А у нас командир батальона был, капитан Зиновьев, очень грамотный офицер. Нас закопал в землю по самые уши, а чуть погодя заставил подготовить запасные позиции и связать все это ходами сообщений. И запасные позиции, и ходы сообщений вели ночью, посменно. Думаешь, сладко нам было? Ненавидели его, садиста этакого, думали, что специально нас мучает, перед начальством выслуживается – ведь у других такого не было!

Правда, позже узнали, что начальство личную инициативу как раз и не особо-то поддерживает.

Так вот, капитан, помимо того, чтобы закопать нас, организовал целую систему разведки. «Языков» брали регулярно, хотя занятие было рискованным: немцы усиливали ночную бдительность и шмаляли из пулеметов на каждый шорох. Тогда наши подбирались ближе к немецким позициям и брали или боевое охранение, или перехватывали разведку врага.

Помимо того, в окопах и на ничейной земле дежурили наблюдатели, которые отслеживали любые перемещения на той стороне. Немцы протянули проволоку с подвешенными консервными банками (как раз против наших «охотников»), так мы регулярно исследовали ее по периметру. Когда «гансы» делали в ней проходы, как правило, ожидалось наступление. Которое как раз и сопровождалось мощной артподготовкой.

Собственно, про то, что капитан Зиновьев организовал такую эффективную разведку, мы поняли чуть позже. Пока немцы не наступали, походы за «языками» или наблюдение в «секретах» подразумевалось как само собой разумеющееся.

Но вот настало утро, когда нас всех внезапно отвели на запасную позицию. Точнее, даже ночь, а вот с утра пушкари «гансов» «заговорили» из всех стволов. Ох, что было… Земля дыбом вставала, грохот стоял такой, что люди буквально глохли. Я честно думал: умру.

И только когда гаубицы замолчали, а немцы пошли в атаку, каждый из нас трижды попросил про себя прощения у капитана и поблагодарил его за спасенные жизни.

И воевал наш комбат грамотно. Атакующих подпустил поближе, а потом из всех батальонных пулеметов – раз! Да еще и позиции расчетов расположены так, что в бок врагу бьют. Немцы много народа потеряли, от «кинжального»-то огня! А пока «гансы» очухаться не успели, капитан лично нас в штыковую поднял. Немчура даже сообразить ничего не успела, разбили мы их в пух и прах! Я тогда своего первого «ганса» взял, на штык насадил… А вот другие батальоны полка попали под раздачу гаубиц по первому разряду. И если бы мы на своем участке немца не разбили, потеснили бы нас, как пить дать. Правда, чуть позже полк и так отступил, но не бегом, не бегом…

Вот как понять, что командир правильный? А очень просто. Он о своих людях заботится, и проявляется эта забота во всем. Пробу с пищи капитан лично брал первым, с интендантами ругался по-черному, дело до скандалов доходило. Когда отступали, разведчиков (а держал он их при себе) отрядил привести какую скотину. Все равно ведь немцам достанется, а мы на марше горячее мясо ели…

Одновременно он очень жестко наказывал тех солдат, которые лишки еды прятали, не сдавали в общий котел. И правильно делал, ведь на запах еды прибегали крысы, разносчицы всякой заразы. Внимательно следил за солдатами, чтобы чистыми были и чистоплотными, ибо чистота – залог здоровья. Если кто заболевал, сразу личным приказом изолировал от остальных, чтобы зараза не распространялась. Внимательно следил за обмундированием, лично ездил получать, чтобы выдали хорошее. Одним словом, всеми правдами и неправдами делал так, чтобы его солдат был здоров, накормлен и снаряжен. Да еще и по оружию: старался получить на складах как можно больше боеприпаса, даже «мертвые души» у нас были – боеприпас выдавался с расчетом на количество людей. На котловое довольствие список подавал честный, а вот патронов и гранат старался получить поболе. И немецкие трофеи, особенно пулеметы и гранаты хотя бы, пытался попридержать у себя. Однажды захватили бомбомет, так у батальона целую неделю имелась собственная артиллерия!

Еще господин капитан внимательно следил за нашей боевой подготовкой, особенно стрелковой. Как только начиналось позиционное сидение, так учимся стрелять. Лучших стрелков выберет, им выделяются лишки патронов, и начиналась «охота».

Мы, когда получалось, немцев доставали прямо с позиций, но такое бывало крайне редко – слишком большое расстояние. Подползали к их траншеям, выбивали наблюдателей, пулеметчиков, офицеров. В основном пулеметчиков. Придумали даже такую схему: к спусковому крючку одной винтовки прикрепляли веревочку, ствол закрепим. За веревку потянули, выстрел бах! В ответ начинает строчить пулемет. А по вспышкам вдвоем, втроем разом ударим – и прятаться. Бывало, что доставали немца, кайзеровские МГ без щитков были. Но и потери несли, конечно: немцы не дураки, ловили нас, и стрелки среди них были хорошие. Ничего, мы учились быстро: и место выбрать, и запасное место, и цель подождать, и отползти незаметно, и прождать целый день не шевелясь… Война – лучший учитель.

Правда, у «гансов» скоро появились винтовки с линзовыми прицелами, и они на нас целую охоту открыли. «Мосинок» с такими приспособлениями не было, так что с ничейной земли немчура нас потеснила. А затем и «охотиться» начала, и очень успешно. Но мы «гансов» от таких вещей отучили быстро, голь на выдумку хитра! Сделали пару чучел, аккуратно их так высовывали – немец бах! Чучело вниз, а позицию стрелка засекаем. Так определили их основные «лежки».

Немного времени спустя устроили засаду: три лучших стрелка на ничейной земле хорошо так спрятались и подловили немца на чучелках. По вспышке выстрела накрыли одного, а второго стрелка взяли наши охотники – в сумерках, когда тот попытался отползти. Одним из стрелков, к слову, был я, за что и получил Георгия четвертой степени.

– Нехило! А дальше?

– А дальше меня ранили. Лежал в госпитале, откуда был направлен в формирующуюся отдельную Черноморскую морскую дивизию.

– Это в ту самую, которую комплектовали только из георгиевских кавалеров?

– Так точно! Особая дивизия, которая создавалась для захвата древней греческой столицы – Царьграда.

Тогда мы зажили, конечно… Дивизия формировалась под контролем лично Верховного главнокомандующего, то есть самого императора. И это не пустые слова: как оружием, так и провиантом нас снабжали не хуже гвардейских частей. И готовили серьезно. У офицеров имелись подробные карты Царьграда и укреплений, защищающих город, так что мы примерно знали, где и в каких условиях будем наступать. Учения всех ступеней, стрельбы, бомбометания, даже пробные десанты проводились постоянно, но ведь и какова миссия – добить османов, выиграть войну! Офицеры нам объясняли, что, захватив Царьград, мы перережем важнейшую железную дорогу, по которой из глубинной Турции шли поставки продовольствия в Германию. А ведь без провизии много не навоюешь.

Я думаю, так бы оно и было. Еще бы чуть-чуть, и провел бы Колчак успешный десант, и подняли бы мы Святой Крест над собором Святой Софии… Но, видимо, не было на то Божьей воли. Февральская революция тут же расслоила армию преступными приказами, недопустимыми в военное время. Солдат обсуждает и имеет право не выполнить приказ офицера. Это каково? Разброд в умах и сердцах людей до хорошего не довел…