Часа два я рассказывал и отвечал на вопросы. Когда же я случайно упомянул, что встретил потом одного из разбойников в горном форте, мне пришлось до вечера вспоминать все детали и этой истории. Причём Иллиа явно хотел найти также дварфов из отряда Суртака и расспросить их. Наконец, купец отсчитал мне десять золотых корольков и послал одного из своих слуг проводить меня до ворот особняка.

Дочка трактирщика не дождалась меня и ушла домой, оставив меня в непростой ситуации – я не знал обратной дороги. Помнил лишь, что мы перешли по мосту Стреминку – реку, на которой стоял Холфорд, но, кроме этого, ничего не запомнил.

Перейдя мост и уточнив у прохожих дорогу к Восточным воротам, я отправился в указанном направлении. Идти пришлось через портовый район – очень неприветливый и опасный, особенно с наступлением темноты. В чём я вскоре убедился на собственном опыте, лишь чудом уклонившись в проулке от удара дубинкой по голове. Болезненный толчок пришёлся по предплечью правой руки, и я тут же бросился бежать. Свернул в первый попавшийся спасительный переулок, укрылся за штабелем пустых ящиков, дрожащими руками зарядил арбалет и приготовился встретить напавшего на меня бандита.

Погони, к счастью, не было. Но этот случай навёл меня на мысль, что имеет смысл сменить тактику передвижения по ночному городу. До этого я избегал тёмных закоулков и старался держаться наиболее освещенных широких улиц, полагая их более безопасными. Отчасти это было верно, но на освещённых улицах я сам становился слишком заметен, привлекая ненужное внимание. Теперь я старался держаться тени, избегая освещённых участков. Ночное зрение позволяло мне уверенно чувствовать себя в темноте и вовремя замечать притаившихся грабителей. Я бесшумно двигался вперёд. Как недавно в диком лесу, я стал практически невидимым и наслаждался своей незаметностью.

Вскоре совсем стемнело, раздался первый гулкий удар колокола. Затем второй. Затем третий. Портовый район закончился, и начались более безопасные кварталы. Один раз я заметил приближающиеся факелы ночной стражи и, перепрыгнув через невысокую оградку чьего-то огорода, переждал ночной патруль в кустах.

Была глубокая ночь, на улицах, кроме меня, не осталось ни души. Стояла полная тишина. Тем резче прозвучал испуганный вскрик совсем неподалеку и последовавший за этим звук упавшего тела. Мне стало не по себе, но я решил всё же посмотреть – можно ли чем-то помочь бедолаге. Осторожно забравшись на низкую крышу сарая, несколько поколебавшись, я беззвучно перепрыгнул на черепичную крышу близстоящего дома, откуда донесся крик. Я вглядывался в темноту, сжимая рукоятку арбалета в ноющей от боли правой руке.

Какая-то возня слышалась внизу, у самой стены дома. Присев, я шагнул вперёд, вытянул голову и заглянул за край крыши. Увидел лежащего на земле лицом вниз мужчину, раскинувшего в сторону руки, и склонившуюся над ним закутанную в длинный плащ фигуру. Присмотревшись, я понял, что незнакомец пьёт кровь из шеи своей жертвы! И ещё я заметил одну важную вещь: своим ночным зрением я чётко видел расплывчатый силуэт тёплого тела жертвы, но не видел силуэта кровопийцы!

Я держал себя в руках и не вскрикнул от ужаса, не вздрогнул и по-прежнему оставался в глубокой тени. Фактически, для обычного человека я был невидим. Однако ночной хищник, словно что-то учуяв, вдруг перестал лакать кровь, на секунду замер, а затем безошибочно повернул голову ко мне. У него было белое лицо с перепачканным кровью ртом и устрашающими длинными клыками. Вампир!

Мы встретились с ним глазами. Несмотря на сковавший моё сердце леденящий ужас, я не отвёл взгляд и даже встал на крыше во весь рост, понимая, что прятаться дальше не имеет смысла. Вампир пронизывал меня жёлтыми глазами с узкими чёрными вертикальными зрачками. Я усмехнулся про себя – раньше, судя по фильмам ужасов, я думал, что у вампиров глаза красные. Хотя какая теперь разница…

Но, как ни странно, разница существовала – этот смешок разорвал сковывающий моё сердце страх. Я плотнее обхватил арбалет, прикидывая, куда нужно целиться, чтобы убить вампира. В сердце? А работает ли сердце у нежити? Может, в голову?

– Боишься? Это правильно… – раздался тихий шипящий голос ночного хищника, но мне почудились в нём нотки неуверенности.

– Да нет, не боюсь, как ни странно, – удивил я вампира своим ответом. – Просто не ожидал встретить вампира здесь. А ещё эти глаза…

– Какие глаза? – несколько растерянно переспросил мой собеседник.

– Твои глаза. Мне говорили, что у вампиров глаза красные, как рубины. А у тебя жёлтые, как янтарь.

– Ну, извини, что разочаровал… – С этими словами вампир привстал и запустил руку внутрь плаща.

– Не советую! – не знаю уж, какое оружие у него было припрятано, кинжал или что-то другое, но я поспешил предостеречь вампира от необдуманных действий, направив ему в лоб свой арбалет.

– Глупец! Как ты смеешь угрожать мне, хозяину ночи! Ты не сможешь убить вампира, – голос ночного хищника опять стал шипящим.

– Магическим оружием смогу, наверное. Но меня совершенно не интересует твой прах в качестве трофея.

– Да, арбалет у тебя неплохой. Чего же ты хочешь? – Вампир явно колебался, моё необычное оружие смущало его.

– Ничего, я просто изучал этот город, когда встретил тут тебя.

– Тогда оставь меня в покое и иди своей дорогой, – посоветовал вампир.

Я понял, что мне только что дали разрешение на жизнь. Победить вампира у меня шансов не было ни единого, но и опытный кровосос дорожил своей шкурой и не горел желанием получить в башку болт из неизвестного магического оружия. Безрассудные вампиры вообще встречаются крайне редко – ведь прожить сотни лет, не вызвав подозрения соседей и не погибнув от рук фанатиков-охотников, можно лишь при условии исключительной осторожности, выдержки и разумности поступков.

– Хорошо, я ухожу. Но я впервые в столице, на улицах никого… Не подскажешь ли, в какой стороне Восточные ворота? – рискнул я спросить дорогу.

– Ну ты и нахал… – протянул вампир и даже усмехнулся, затем махнул рукой. – Иди в том направлении, широкая улица выведёт прямо к городским воротам.

Я поблагодарил за совет и быстро ретировался. Совесть по поводу оставленного без помощи неизвестного прохожего меня не мучила – я понимал, что ничем помочь ему не смог бы. Хотя Пузырь на моём месте наверняка вступился бы за беспомощную жертву…

Через полчаса я уже стоял у закрытых на ночь дверей «Боевого Единорога». Стучать я не стал. Вместо этого я обошёл здание, залез на забор и, балансируя на манер канатоходца, добрался до замеченной мною вчера черепичной крыши. Ещё минут тридцать у меня ушло на попытки поддеть ножом щеколду окна. В конце концов засов поддался. Я открыл раму и залез в свою комнату. Закрыл окно, с наслаждением скинул тяжёлую сумку и плащ. Разделся, не чуя ног от усталости, и повалился спать.

* * *

Когда на следующее утро я, разбуженный голодом, спустился в обеденный зал, трактирщика на мгновение охватил ступор – он наверняка расспросил поздно вернувшуюся дочь о наших похождениях и был уверен, что я нахожусь где угодно, но только не в его трактире. Василий лично принёс мне завтрак и, не сдержав любопытства, поинтересовался, когда это я успел вернуться, да ещё и пройти незамеченным.