Наши дома выглядели памятниками авантюризму: целые, несломленные и абсолютно бесполезные. Пока не начнешь подъем, даже не поймешь, что не так. Хотя, скоро будет достаточно зайти внутрь, чтобы понять состояние аппарата. Воздух закончится, и продолговатая штуковина навсегда останется на океанском дне. Вот так и рождаются легенды о затонувших кораблях с бесчисленными сокровищами. Если доживем, то сможем встретить следующих искателей счастья, которые будут охотиться уже за нашими пожитками. Эх…

Назад плыла, не забывая высматривать предательски исчезнувший огонек. Долго тосковать я не умею: деятельная натура побеждает. Окружающие красоты, редкие животные и растения – все это перестало существовать. Моя действительность сузилась до блуждающего огонька и его хвостатого владельца. Я так увлеклась, что чуть не крикнула привычно «Ау!», да вовремя вспомнила, где нахожусь. Этак оборотов через триста меня от горгонов не отличить будет.

Огонек все не появлялся, а пещеры вокруг выглядели до отвращения похожими. Кабы не метка, ни за что не нашла туннели. Сила подсказывала, что двигаться нужно вправо, в тот самый кошмарно не привлекательный проход. И вроде умом понимаю, это действие укрывающих чар, а пересилить себя не могу. Еще кружок понизу и точно назад!

Стоило спуститься вниз, как накрыла тень. Она появилась так внезапно, что я вздрогнула и задрала голову, рискуя кувыркнуться. А тень резко развернулась и бросилась на меня. Я рванула наверх: пещеры единственный шанс спастись. И вроде вот они, рукой подать, но зубастик плывет гораздо быстрее меня.

Я не преодолела и половину пути, когда его тень накрыла снова. Темнота скрывала пасть, похожую на воронку, осыпанную зубами, так что увидеть воочию то, что видела в сеточнике, не вышло. К лучшему! Иначе не смогла бы, словно стрела выстрелить вверх и кинуться навстречу.

Кулак я сжала так крепко, что ощутила, как натягивается ткань. Шанс всего один. Если не попаду, второй попытки не будет. Просто не успею. Вверх! Вверх! Удар! Кулак скользнул по толстой морде, не задев глаз. Промахнулась.

Оскаленная пасть нацелилась на меня. Как жить-то хочется. Я треснула еще разок по морде, но без особого успеха. Зубастик удар вовсе не заметил. А до глаз дотянуться больше не позволит. Зубы размером с мой палец царапнули по ноге, разрывая ткань костюма.

Я закрутилась волчком, понимая, что это бесполезно. Зубастик и так сожрет и не подавиться. Гад подводный. Наверное, я могла бы дотянуться до глаз. Хотя бы попытаться. Но захлестнувшая паника лишила крупиц знаний о грозном подводном хищнике. Сейчас. Вот сейчас начнется жуткая, но короткая боль и спасительное забвение. Но время шло, боль не наступала, а я устала бояться и остановилась.

Зубастик яростно метался, пытаясь сбросить нежданного наездника. Но скинуть скорпиуса, укрепившегося хвостом не дано никому. Хвостом? Я отодвинулась от клыков подальше и поправила осветитель на лбу, чтобы лучше видеть происходящее. Ужас сконцентрировался где-то в районе горла, мешая дышать. Воздух из груди вырывался с таким хрипом, что казалось, все в океане способны найти меня по этому звуку.

Монстр клацал зубами и метался взад-вперед. Умей он орать, верещал бы так, что уши заложило. Острый кончик тонкого хвоста скорпиуса вошел глубоко под толстую шкуру. Я – не я, если морской гигант не доживает последние щелчки пальцев.

А движения зубастика становились все более резкими и рваными, как будто плавал он не в воде, а в вязком киселе, чья густота лишь увеличивалась. Рывок и скорпиус, выдернув хвост, отталкивается от затихающей туши. Еще рывок и монстр, крутанувшись, разворачивает белым брюхом кверху. Прощай зубастик! Ты сильный противник, но даже тебе не по клыкам мой ядовитый шеф.

Ортегас, меж тем, критично осмотрел дело своего хвоста и поплыл ко мне. Лицо у него было до того добрым и радушным, что я взвизгнула и снова рванула к спасительным пещерам. Зубастик опасен? Какая глупость! Опаснее разъяренного скорпиуса никого нет!

Я успела и занырнуть во вход, и вынырнуть в подводной пещере, а дальше удача решила: хорошего помаленьку. Злющий шеф в два гигантских скачка нагнал меня и оттащил от спасительного шлюза. Даже сигнал подать не успела!

– Чем ты думала, Валисия? – рявкнул он, срывая воздушный пузырь. – Хотя, о чем это я! Ты вовсе не умеешь думать!

– Я не знала! – гаркнула я в ответ, как только справилась с пузырем. – Тут не было зубастиков раньше!

– Они всегда тут были! С самого начала! Зачем ты думаешь горгоны таскают с собой трезубцы. С нами под водой они голыми руками справятся. Трезубцы – защита от хищников, – Ортегас орал уже не столь громко, как вначале, но ярость из взгляда никуда не делась.

Не могу сказать, что я так уж испугалась. После зубастика разъяренный мужчина – сущая мелочь. К тому же, я знаю сразу два верных способа, что действуют лучше успокоительных снадобий. Вот только важно не ошибиться. То, что подходит одному, не подойдет другому. Слезы я отмела как неперспективные. Есть у меня подозрение, что Ортегас из тех индивидов, которые ненавидят женские истерики. Что ж остается…

Я примерилась и запрыгнула, обхватив ногами его бедра. Плохо с такой разницей в росте, как у нас. Моя макушка ему даже да плеча не достает. То ли он слишком крупный, то ли я слишком мелкая.

Он опешил. Совершенно точно опешил, потому и подхватил не сразу, и ответил с задержкой. Но ведь ответил же! М-м-м, давно хотела его поцеловать… и плевать на приворот.

***

Кажется мы… кхм… увлеклись. Возможно, даже слишком увлеклись. Но зачем так орать? Я вроде как совершеннолетняя… была с утра.

Действительность ворвалась в лице Хрума, который слова подкреплял выразительными жестами.

На ноги мне удалось встать не с первого раза. Расцарапанная о стену пещер спина неприятно зудела, ноги ломило, а на груди наливался шикарный синяк. Хорошо, костюм цел, да и снят лишь сверху. Было бы из-за чего так разоряться. Нет же, орет, словно пришел на тридцать капель позже.

– Уймись, Хрум! – я мужественно сражалась с застежкой на комбинезоне. – Мы всего лишь целовались. А ты не мой старший брат.

– Голышом? – даже в полумраке пещеры видно, как сузились его глаза.

– Я почти одета! – я обернулась к шефу. – И он тоже. С каких это пор ты стал праведником?

– С каких? – рявкнул Хрум, сжимая ладони в кулаки. С минуту он буравил меня горящим взором, потом медленно выдохнул, разжал кулаки и тщательно подбирая слова произнес: – Я. Весь день. Выискиваю способ выбраться отсюда. А вы. В это время. Тут.

– Тут мы не весь день, – сухо обронил Ортегас, становясь напротив взъерошенного астерида: – Тут мы всего ничего. А выход ищешь не ты один. Я с этой, – шеф приставил растопыренную пятерню к голове, – пообщаться успел. Новости неутешительные.

– И у меня, – мне таки удалось победить костюм, пригладить торчащие дыбом волосы, и придать лицу нужную степень невозмутимости.

В ставший родным кубик мы возвращались, перебрасываясь хмурыми взглядами. Один только Шмыг сидел на плече у Хрума и грыз хлебную корку. И где только взял?!