Значимость этих предложений и важность лица, их доставившего, не позволили генералу Хорстенау продолжать переговоры, не проконсультировавшись с немецким правительством. Перемирие такого характера значительно изменило бы всю военную и политическую ситуацию. О том, что предложения были сделаны вполне серьезно, говорил выбор лица, передавшего их. Генерал Велебит был сыном австрийского офицера, ставшего позднее генералом югославской армии. Отец его был хорватом, а мать – сербкой. Он стал коммунистом, будучи студентом университета в Белграде, а с 1941 года являлся одним из самых приближенных к Тито соратников и главным советником по внешнеполитическим проблемам. В 1952 году он стал послом Югославии в Лондоне.

Убедившись, что идея о перемирии с Тито не найдет поддержки ни в Верховном командовании вермахта, ни в министерстве иностранных дел, фон Хорстенау обратился в нашу секретную службу, надеясь представить эти предложения через Гиммлера самому Гитлеру. В то время я был старшим офицером VI управления ГУИБа по Югославии и переговорил с генералом о всех подробностях игры с Тито, в результате которой мы могли бы освободить свой южный фланг от партизан.

Причины, которые побудили Тито выступить с предложением о перемирии с немцами, довольно интересны. В течение уже продолжительного времени совместно с разведотделом немецкой армии в Хорватии нам удалось прослушивать и расшифровывать радиопереговоры Тито. Информация, почерпнутая из них, имела важное значение для проведения военных операций. Довольно часто нашему военному командованию удавалось в результате этого упреждать планировавшиеся партизанами акции. Тито, поняв, что немецкое командование частенько заранее знало о его намерениях, предположил предательство и провел серию превентивных мер. Когда это не дало желаемого результата, ему стала ясна истинная причина, заключавшаяся в неэффективности его радиосвязи и примитивности кода. Заменив код, он, однако, успеха не достиг. Весной 1943 года немцы перехватили целый ряд радиопередач, из которых следовало, что отношения Тито с англо-американскими союзниками сильно ухудшились. Тито запретил все личные контакты партизан с англичанами и американцами под угрозой строгого наказания. Офицерам западных держав не разрешалось получать сведения о состоянии и намерениях партизанской армии. Более того, судя по радиообмену партизанских раций в прибрежных районах, речь шла о подготовке высадки англо-американских войск на Адриатическом побережье Югославии. Эта информация нашей секретной службой всерьез не воспринималась, но миссия генерала Велебита заставила взглянуть на всю проблему по-иному.

Выводы, к которым пришла немецкая секретная служба, были очень скоро подтверждены неким независимым источником. В районе Печа в Венгрии сотрудниками второго отдела венгерского Генерального штаба (разведка и контрразведка) был задержан курьер, сделавший сенсационные признания. Он заявил без обиняков, что является лицом, которому поручено передать Тито нижеследующий приказ Сталина: «В Кремле имеется конфиденциальная информация, что Черчилль пытается убедить Рузвельта в необходимости осуществления высадки союзных войск на побережье Адриатики вразрез договоренностей с Москвой. Если такая попытка будет предпринята, Сталин санкционирует Тито выступить совместно с немецкими частями против англо-американского десанта, а для этого рекомендовал Тито заключить соответствующее соглашение с немецким командованием».

Венгерским офицером, проводившим допрос, был капитан Золтан Гат, отлично ведший до того разведывательную работу в Югославии. Его информация была всегда достоверна и точна, поэтому и на этот раз к ней отнеслись серьезно. Однако капитан Гат дезертировал к Тито. (После войны он стал генерал-майором и начальником венгерской разведывательной службы, крупнейшим специалистом в ведении шпионской деятельности против западных держав. Являясь секретарем академии Кошута, он отвечал за политическую подготовку и коммунистическое воспитание будущих венгерских офицеров.)

Почти сразу же после ареста курьера в Загреб к генералу Велебиту прибыл связной от Тито. Переговорив с ним, Велебит попросил о встрече с генералом Хорстенау в присутствии представителя немецкого министерства иностранных дел, что и было сделано. Генерал Велебит сообщил им о готовности Тито провести операцию партизан совместно с немецкими дивизиями против англо-американских сил вторжения в Хорватию. Теперь уже не было никаких сомнений в достоверности сведений, полученных венграми от курьера. Нам было известно, что Тито получал указания из Москвы одновременно по различным каналам. Так что то, что вышеназванный курьер должен был передать Тито, он наверняка получил по другому каналу.

Время не ждало, поэтому генерал Хорстенау решил обратиться непосредственно к Гитлеру (какие-либо действия без его согласия были просто невозможны) через Риббентропа. Но фюрер ответил лаконично:

– Я не веду переговоры с бунтовщицами – я в них стреляю.

На этом все и закончилось. Тем не менее, переговоры между Тито и немцами явились весьма значимым эпизодом. Они показали, что Советский Союз был твердо намерен не допустить чьего-либо вторжения в сферу своего влияния, если потребуется – то и силой и даже с помощью немцев. Вполне вероятно, что Тито получил при этом урок, который уже никогда не забывал: Кремль в своих собственных интересах готов был сокрушить своих же союзников. Видимо, осознание этого и определяет его нынешнее поведение в отношении Советского Союза.

Борьба немцев с Тито продолжилась. В июне 1944 года немцы готовились нанести решительный удар по партизанам, попытавшись лишить их лидера. Десантники получили задание совершить рейд на штаб Тито в Дрваре (Западная Босния) и захватить его вместе со штабом. Вылазка была проведена по плану, но Тито удалось уйти, будучи на волосок от смерти. Все, что осталось от него, была прекрасная новенькая маршальская форма, которую он только что пошил (теперь она украшает военный музей в Вене). Были пленены два британских журналиста, прикомандированных к штабу Тито, которых я позже встречал как военнопленных в расположении нашей секретной службы в Вене. Но они были слишком маленькой компенсацией за упущенный главный трофей. Неудача объясняется в значительной степени плохой координацией действий между различными нашими ведомствами. Моя секретная служба разработала почти идеальный план с указанием точного расчета времени, однако вермахт не проинформировал меня о своих намерениях. Мои агенты находились в непосредственной близости от штаба Тито, готовя проведение операции. Если бы мой план был скоординирован с планом военных и проводился скрупулезно, у нас были бы все шансы захватить самого Тито. Отход немецких войск на Восточном фронте и продвижение русских армий вскоре позволили Тито занять Белград, Сараево и Загреб – один город за другим. Немцы отвели свои войска частично в Центральную Австрию и частично в Венгрию. В северо-западных районах Югославии немцы, однако, совместно с хорватскими союзниками и при поддержке нескольких сербских частей держались до мая 1945 года. Впервые, хотя было уже слишком поздно, народы Югославии образовали единый фронт (точнее говоря, некоторое его подобие), пытаясь остановить продвижение коммунистов. Четники и усташи, сербские и хорватские полицейские подразделения, мусульмане и черногорцы, которые вплоть до последнего времени ожесточенно сражались между собой, теперь объединились под руководством неофашистских лидеров, создав вместе с немцами единый фронт против Красной армии Тито. Даже два смертельных врага – Павелич и Михайлович – договорились отбросить все свои разногласия и объединиться. Сопротивление было прекращено только тогда, когда общая ситуация показала, что дальнейшая борьба бессмысленна.