура. От прикосновения к обсидиану по мне с ревом прошла ударная волна, обжигающая ледяным пламенем. Словно он знал, что его хотят уничтожить.

Я склонилась над колодцем.

– Стой! – просипел Бандур, появляясь с другой стороны колодца. – Меняю жизнь чародея на амулет.

Мое демонское зрение переключилось на Эдана. Он по-прежнему был внизу, в окружении врагов, пытавшихся схватить его за горло. Метеоритный кинжал вспыхнул, оставляя за собой серебристо-голубые дуги света, пока Эдан яростно отбивался от призраков. Одно прикосновение – и он станет одним из них.

– Они чуют слабость, – напомнил Бандур. – И его слабость – это ты, Майя. Ни один смертный не может долго сопротивляться. А теперь он смертен.

Я вздрогнула.

– Верни мне амулет, или Эдан умрет.

– Нет, – прошептала я, мои глаза загорелись, кровь забурлила от злости. Используя демонское зрение, я вновь спустилась вниз, где Эдан сражался с призраками.

– Я теперь страж Лапзура! – крикнула я. – Отпустите его!

Призраки растерянно замерли. «Сентурна…»

– Я – Сентурна. – На этот раз мой голос прозвучал так же громогласно, как у Бандура. Глаза засияли ярко, как две кроваво-алые звезды. – Отпустите его.

«Сентурна». Они покорно поклонились и отошли от Эдана.

– Убейте его! – рявкнул Бандур. – Она пока еще не страж!

По команде демона они снова сплотились, но Эдан успел развернуться и уже бежал к вершине башни. Призраки кинулись за ним.

Мое сердце сжалось. Мы оба знали, насколько рискованно было возвращаться в Лапзур.

«Если мы отправимся туда, – сказала я Эдану, – то только ради того, чтобы уничтожить Бандура. Навсегда. Даже если это значит, что один из нас не выживет, – или оба».

Я убрала пальцы с амулета, и видение прекратилось.

Мелькание клыков и когтей послужила мне единственным предупреждением перед тем, как Бандур врезался в меня. Я закричала и чуть не упала в колодец, но демон поймал меня за запястье и притянул к себе.

– А сейчас мы завершим церемонию, Сентурна, – он поцарапал мою руку острыми, как лезвие меча, когтями, и из раны засочилась кровь. – Как только Лапзур получит кровавое подношение, ты станешь новым стражем.

Он поднял мою руку над колодцем. Рукава платья обвивались вокруг него, ткань заискрилась, опаляя серый мех. Впав в неимоверную ярость, Бандур зацарапал платье и дернулся за своим амулетом, но я держала его вне досягаемости над колодцем.

– Верни мой амулет.

Его слова резали мне слух – жестокие, как нож, затачиваемый о кость. Они эхом отразились от бесконечных каменных стенок колодца.

– В нашу прошлую встречу я обменяла твой амулет на пузырек, – сказала я. – В этот раз я не буду такой глупой.

– Если уронишь его, то умрешь вместе со мной.

Я опустила взгляд. Внизу царила кромешная тьма – чернее, чем морское дно, и безграничная, как ночь. Складки моего платья мерцали, но даже их звездного сияния не хватало, чтобы озарить эту бездну.

Амулет Бандура раскачивался в такт биению моего сердца. Я запоздало заметила темный ручеек, сбегавший по моей руке и собиравшийся в одну большую каплю в изгибе локтя. Я рванула в сторону, и она капнула на камень. Но я никак не могла предотвратить того, что моя кровь начала стекать по стенкам вниз, вниз… Как только она коснется дна, я стану стражем Лапзура.