В этот момент я даже не подозревала, насколько этот день действительно будет сложным. Да что там, даже досыпая в очереди в душевые на плече у Аизты, я не могла предположить, как все может перевернуться всего за один день. Насколько легко друзья могут перестать ими быть, когда в настоящее врывается прошлое.

— Кстати, у тебя классная подруга. Она говорила тебе, что подарила нам украшения? — ворвался в мои мысли голос Аи, выбивая из состояния задумчивости.

Молочная каша мною была уже съедена, бутерброд с маслом и сыром — настоящая редкость для завтраков в Доме Покинутых — оказался уничтожен, а вот какао я тянула медленно, согревая о толстые стенки кружки ладони. Эта кружка, как и многие другие, имела небольшие трещинки, но совсем не вызывала отторжения. Она напоминала меня — далекую от идеала, неправильную, но тем не менее живую и настоящую, имеющую право на существование.

— Какая подруга? Какие украшения? — удивилась я, отставляя кружку в сторону.

— Вот эти, — показали мне девчонки браслеты, состоящие из цепочки и нанизанных на нее разноцветных шариков вперемешку с подвесками.

Эти браслеты однозначно не являлись драгоценными: подвески были металлическими, как и цепочка, шарики были сделаны из недорогих камней, но тем не менее стоили эти украшения дорого. Их в Академии Проклятых носили лишь дочери аристократических семей, и то не все. Та же Рикола покупку подобного аксессуара себе позволить не могла.

— Правда классно? Нам теперь все завидуют, — похвасталась Аизта, любуясь переливающимися при свете свечей шариками.

— А моя подруга, случайно, не представилась? — проговорила я сдержанно, предчувствуя неладное.

— Конечно, мы познакомились! — с энтузиазмом отозвалась подруга. — Ее звали Рикола. Она приходила, чтобы сделать пожертвование Дому Покинутых.

— Рикола? Пожертвование? — переспросила я.

В этой истории меня смущало абсолютно все.

— Ага, — ничуть не заподозрила подвоха Аи. — Она спрашивала, знаем ли мы о том, что ты владеешь даром огня. Поначалу мы отпирались: ты ведь запретила кому-либо говорить, но твоя подруга убедила нас, что знает про твой второй дар.

— Когда она приходила, Аизта? — Оставаться спокойной мне было все сложнее.

— Дай-ка вспомнить… — протянула девушка, смешливо почесав кончик носа. — Кажется, это было в начале прошлой недели.

— А теперь вопрос на миллион айлинков. Аи, как она выглядела?

Девушка не сразу осознала, что я спрашиваю всерьез. Усмехнувшись, она поинтересовалась, как я могу не знать, как выглядит моя подруга, но, наткнувшись на мой прожигающий взгляд, поняла, что мне нужен ответ прямо сейчас.

И этот ответ мне не понравился еще больше, чем все то, что я услышала ранее.

Потому что в Дом Покинутых, как я и предполагала, приходила совсем не Рикола. Нет, девушка, желающая сделать пожертвование, тоже была брюнеткой, а еще одевалась как некромантка, но моей соседкой по комнате точно не была.

Хотя бы потому, что настоящая Рикола не имела средств ни на пожертвование, ни на дорогостоящие подарки незнакомым людям. Ее отец едва сводил концы с концами и грубо настаивал на скором браке. Как предполагалось, его девушка должна была устроить сама, воспользовавшись тем, что учится в Академии Проклятых среди прочих отпрысков аристократических семей.

Правда, пока никто не горел желанием взять ее в жены. Тот же Леукус лишь развлекался, не обещая ничего серьезного. Потому что, как и Ио, должен был жениться на той, кого ему подберут родители. После вчерашнего я в этом была убеждена. Высшее общество всегда славилось браками по договоренности.

— Мне нужно идти, — поднялась я из-за стола, намереваясь как можно скорее попасть в академию.

— Уже? — расстроилась Аизта. — Я думала, ты останешься с нами до обеда.

— Нет, Аи. У меня на сегодня еще много…

Слово “дел” так и застряло у меня в горле. Яркое кольцо пространственного портала вспыхнуло ослепительно ярко, на миг погружая столовую в холодные оттенки голубого. Этот портал мог принадлежать кому угодно, но еще до того, как меня в него затянули, я знала, кто ждет меня по другую сторону. Поняла по руке, а точнее, по большому пальцу, на котором красовался крупный массивный перстень с камнем ядовито-зеленого цвета.

Появившись в холле особняка, что принадлежал куратору Вантерфулу, я с ожиданием взглянула на мужчину. Отпустив мою руку, он прошел к креслу и занял его, жестом закрывая портал за моей спиной.

Минута молчания длилась целую вечность, отмеряя ее размеренными ударами моего сердца.

— Где ты ночевала?

— В Доме Покинутых.

Это был легкий вопрос и еще более легкий ответ, но я видела по синим глазам преподавателя, насколько он недоволен. Казалось, что его разрывает изнутри от негодования, злости, но внешне мужчина виделся спокойным и собранным.

Чересчур спокойным и чересчур собранным.

Тишина затянулась, напряжение все возрастало.

— Если это все, о чем вы хотели поговорить… Я должна вернуться в академию, — произнесла я тихо, но в этом немом молчании мой голос прозвучал особенно громко, выдавая мои реальные эмоции.

Не так давно я наконец поняла, почему не чувствовала себя в присутствии этого мужчины комфортно. Я его опасалась. Не боялась, нет. Невозможно бояться того, кого превосходишь по силе, уровню дара, но опасалась, потому что частенько ловила на себе другие, чужие взгляды.

Галеций Истол Вантерфул иногда как-то незримо менялся. Не внешне, нет. Внешне он оставался все тем же. Все те же темные волосы, темно-синие глаза, безупречный вкус в одежде и такое же безупречное воспитание, но взгляд…

Он словно чернел, наливался темнотой, а мне в такие моменты искренне хотелось сделать шаг назад, чтобы увеличить расстояние между нами. Я видела в этом взгляде безумие, одержимость, что никак не сочетались с вежливой улыбкой и пожеланием мрачного утра.

С каждым днем я все больше убеждала себя в том, что вижу лишь маску и на самом деле совсем не знаю этого человека, мага. Подозревая его, сама не знаю в чем, я испытывала стыд, который становился между нами стеной. Ведь он столько сделал для меня — больше, чем кто-либо за всю мою жизнь.

Будь моя воля, я навсегда покинула бы этот особняк, вновь перебравшись в комнату общежития, чтобы на время отстраниться, охладить голову, привести в порядок мысли, но сделать это Истол мне не позволял.

Он просто не хотел слышать о том, что Лугстар-старший для меня теперь не угроза. Он в принципе не хотел меня слушать, воспринимая в штыки все мои порывы к самостоятельности. И пусть у меня имелись к мужчине вопросы касаемо моего расследования, задавать их прямо сейчас я считала неуместным.

Потому что снова видела этот взгляд и не желала нарываться на скандал. А еще отчаянно прятала руку за спиной, чтобы мужчина не заметил хиксу.