Джоэл примиряюще поднимает руку.

— У вас есть резюме этого парня? Заявление о приеме на работу?

Медик кивает:

— Мы передали копии документов в полицию. Но вы можете посмотреть оригиналы. Пойдемте ко мне в офис, я отыщу их в архиве.

— Сходите вы, — говорю я Джоэлу. — Я хочу остаться и осмотреть место.

— Не потревожь усопших, — отвечает Джоэл, театрально закатив глаза.

Я прохожу вглубь и осматриваю одноместные морозильные камеры. Острый нюх быстро приводит меня к той, что занимал Якша. Змеиный дух сохранился даже после смерти, даже во льду. Однако запах не тот, каким я его запомнила, будь то шесть недель или пять тысяч лет назад. Что–то не так со следами его крови в морозильной ячейке. Они каким–то образом загрязнены. По пустому пространству расходятся какие–то странные флюиды. Если Якша в самом деле мертв, то он покинул этот мир не с мыслями о Кришне, как он рассчитывал. Мое беспокойство нарастает.

Пока Джоэл занят с медиком, я иду в глубь морга и нахожу контору с секретаршей. Она забросила ноги на стол и делает себе маникюр. Мне нравится женщина, которая относится к своей работе не слишком серьезно. Эта девчонка даже не дает себе труда сесть нормально, когда я вхожу. Впрочем, некоторые воспринимают меня как подростка. Ей лет тридцать, у нее на столе журнал «Нэйшенал Инквайрер» и двухлитровая бутыль диетической пепси. Рядом с ними стоит монитор, по которому пробегают слова: «Временно неисправен!» Ее губы густо намазаны красным, а волосы высоко взбиты наподобие старинного парика. В ней килограммов десять лишнего веса, она выглядит жизнерадостной и немого кокетливой.

— Ух ты, — говорит она при виде меня. — Какая красотка! Что ты делаешь в этом богом забытом месте?

Я улыбаюсь:

— Я пришла со специальным агентом Джоэлом Дрейком. Меня зовут Алиса Перн. Мы расследуем убийство.

Теперь она–таки спускает ноги со стола:

— Ты из ФБР? А выглядишь как черлидер.

Я сажусь:

— Спасибо. А ты выглядишь как ответственный секретарь.

Она достает сигарету и отмахивается:

— Ну, конечно. А это номер–люкс. Чем могу помочь?

— Ты знала Эдди Фендера?

— Парня, который похитил мертвеца?

— А он его похитил?

Она прищуривается:

— Конечно. Он был влюблен в тот труп. — Она усмехается. — Он привлекал его больше, чем я.

— Ты общалась с Эдди?

Она наклоняется и выпускает струю дыма:

— Ты имеешь в виду, заигрывала ли я с ним? Слушай, сестренка, я бы скорее совсем лишилась мозгов, чем стала заигрывать с Эдди Фендером, если ты понимаешь, что я хочу сказать.

Я киваю:

— Как тебя зовут?

— Салли Дидрих. Я не немка, просто фамилия такая. Эдди подозревается в убийстве?

— Мы пока собираем сведения. Ты меня очень обяжешь, если расскажешь все, что знаешь о нем.

Салли присвистнула:

— Я могу тебе рассказать об этом парне такое, что тебе захочется повернуться и убежать отсюда. Слушай, у тебя найдется минута? Я бы тебе рассказала одну историю об Эдди и его отношениях с действительностью.

Я кладу ногу на ногу:

— У меня найдется много минут. Расскажи мне все, что знаешь.

— Это случилось три месяца назад. Мы взяли временную работницу, чтобы она помогла мне перерыть самые старые файлы и найти пропавшие рентгеновские снимки. Не верь копам и газетам: никакие из этих судебно–медицинских улик не годятся для суда. Мы все время путаем отчеты о вскрытии. У нас тут несколько дней пролежал один парень: так вот, в его свидетельстве о смерти было сказано, что он умер от внематочной беременности. Ладно. Эту временную звали Хитер Лонгстон, и она была просто конфетка, правда, немного тормозная. Эдди с ней флиртовал, пригласил на свидание, и она согласилась, еще когда я не успела ее предостеречь. А когда я с ней поговорила, она сказала, что чувствует себя «обязанной» пойти. Вот пример того, как она была глупа. Парень хвалит ее одежду, предлагает угостить ужином, и она уже чувствует себя обязанной. Хитер была такая девчонка, которая чувствует себя обязанной получать все, что рекламные агентства предлагают по телевизору. Я один раз была у нее дома и видела два набора различных ножей, о которых продавцы говорят, будто их можно использовать как лузу для поиска под землей воды и нефти. Так вот, Хитер пошла с Эдди — и это было то еще свиданьице! Сначала он повел ее ужинать в «Макдоналдс». Она сказала мне, что он взял три гамбургера и все. Ни напитков, ни картошки, ничего. Он ел только гамбургеры — мясо в булке. Потом он повел ее прогуляться. Догадываешься куда?

— На кладбище, — говорю я.

— Точно. Он сожрал свои гамбургеры, взял ее под руки и повел любоваться надгробиями. Хитер сказала, что он очень завелся при виде могил. Он хотел улечься на них и заняться сексом. Говорил, что она получит невероятное удовольствие. Ну, она поверила. Они занялись этим делом в двух метрах над каким–то гниющим трупом. Хитер сказала, что он неплохо целуется. Он сорвал на могиле цветы и подарил ей. Она была очень тронута, я уверена. — Салли качает головой. — Просто красота, когда сходятся двое чокнутых, а?

— Или двое уродов, — говорю я.

— Понимаю тебя. Теперь начинается вообще извращение. Эдди ведет ее к себе домой посмотреть кино и догадайся, что он предлагает?

— Порнофильмы?

Салли еще больше подается вперед. Ее большие груди сдвигают стопку бумаг, скопившихся за неделю работы, и бутыль пепси.

— Снаффы. Знаешь, что это такое?

— Да. Кино, в котором людей — обычно женщин — убивают.

— Ну, не извращенец? У Эдди была целая коллекция. Он успел показать Хитер три или четыре — я так понимаю, они обычно довольно короткие, — прежде чем она догадалась, что смотрит не последние диснеевские мультики. Тогда она встала и хотела уйти. Но проблема была в том, что Эдди ее не отпускал.

— Он угрожал причинить ей боль?

Салли почесала голову:

— Не уверена. Думаю, нет. Но вот что он сделал: связал Хитер в нише своей спальни; при этом она стояла, и на ней был только его школьный пиджак — и все. И в таком виде он заставил ее всю ночь сосать эскимо.

— Как он ее заставлял?

— Если она останавливалась, он начинал еще щекотать. Хитер очень чувствительна к щекотке. Она сосала эти эскимо до восхода солнца. Сказала, что, когда вернулась домой, ей показалось, что она проглотила пол–литра новокаина.

— Но больше он никакого вреда ей не причинил?

— Запястья натерло веревками, а в остальном все было нормально. Я уговаривала ее пойти в полицию и рассказать об этом, но она отказалась. Она хотела снова встретиться с ним! Я ответила: ни в коем случае. Я нашла Эдди и сказала ему, что, если он еще раз увидится с Хитер, я сама пойду в полицию и расскажу о его коллекции порнонасилия. Ты ведь знаешь, эти фильмы противозаконны. Конечно, знаешь! Ты ведь работаешь на ФБР. Извини, я как–то даже забыла об этом. Ты тут сидишь, совсем молоденькая и все такое. В общем, Эдди от нее отстал, потому что боялся потерять работу. Бог мой, говорю тебе: этот парень был рожден, чтобы работать с мертвыми. Можно было подумать, что это для него куклы Барби.