— Мне снился сон. Этой ночью…Барвис, там был этот лес. Я видел его точно таким, я клянусь… Помнишь, как тогда? Огненное колесо в поле. Голубой свет в овраге, что я видел недавно. Это были знаки. Знаки, которые мы понять не сумели. Это предупреждение для всех нас!

— Вельбер! Хватит! — маг бури вдруг вышел из себя. Сбросив со своего плеча руку Вельбера с побелевшими напряженными пальцами, он с глухим рычанием оттолкнул его от себя.

— Это сны! Легенды! Бред! Истории, рассказанные у костра! Ты просишь, чтобы я отозвал людей только потому, что тебе приснился кошмар? Ты, видно, ослаб умом! Не смотри на меня так… Хватит смотреть! — орал он, срываясь на хрип, — хватит! Ты совсем помешался, Вельбер. Можешь хоть сейчас возвращаться в Мистрадин — я передам твоих людей кому-нибудь другому! Уходи! Прочь отсюда!

— Барвис… — дрожащим, испуганным голосом произнес Вельбер, — послушай меня хотя бы сейчас…

— Нет! Ты отстранен от командования! — взревел маг бури, — отдай мне посох. Отдай мне свой посох!

— Барвис, не надо! Верь мне, Барвис!

— Убирайся… Я не дам тебе баламутить моих солдат!

Вельбер взглянул на него и вдруг понял, что давно не смотрел на него так, как теперь: рядом с ним, по лесной дороге, прихрамывая, шагал сутулящийся, растрёпанный старик. Потемневший, в отяжелевшей от сырости одежде, злой, растрёпанный и очень уставший.

Должно быть, Барвис понял всё по его взгляду. Он сник ещё больше и замедлил шаг.

— Барвис, — сказал Вельбер, стараясь сохранять спокойный тон, — я знаю, как звучат мои слова со стороны. Но я правда должен это сказать: всё хуже, чем тебе кажется, чем ты думаешь.

— Ну ещё бы, — проворчал командующий, — тёмные и впрямь ведут себя подозрительно, лучший из моих людей сходит с ума. Просит меня поверить… во что? В легенды? В сон? И не просто поверить, но повести за собой людей.

— Да, знаю, — Вельбер вздохнул, — что мне сделать, чтоб убедить тебя?

Седой маг взглянул на него с мягкой, почти отеческой улыбкой.

— Ты человек сильной веры, ты всегда таким был. Может, если бы ты больше верил в нас, а не в предчувствия, этого разговора бы не случилось?

Вельбер ответил ему долгим взглядом: уверенным и спокойным, но в то же время обречённым и полным покорности.

— Я постараюсь держаться рядом, — твёрдо сказал он и похлопал Барвиса по плечу, — когда всё пойдёт не так, я найду тебя.

— Если всё пойдёт не так, — уточнил Барвис.

Чародей покачал головой.

— Когда, — возразил он, и направился к своему отряду.

Лес сгущался, становясь мрачнее и тише. Света было всё меньше, в воздухе витал запах сырости и плесени. Среди колючих кустов то и дело вставали, тут же растворяясь, странные миражи, видения, сотканные из клочьев тумана и пахнущего гнилью болотного пара.

Путаясь в бесконечных зарослях колючих кустов, запинаясь о вывороченные из земли корни и плутая среди одинаковых тёмных стволов, войско медленно, но верно вязло в зловещем, покинутом лесу, оставаясь наедине с черной вековой чащей.

От чёрных ветвей, сплетавшихся над людскими головами, пахло бедой.

— Красные огни по левому флангу! — Вдруг раздался истошный крик, и следом за ним, как эхо, раздался ещё один.

— Противник на марше! Приготовиться к обороне!

Тишина разорвалась многоголосыми воплями, стремительно нарастающим шумом и гвалтом.

— Слева! Они слева!

— К оружию!

Меж чёрных стволов, разгораясь, зарделось багровое сияние. Красные сполохи, мерцая, забились на иссохших деревьях, вспыхнули в неподвижно вздетых ветвях. Всё новые и новые огни, зловеще мерцая, надвигались из чащи, смыкая кольцо вокруг пойманной в капкан армии.

Со всех сторон по вжавшимся в землю магам почти одновременно ударили сгустки багрового пламени. Сжигая и валя сухие стволы, снопы ревущего огня врезались в беспомощно мечущиеся толпы, испепеляя людей и опрокидывая их на землю. Прямо перед Вельбером, озаряя пространство трещащим пламенем, вспыхнул и упал живой факел, взметая ворохи опаленных листьев.

Ужас перед близко прошедшей смертью, сковал его лишь на секунду — уже через мгновение он пришёл в себя, и, пересилив страх, выпрямился во весь рост, так, чтобы его увидели остальные.

— Маги грома! — заорал он, стараясь перекричать рокот ревущего красного пламени, — рассредоточьтесь! Прячьтесь за деревьями! Не высовывайтесь, я дам команду…

Строй задвигался, рассыпаясь по чаще и открывая взору Вельбера чёрные проплешины, усеянные мёртвыми телами. Оглядевшись по сторонам, чародей увидел одного из своих младших командиров — Седрика. Он быстро махнул ему рукой, и тот, пригнувшись, подбежал к нему, прячась за густыми зарослями, чудом не тронутыми пламенем.

— Укройтесь там, где пламя вас не достанет, — сказал Вельбер, глядя в глаза. Седрик, пусть и был бледен, держался бодро, и маг был уверен, что сможет доверить ему командовать обороной, — если полезут, поджарьте их, но ни в коем случае не наступайте. Если они догадаются поджечь лес, то отходите с боем и как можно быстрее. Всё ясно?

Лейтенант кивнул.

— Куда ты, Вельбер?

— Мне нужно найти Барвиса, — коротко ответил чародей, — до моего возвращения командуешь ты.

Оставив Седрика, он развернулся и побежал — так быстро, как только мог.

Повсюду пылал огонь. Обожженные и сломанные пополам деревья лежали вдоль широких просек. Густые клубы синеватого дыма поднимались над разметанными кучами тлеющих листьев и сгоревшими былками сухой травы. Прижимаясь к чудом уцелевшим деревьям, прячась в их раскидистых, дрожащих тенях, волшебник бежал через умирающий лес…

Чародеи Тана повстречались ему первыми. Собравшись в некое подобие широкого, неровного кольца, маги слали в темноту чащи слабые, гаснущие на лету клубки пламени. Сам Тан был неподалеку от своих воинов: привалившись к поваленному стволу, он полулежал на куче прелых листьев. В глазах его стояли слезы. Когда Вельбер подошел ближе, он увидел, что левая сторона груди Тана была разорвана страшным ударом. Сквозь изодранный, пропитанный кровью плащ просвечивали лохмотья опаленной кожи и выгнутые дугой почерневшие и обожженные ребра.

Стараясь не смотреть на жуткую рану, Вельбер сел рядом и обнял лежащего на земле чародея.

— Держись… — прошептал он.

Мулат лишь скрипнул зубами. Лицо его было серым, как у покойника.

— Идти сможешь? — осторожно спросил Вельбер и тут же осекся, поняв всю бессмысленность вопроса: Тан угасал буквально на глазах.

— Да ни хрена я не смогу, Вельбер… — огненный