Допустим, у меня получится выбраться за ворота, что дальше? Я даже не помню, как далеко отсюда орден Справедливости! Неплохо бы заполучить книгу о сотворении мира, ознакомиться с картой и проложить маршрут.

Если случится чудо и удача улыбнется дважды, как ни крути, одной мне не справиться: даже на землях Справедливости в лесах встречались разбойники, да и обычный простолюдин не откажется от легкой поживы.

Вся надежда на Ларсо. Если он отступится, я попытаюсь справиться собственными силами: достойней умереть, спасаясь, чем уснуть, чтоб тебя зарезали, как овцу.

Исполненная решимости, я постучала в дверь и велела Леону принести книгу. Не успела я открыть ее, как меня увели на опознание служанки, которая подносила вино нам с Саяни.

Служанки и кухонные работники выстроились вдоль стены в бальном зале и притихли так, что каждый мой шаг разносился эхом. Я остановилась напротив русоволосой девочки с остреньким личиком и сказала:

— Она. Но она, скорее всего, не виновата. Пожалуйста, не обходитесь с ней жестоко.

Ноги девчонки подкосились, она села на пол и закрыла лицо руками, а я в сопровождении стражников отправилась к себе, чтобы ознакомиться с картой и проложить маршрут к ордену Справедливости.

* * *

Если удастся сбежать, то мой путь будет лежать на юго-восток, по владениям Баррелио в сером к нейтральным землям — оазису, где расположился город Дааль, магическая обитель. За его пределами, ближе к Вратам, отделяющим мир порядка от Беззаконных земель, находился орден Справедливости. Когда стемнело, я зажгла две свечи, поставила на подоконник, надеясь, что их увидит Ларсо, прогуливающийся во дворе. Но за целый день среди гостей я ни разу не видела ни принца, ни его черноволосую супругу.

Мои надсмотрщики не оставляли постов, помимо Амиля, я заметила во дворе еще одного стражника — хотя окна моей тюрьмы распахивались, вылезти незамеченной не получилось бы.

Доносились голоса, лошадиное ржание и цокот копыт — это разъезжались гости, им подавали кареты, но прямо сюда, к родовому имению, их не пускали — чтоб лошади не пачкали брусчатку. То ли Ратон действительно опасался за мою жизнь, то ли боялся, что кто-то из гостей поможет мне бежать.

Вот же гад! А ведь была мысль уехать с Ларсо — и чего не послушала интуицию? И предчувствие, что Ратон — гад еще тот, тоже оказалось верным. Бедная Саяни, столько прожила с таким упырем! Она ведь тоже хороша, собиралась скормить меня ему и законно кувыркаться с любовничком, а не получилось.

Думай, голова, думай! У тебя мало времени, если ничего не придумаешь, то висеть тебе на пике! Для начала ответь себе, на кого можно если не рассчитывать, то хотя бы надеяться? Ни на кого. Вианта была недальновидной и жестокой, а мне не хватило двух недель, чтоб расположить к себе слуг.

А что, если попытаться вызвать Незваного? Если я настолько важна, как говорил Мэтиос, местный дьявол должен за мной наблюдать — вряд ли он выбрал Ольгу просто так. Когда твоя жизнь в опасности, сделка с дьяволом выглядит уже не такой и ужасной. Ритуалов я не знала, потому обратилась к нему мысленно.

Эй, Незваный! По-моему, пришло время объясниться. Знаю, я у тебя на карандаше, так что явись и скажи, что мне делать дальше. Иначе меня убьют, и все твои планы рухнут, да и я рассчитывала еще немного пожить, только во вкус вошла.

В деталях я представила Незваного, потребовала его явиться во плоти, потом — попросила, но ничего не случилось: он или не слышал меня, или я не представляла для него ценности.

— Чтоб тебя развоплотили! — крикнула я и топнула в сердцах.

И тут распахнулась дверь — Тайя принесла мне ужин: жаренную на углях рыбу, овощи с лепешкой и какой-то темно-красный сок Я освободила тумбочку — перенесла красное платье на кровать и распорядилась:

— Попробуй всего понемногу, приходи через час и принеси мне платье попроще, а то в свадебном мне неуютно.

— Да, бэрри. — Тайя отрезала кусок от рыбы, отправила в рот.

— Ты подумала о том, что я тебе говорила? — прошептала я, подходя к ней вплотную.

— Да, бэрри. Вам безопасней оставаться здесь. — Она надломила лепешку, запила ее соком.

Невольно сжались кулаки, захотелось ударить служанку — не просто дать ей оплеуху, а с размаху зарядить по носу. Злость бурлила, клокотала, рвалась наружу, казалось, если не выплесну ее, она разорвет меня. Когда в глазах помутилось от ярости, я швырнула на пол поднос с едой, пнула серебряную миску и принялась самозабвенно топтать томаты, приговаривая:

— Твари. Все вы — продажные сволочи! Убирайся! — Я схватила серебряную чашку и швырнула в Тайю — она успела увернуться, выскользнула за дверь и заперла ее снаружи.

Я плюхнулась на кровать, бездумно уставилась на стену, где отпечаталась моя тень. Перевела взгляд на черное стекло. Ларсо не придет. Никто не придет, я одна во враждебном мире, и нужно самой о себе позаботиться, для начала — раздобыть оружие. Я села над перевернутым подносом, подняла вилку с двумя длинными зубьями. Не хочется никого убивать, но мне не оставили выбора.

Только я сунула вилку в щель между периной и кроватью, как снова вошла Тайя, принесла мне новую порцию еды и ненавистное сиреневое платье-медузу. Еду поставила на пол, платье положила рядом. Села на корточки и принялась дегустировать пищу. Закончив, она проговорила:

— Зря вы так, бэрри! Мы всего лишь заботимся о вашей безопасности. Здесь вам ничего не угрожает, а если уедете…

— Неужели не понятно, что Саяни убил Ратон? — проговорила я равнодушно, уже не думая о ней, мои мысли всецело занимал побег в орден Справедливости, где я попрошу убежища и справедливого суда. Остались сущие пустяки — добраться туда, преодолеть жалких километров двести.

Ларсо, где же ты? Ну почему снова сработал закон подлости: когда мужчина нужен, до него не достучаться? Будто в клетке волк, я принялась метаться по комнате. Открыла окно — ко мне зашагал Амиль. Пришлось закрывать его, но не плотно и не на щеколду. Интересно, когда меня придут убивать, он будет равнодушно смотреть? Или он сам приведет приказ Ратона в исполнение? А ведь я даровала ему свободу. Наверное, права была Саяни: чернь неблагодарна.

Закралась подленькая мыслишка, что правильнее смириться и подождать, потому что Саяни умерла от сердечного приступа, Ратон ни при чем, но я прогнала ее — вина мужа слишком очевидна. Не задувая свечей, я потянула шнуровку на спине и попыталась освободиться от платья, но не получилось. Ругнувшись, я принялась растягивать корсет, и в комнату вошла Лииса, склонила голову, пролепетала:

— Бэрри позволит помочь ей?

Я повернулась к ней спиной, и спустя полминуты украшенное самоцветами свадебное платье упало к моим ногам. Лииса помогла мне переодеться и, затягивая завязки платья-медузы, прошептала мне в самое ухо:

— Я подслушала Ратона. Он считает вас виновной и хочет заточить в подземелье. Арлито он или уже убил, или убьет скоро. Не ложитесь спать, я попытаюсь помочь. Мы с Амилем.