подобие покоя.

- Ничего, - произнесла маркиза и снова присела у огня.

Я взглянула на нее, но никаких эмоций на лице девушки прочитать не смогла, тени и блики от пламени костра скрывали их. Может и правда ничего не случилось? Или мы обе поступили правильно, потому ни одна из нас не оказалась поглощена туманом и камнем. Внутри возилось невесть откуда взявшееся ощущение преодоленного рубежа.

Вскоре мы все улеглись, пытаясь заснуть. Ожидаемо не спалось. И не только из-за того, что улечься пришлось прямо на землю, скорее от тревожного ожидания чего-то неприятного.

Неожиданно в тишине ночи я услышала тихий плач, будто бы где-то вдалеке хныкал ребенок. Я села и прислушалась. Граф, расположившийся на ночлег рядом со мной тоже поднялся, видимо, как и я не спал.

- Ты слышал? - спросила я.

- Что? - шепнул он в ответ.

Я снова прислушалась. Плачь все еще звучал, но стал тише.

- Вот это, - вполголоса произнесла я. - Будто плачет кто-то.

Граф замер, явно напряг слух.

- Нет, ничего такого, - внимательно глядя на меня, сообщил Давара.

Я снова прислушалась, поражаясь, откуда тут мог взяться ребенок. Напрягаясь, готовясь броситься ему на помощь. Но теперь вокруг была только тишина, никакого странного плача, всхлипов. Ничего. Странно.

- Показалось, наверное, - шепнула я и снова легла. 

Так и лежала во тьме, вслушиваясь, ожидая и уже не веря самой себе. Начинало казаться, что тропа сводит с ума.

Глава 25

Мы шли уже третьи сутки. К концу второго дня спустились с горы и оказались в густом лесу. Слева и справа от тропы высились огромные, неохватные деревья, которые тянули друг к другу узловатые ветви, хватались ими, сплетаясь, образуя непролазную, непроходимую чащу. В редких просветах то и дело можно было заметить странные аморфные тени с красноватыми огоньками глаз и, конечно, неизменный, вездесущий серый туман. Это место пугало, заставляло все время ожидать чего-то непредсказуемого и жуткого. Свернуть с тропы и попытаться пробраться через лес и мысли не было. Однообразный пейзаж и полное отсутствие каких-либо событий удручали всех, но госпожу Ланви, похоже, больше других. Эта предприимчивая женщина просто не могла, - с ума сходила от необходимости бездумно топать вперед, не понимая, зачем и куда.

- Великие стихии! Может надо было спрыгнуть с обрыва пока была такая возможность?! - в очередной раз закатывая глаза, задала риторический вопрос Ланви. - Это же просто невыносимо. Ни еды, ни воды…

- Вода у нас есть, - возразил Камаль.

- Если вы, ваше сиятельство, имеете ввиду сок, который собираете с деревьев, то это не вода, - фыркнула Ланви. - А сущее наказание. Горькое и вонючее наказание!

- Зато мы не умрем от жажды, - парировал граф.

- Только потому и пью! - всплеснула руками женщина.

Снова воцарилась тишина. И в ней я отчетливо различила детский плач. 

- Ты это слышишь? - наконец решилась я спросить у маркизы.

С того вечера у костра, когда наш разговор закончился раздавшимися из ниоткуда голосами, мы почти не говорили. Кажется, маркиза боялась, что новый диалог опять окажется каким-то скрытым испытанием, который она может не пройти, и потому сторонилась меня, замкнулась. 

- Что “это”? - спросила она.

- Плачет кто-то, - пояснила я. - Будто ребенок.

- Лучше бы не слышала, - почти прошептала Грюг. - У меня от этого звука кровь в жилах стынет.

Облегченно выдохнула: раз маркиза тоже слышит плач, значит я еще не сошла с ума. 

- Может мы должны как-то помочь? - спросила я у нее.

- Если для этого нужно лезть в лес, то ни за что! - испуганно заявила девушка и прибавила шаг, удаляясь от меня.

- Смотрите, там луг! - восторженно воскликнула госпожа Ланви, шагавшая впереди.

Действительно, дальше по тропе деревья расступались, освобождая место зеленому травянистому разливу. Не скрою, я тоже была рада смене пейзажа. И не только потому, что пугающий лес надоел до ряби в глазах, но и потому что, выйдя из него, мы, возможно, прошли какое-то испытание. Быть может, показали выносливость, потому что обошлись без пищи, или дружелюбие, потому что не переругались, или стойкость, потому что не спятили лежа ночами в окружении странных теней с горящими глазами и наравящего подползти поближе серого тумана.

Я зашагала бодрее и вдруг увидела на прорезающей луг тропе человеческую фигуру. К нам шел тот, кого я могла узнать из тысячи, даже со ста шагов - мой брат!

- Габриэль! - воскликнула я, и бросилась вперед со всех ног, выбежала из леса, который успела возненавидеть, выныривая на луговой простор. - Габриэль! Как ты тут оказался?

Брат помахал мне рукой и тоже бросился бежать вперед. С каждым нашим шагом мое сердце стучало быстрее, я все отчетливей понимала, что не ошиблась. Это был он! Реальный, настоящий! Мой умный и начитанный братец нашел способ прийти ко мне на тропу ушедших, наверняка прихватив с собой что-то, что поможет нам выбраться отсюда.

- Цини! - радостно выкрикнул младший Стааф, и я еще раз убедилась, что это не мираж и не подлог: голос был его.

Неожиданно земля под ногами вздрогнула, толкнула меня вверх, поднявшись волной, как вода в море. Я с трудом устояла, тревожно взглянула на брата. Габриэль тоже ощутил встряску, остановился. Земля вздрогнула еще раз, сильнее, ощутимее и пошла трещинами, раскрываясь огромным провалом прямо под ногами брата. Он попятился, споткнулся, шлепнулся навзничь, стал отползать. А провал все разрастался, расходился в стороны.

- Прыгай! - крикнула я, протягивая вперед руки и молясь всем стихиям, чтобы Габриэль успел, чтобы он оказался рядом.

Мое сердце замерло в груди, дыхание прервалось, горло сдавило приступом ужасающей истерики. Трещина увеличивалась с невероятной скоростью, углубляясь, разрывая землю, как злобный дворовый пес кусок тряпки. Понимала, Габриэлю уже не успеть.

- Беги! - заорала я, срывая голос, стараясь перекрыть криком грохот падающих в небытие кусков земли и камней. Но, кажется, брат не услышал. 

Он поднялся на ноги, разбежался и прыгнул. Я схватила ртом воздух и забыла выдохнуть, вся превратилась в один натянутый оголенный нерв, подалась вперед, к самому краю разлома. Прыжок Габриэля был недостаточно хорош. Сразу поняла: он не осилит разлом, не перемахнет. Брат тоже понял это. Я заметила ужас, исказивший его лицо прежде, чем пальцы брата царапнули край обрыва, сорвались, отламывая комок земли. 

Я упала лицом вниз, моментально перевешиваясь