А Рыжуша вырывается:

— Я-то знаю, что она корова, а не бык, а она-то не знает!

Часто с озера приплывают рыбаки и продают свежевыловленную рыбу. Если попросить турбазовского повара дядю Сережу, он ее сварит — Па и Лена очень любят рыбу.

Па по-прежнему много курит и часто кашляет, но Ма договорилась с дядей Сережей, и он варит для Па компот из сухофруктов, которые Ма привезла с собой, так что Ба может не волноваться.

Ма сначала немного побаивалась, как Па будет себя чувствовать в положении отдыхающего, но она зря беспокоилась: точно так же, как дома и на даче. Ему правда очень понравились и лес, и озеро, но сам «лично» он никакими благами природы не пользуется: не ходит купаться, не собирает грибы и ягоды — он лежит под Штеером и проводит «профилактический ремонт», а все запчасти он привез с собой.

На турбазу многие приехали на своих автомобилях, и каждое утро на стоянке обычно собираются все автовладельцы: осматривают машины, толкуют о погоде, о политике, о том, кто куда сегодня поедет, а потом все разъезжаются. Остается один Па. Он раскладывает на брезенте свои инструменты, запчасти и начинает «ковыряться».

Остальные автовладельцы проявляют большой интерес к Штееру и к необычному поведению Па. Они его спрашивают, как это он сумел так воспитать свою жену, что она его не теребит и позволяет целыми днями возиться с машиной, но Па отшучивается.

Правда, одну поездку — в Пушкинские Горы — они уже совершили, и не без приключений. На обратном пути Штееруша, до того ведший себя безупречно, вдруг начал фыркать, кашлять и останавливаться. Па — хмурый, не подступись! — приказывал пассажирам «не дергаться и не расползаться», вылезал из машины, открывал мотор, что-то там делал, и Штееруша резво срывался с места. Смирно сидевшие пассажиры каждый раз оживлялись и начинали петь песни, но через десять-пятнадцать минут Штееруша вдруг опять останавливался.

Время шло. Стемнело. Похолодало. Единственной теплой вещью — кофтой «ложной матери» — укрыли детей. Кругом вплотную к дороге подступал лес, темный и угрожающий. Машин на шоссе стало совсем мало. Песен уже не пели.

Вдруг остановилась одна встречная машина, и водитель крикнул Па, что он проезжал мимо турбазы, там у ворот стоят люди, волнуются, готовы ехать на помощь — пусть Па передаст с какой-нибудь попуткой, чем помочь.

Все сразу повеселели, и Штееруша тоже поднапрягся и совершил последний рывок уже на одном дыхании.

У турбазы путешественников встречали, как папанинцев или челюскинцев, вырвавшихся из страшных льдов Арктики: на шоссе стояли машины с зажженными фарами, готовые рвануться на поиск: их водители радостно хлопали Па по плечу, а повар дядя Сережа объявил, что сохранил для путешественников ужин горячим.

После этого случая наши «штееристы» сделались на турбазе знаменитостями и приобрели много новых знакомых, но нашу Ма больше всего интересовала компания, живущая по соседству. Ма с самого начала поглядывала на них с любопытством, потому что они каждый вечер играли на терраске в какую-то незнакомую Ма игру — «скрабл» — что-то вроде составления кроссворда, и очень веселились при этом.

Па над Ма подтрунивал, что у нее «ухо выросло» в сторону соседей, но она отвечала, что по всему видно, что соседи — люди очень интересные.

Особенное внимание Ма привлекала пара постарше — Валентин Валентинович и Роксана Львовна, к которым и все остальные в этой компании относились с особым уважением. Что-то было в них обоих такое, что вызывало у начитанной Ма литературные видения.

Валентин Валентинович — небольшого роста, крепко сбитый, с острыми проницательными глазами, казался Ма похожим на Льва Николаевича Толстого. Только без бороды. Говорил он немного и негромко, но так точно и метко, что подслушивавшая Ма не раз ловила себя на том, что улыбается от удовольствия. Ну и, конечно, великолепное чувство юмора, которого у Льва Николаевича как раз и не было.

Кстати, позже выяснилось, что Валентин Валентинович действительно дворянин по рождению, а уж Роксана Львовна — тут у Ма и капли сомнений не было, сразу видно — настоящая аристократка!

А красавица какая! И притом мягкая, обходительная, благородство в каждом слове, в каждом движении — Ма просто влюбилась в нее. Да что там говорить, Роксана Львовна даже грибы чистит как-то по-особому и в скрабл играет лучше всех.

Кроме Валентина Валентиновича и Роксаны Львовны в соседской компании было еще трое взрослых и трое детей: Егор, примерно Алкин ровесник, и Женька с Лелей, ровесники Рыжуши. Вот Леля и положила начало знакомству с соседями.

На следующий день после нашумевшей штееровской эпопеи она подошла к Ма и представилась:

— Здравствуйте! Меня зовут Леля. А ваша девочка любит ловить рыбу? У меня есть лишняя удочка!

Ма, потрясенная такой благовоспитанностью, позвала Рыжушу.

А Леля продолжала светскую беседу:

— Вы в первый раз здесь, в Пустошке? Нет? А мы — в первый. Мы с Женькой раньше всегда с родителями в экспедицию ездили, они у нас биологи. Их зовут Ия и Костя. А Валентин Валентинович и Роксана Львовна уже давно сюда на лето приезжают, только обычно они в деревне живут, в Заозерье. Вы знаете, Валентин Валентинович — очень известный художник, он кукол делает, я была в его театре, у Образцова. А еще он рисунки к детским книжкам делает. И у Егора мама — художница.

На разговор подошла Лелина мама, Ия, потом Роксана Львовна. Знакомство состоялось.

Когда вернулся Па и Ма разлетелась к нему хвастаться своими новостями, он сообщил, что они с Валентином Валентиновичем уже познакомились сегодня на автомобильной стоянке, и выяснилось, что политические взгляды у них полностью совпадают.

Ма писала, что после этого знакомства Рыжуша, можно сказать, совсем пропала для семьи: целыми днями вместе с Лелей и Женькой она торчит на озере, на длинных мостках около заброшенной бани, а у нее, у Ма, прибавилось работы — солить и вялить маленьких рыбок — Рыжушин улов.

Алка тоже попыталась подключиться к рыбной ловле через Егора, но у них никак не совпадают жизненные ритмы.

Например, Рыжуша кричит:

— Ал! Егор сказал, что он ждет тебя за столовой, на мусорной куче — червей копать!

Алка начинает решать, что надеть: брючный костюм или джинсы, а если сарафан, то сочетаются ли с ним эти босоножки.

Когда она наконец в полном параде является на мусорную кучу, Егора уже и след простыл, он на озере. Тогда надо срочно звать Лену, потому что Алонька не может взять в руки «эту гадость», червяка то есть, и тем более сама нацепить его на крючок.

Но самое удивительное, писала Ма, — это Па. Он уже не копается целыми днями в машине, потому что очень подружился с Валентином Валентиновичем. Па даже ездил с ним на лодке на рыбалку и даже в дальний лес за грибами и даже — с ума сойти! — привез почти сотню белых грибов!

Ма чуть в обморок не упала: Па — и вдруг грибы собирает.