Я быстро собрался, позавтракал и вышел в дождливое туманное утро. Необычно серьёзная для своего возраста малышка, зевая на ходу, топала босиком по лужам. Меня поражало, насколько хорошо Миля ориентируется в городе. По своему небольшому опыту я уже знал, что большая часть улочек и неказистых переулков заканчивается в итоге тупиком. Однако девочка ни разу не сбилась, выбирая верную дорогу.

Уже через двадцать минут мы вышли к берегу Стреминки, и вскоре в туманной дали показался длинный мост. Тот самый, по которому я уже ходил к купцу Иллиа, чтобы отдать письмо.

– Вон тот мост и называется Золотым, – Миля протянула руку, требуя оплату. – Дальше я не пойду, там живут очень злые собаки, они мою подружку сильно искусали.

Я расплатился с девочкой и направился вдоль берега. Если собаки тут и водились, то в дождь они предпочитали прятаться. Без приключений я дошёл до моста. Золотым мост называли, видимо, из-за покрывавшей его жёлтой краски. Возможно, когда-то он и выглядел золотым, но с годами краска облупилась и потускнела. К тому же и сам мост нуждался в капитальном ремонте – перила с левой стороны почти по всей длине моста отсутствовали, во многих местах в прогнившем настиле зияли дыры, сквозь которые виднелась медленно текущая тёмная вода.

На мосту в это раннее дождливое утро находилось немало рыбаков. Одни сидели с короткими удочками на маленьких складных табуретках, другие изредка доставали из воды и проверяли связанные из гибких прутьев круглые ловушки с какими-то вонючими приманками внутри. Я медленно шёл по мосту, как вдруг с удивлением опознал одну из рыбачивших девушек – ту самую красавицу, которая вошла в Холфорд вместе с нами.

– Доброе утро, Каришка! Как клёв сегодня?

Девушка заметно напряглась, потом узнала меня и ответила:

– Да удочкой много не наловишь. А мою сеть какая-то сволочь прошлой ночью порвала…

– Что? А… Я не тот, кого ты ждёшь. Но, кажется, нам по одному адресу.

Каришка понизила голос и нервно прошептала:

– Тогда не стой, как истукан. Ты привлекаешь внимание.

Я достал из кармана рюкзака леску, колокольчики, быстро соорудил три донки. В качестве наживки использовал обычный хлеб, смоченный в воде и перемешанный с найденным в рюкзаке засохшим кусочком сыра. И надо сказать, несмотря на абсолютную спонтанность рыбалки, клёв сразу пошёл отменный! За полчаса я выловил полтора десятка рыбин и лишился одного крючка – какая-то особо крупная особь сумела порвать прочную японскую леску.

Возле меня с Каришкой стали собираться другие рыбаки – интересовались необычным способом ловли, приманкой, колокольчиками, крючками… Я охотно отвечал, продолжая вытаскивать и складывать в садок одну рыбину за другой. А вот Каришка от обилия народу вокруг явно чувствовала себя не в своей тарелке:

– Пойдём отсюда скорее, – шепнула она мне наконец. – Или ты всерьёз собираешься здесь рыбачить?

– Да, нужно сваливать. Но только чтобы выглядело естественно, не вызывая подозрений, – шёпотом согласился я.

Каришка собрала удочку и громко произнесла:

– Хватит уже рыбачить, дорвался! Обо мне совсем не думаешь, я замучаюсь столько рыбы чистить! Пойдём домой уже, я вся промокла.

Рыбаки сразу же начали отпускать шуточки, высмеивая ленивую сестру. Я же, дав воде стечь, запихнул садок в рюкзак, смотал снасти и аккуратно сложил их в жестяную коробку в кармашке рюкзака.

– Как звать-то тебя? – спросила девушка, когда мы достаточно удалились от чужих ушей.

– Серый Ворон.

– Я говорю про нормальное человеческое имя, а не кличку, – скривила губы Каришка.

– А это и есть моё имя, – пожал я плечами. – У нас, лесных жителей, дома так принято. У всех моих друзей такие же имена – Фея, к примеру. А парня, у которого ты утащила кошелёк, зовут Пузырь.

– С чего ты взял? Ничего я не утаскивала! Хотя… какая разница, – перестала оправдываться девушка. – Да, это была я. Только не надейся вернуть деньги, всё равно у меня их уже нет.

В это время рядом с нами остановился старый грязный бродяга с примитивной удочкой из пеньковой верёвки, привязанной к длинной потрескавшейся палке, и пьяным простуженным голосом проскрипел:

– Эй, молодёжь! Как рыбалка прошла сегодня?

Мы с Каришкой переглянулись и хором ответили:

– Мою сеть какая-то сволочь прошлой ночью порвала.

– За углом стоит крытый фургон, забирайтесь внутрь и ждите. Я пока остальных претендентов соберу, – абсолютно трезвым и молодым голосом распорядился бродяга и заковылял дальше, что-то напевая себе под нос прежним скрипучим тембром.

Каришка ещё какое-то время наблюдала за удаляющимся от нас нетвёрдой походкой человеком.

– Вот это актёр! – восхищённо выпалила моя новая знакомая.

В повозке сидеть оказалось не на чем, зато по полу толстым слоем было рассыпано свежее душистое сено. Я забрался внутрь и прилёг на сухую траву. Вскоре внутрь один за другим залезли ещё шестеро мальчишек, на вид им было от десяти до пятнадцати лет. Последней к нам забралась Каришка.

Мы довольно долго сидели молча, с откровенным любопытством разглядывая друг друга. Никто не решался заговорить первым. Потом один из пацанов постарше со щербатой улыбкой толкнул рукой в бок своего соседа и громко, чтобы все слышали, произнёс:

– Прикинь, тут и телка есть! А я думал, что по ночам нам скучно будет.

– Да, повезло. Позабавимся! Нужно будет очередь разыграть, – в тон ему ответил длинный босоногий парень с заросшей лишаём головой.

Остальные засмеялись и стали отпускать в адрес Каришки пошлые комплименты и делать глупые предложения. Девчонка отвернулась от всех и никак не реагировала на подначки. В этот момент у фургона появился знакомый бродяга, который уже успел переодеться в сельскую одежду и снять фальшивую грязную бороду. «Селянин» залез внутрь и раздал всем чёрные повязки на глаза.

– Это для вашей же безопасности, – разъяснил он. – Не вздумайте снимать или подглядывать. С вами поедет сопровождающий, слишком любопытных он заколет без разговоров.

Надев на глаза плотную повязку, я прислонился спиной к стенке фургона и далее уже на слух пытался определить, что происходит вокруг и куда нас везут. Ребята сидели тихо как мыши, чуть слышно поскрипывало одно колесо. Изредка снаружи доносились голоса утренних прохожих и крики далёких петухов… Телега много раз поворачивала, меняя направление движения. Но, как мне показалось, ехали мы на запад. И реку точно не пересекали.

Поездка оказалась долгой, но в конце концов колеса телеги съехали с грунтовой дороги на брусчатку, застучав металлическими ободами по камням. Вскоре к стуку колес добавилось эхо – мы въехали на огороженную территорию. Протяжно заскрипели ворота, глухо лязгнули запоры, и мы остановились.

* * *

Незнакомый мужской голос велел нам снимать повязки и вылезать. После полной темноты глаза непроизвольно щурились и слезились от света, хотя в помещении было не так уж светло. Большой склад без окон, с каменными стенами, освещенный несколькими факелами. Множество тюков и ящиков вдоль стен. Позади остались глухие железные ворота без признаков запоров. В стене напротив ворот – деревянная дверь с окошком для наблюдения. Мы спрыгнули с повозки. Фургон окружали трое вооружённых короткими мечами мужчин в кожаных безрукавках и кожаных же штанах. На ногах у них были высокие сапоги, лица закрыты масками.