тусклому освещению, и быстро включаю фонарик на телефоне. Вращаюсь по комнате, пока не вижу стол, загроможденный и неряшливый, единственное «пошла ты» в ответ на навязчивую приверженность моей матери к аккуратности, единственное место, к которому она не прикасается.

На столе лежат скомканные бумаги и блокноты. Но ноутбука нигде не видно.

— Черт, — бормочу я себе под нос, просматривая все. Душ хлещет на заднем плане, и музыка продолжает играть.

Он выносит свой ноутбук из кабинета только тогда, когда находится в суде. Так что сейчас он где-то здесь. Я бегу к столу и проверяю ящики. Все они открыты, за исключением нижнего, запертого на висячий замок с кодом. Я не помню, чтобы у него раньше был запертый ящик.

Ноутбука нигде нет.

Я заставляю себя подняться на ноги, отчасти для того, чтобы получше осмотреть кабинет, отчасти потому, что мои нервы на пределе. Каждая проходящая секунда кажется тяжелой. Мне нужно найти ответы, сейчас.

Я бросаю взгляд на запертый ящик и удивляюсь… он там?

Когда я была маленькой, у родителей был тайный запас печенья и шоколада. Маме не нравилось, что я ем сахар, и она ограничивала употребление нездоровой пищи, но я нашла их заначку, «спрятанную» на самом видном месте — прямо в шкафу в кабинете папы.

Другими словами, он не очень умен или коварен. Нахмурившись, я поднимаю замок и кручу цифры, ставлю день рождения папы.

Ничего.

Годовщина родителей. Снова ничего.

По наитию я перевожу цифры на собственный день рождения. Когда замок открывается с тихим щелчком, комок застревает у меня в горле. Дрожащими руками я открываю ящик, зная, что найду внутри.

Ноутбук. Тонкий, серебристый, лежит поверх небольшой стопки бумаг и ничего больше. Дрожа, я достаю его, открываю и быстро включаю.

Пароль для ноутбука — тоже мой день рождения, что неудивительно. Экран оживает, и я быстро прокручиваю все, что попадается.

В истории нет ничего, кроме новостных статей, включая несколько недавних поисков с участием Константина. Холодная струйка страха и дурных предчувствий пробегает по спине, когда я сужаю поиск до дат и нахожу имя Константина в списке задолго до того, как он был заключен в тюрьму.

Наследник братвы.

Я закрываю глаза от пьянящего прилива эмоций при виде этих слов. Не нужно много усилий, чтобы представить Константина, сидящего на троне.

Я еще толком не разобралась, что все это значит. Сглатываю, руки дрожат, когда появляется еще несколько историй поиска, которые заставляют меня задуматься.

Союз с ирландцами и братвой.

Запрещенные наркотики.

«Ничего слишком компрометирующего для окружного прокурора», — говорю я себе. Пока я не захожу на его электронную почту.

Стандартные папки заполнены таким количеством мелочей, что сначала я этого не замечаю, но когда вижу кое-что, реальность доходит до меня с такой силой, что я не могу дышать. Там есть зашифрованная папка с маленьким замком.

Для любого другого это не показалось бы чем-то необычным. Для моего отца, который считает свой день рождения надежным паролем и до сих пор пользуется раскладушкой… это красный флаг.

Я щелкаю по файлу. Зашифрованный мигает желтым. Я делала подобное раньше. Быстро щелкаю правой кнопкой мыши по файлу и вызываю пункт меню, пока не вижу «свойства». Перехожу к «дополнительно», затем прокручиваю еще раз, пока не появляются «подробнее». Дрожа, я снимаю шифрование. Тяжело дышу, когда файл открывается.

Каждое электронное письмо здесь от начальника полиции.

Я прокручиваю страницу, читая так быстро, как только могу, одновременно копируя файлы на флешку со стола, когда снаружи в коридоре раздаются голоса. Я в панике оглядываюсь вокруг, когда голоса приближаются. Я читаю все, что могу, как можно быстрее, трясясь, как бумага на ветру, когда флешка заканчивает копирование, когда слышу, как кто-то открывает дверь замком.

Прикусываю губу, мое тело дрожит, я вытаскиваю флешку, кидаю ноутбук, как будто он сделан из огня, закрываю ящик, защелкиваю замок и перепутываю цифры. Бегу в общую ванную как раз в тот момент, когда поворачивается ручка двери офиса.

Я в душе, полностью одетая, когда слышу, как он входит в кабинет. К счастью, папа разговаривает по телефону и, похоже, ничего не подозревает. Душ смывает мои слезы.

Константин был прав.

Папа замешан в этом деле.

За всем стоял он.

Глава 21

Константин

Я охотился по всему городу. Никто не знает о новом поставщике с высококачественным продуктом. И все же, каким-то образом, улицы переполнены наркотиками.

Я встряхиваю дилеров, требуя сказать, где они берут товар. Медленно, но верно, мы с Юрием и Эммануэлем прослеживаем источник до склада в старом текстильном районе.

Склад находится в зоне Пустоши, отрезанном от остальной части города новой автострадой. Эти восемь блоков подобны ветке, срубленной с дерева и оставленной гнить. Большинство предприятий заколотили окна, а некоторые сгорели дотла либо от вандалов, либо от отчаявшихся владельцев, надеющихся получить страховку.

Тем не менее, я замечаю совершенно новые камеры слежения, установленные по углам склада, — верный признак того, что кто-то считает, что содержимое стоит защищать.

Юрий паркуется через улицу. Мы подходим с задней стороны здания, врываясь через двери погрузочного отсека.

Штабеля упакованных в пластик паллетных коробок заполняют темное, похожее на пещеру пространство внутри.

Юрий двигается, чтобы разрезать один, но я поднимаю руку, останавливая его.

— Ты не хочешь посмотреть, что в них? — бормочет он.

— Это не настоящий продукт, — говорю я ему. — Послушай…

Я провожу пальцем по крышке ближайшего поддона, оставляя след в густой пыли. Никто не передвигал эти поддоны уже несколько месяцев.

Эммануэль вглядывается во мрак, нервный и взвинченный.

— Может быть, это не то, — говорит он.

— Нет, — я качаю головой. — Это то самое место.

Я чувствую тихую, вибрирующую энергию, которая говорит мне, что склад не так пустынен, как должен выглядеть. В последнее время сюда приходили люди.

Я вижу следы на полу. Следуя по ним дальше на склад, мы подходим к нескольким ящикам, которые выглядят намного свежее, чем остальные.

Крышки уже подняты, вокруг разбросаны гвозди, а рядом с ящиками лежит лом.

Я поднимаю крышку, заглядывая вниз на десятки аккуратно завернутых упаковок чистого колумбийского кокаина. Все они упакованы в вакуум и запечатаны одинаковыми черными восковыми печатями.

— Похоже, мы нашли пропавшую заначку из полицейского шкафчика, — ухмыляется Юрий.

— Что будем с этим делать? — говорит Эммануэль, глядя вниз на весь этот прекрасный белый порошок, как будто мы только что открыли жилу чистого золота в сердце горы.

Прежде чем я успеваю ответить, грубый голос рявкает:

— Не двигайся, блять.

Когда кто-то говорит вам не