Они ещё немного посидели молча.

— Спасибо, — Саша протянул Сергею платок, — а я думал, вы меня побьете.

— Правильно думал, да ладно, что теперь говорить.

Сергей поднялся первым, Саша не знал, идти ли ему тоже или остаться и самому вернуться на вокзал. Он ещё успевал на свой поезд. Сомнения его разрешил Сергей.

— Пошли, я ведь там, у вокзала, машину припарковал.

— А у меня поезд через сорок минут.

— Выходит, по дороге, раз уж встретил, так давай провожу тебя, города ведь не знаешь.

Саша благодарно кивнул. Он понял, что больше никаких обсуждений переписки не будет. Они достаточно хорошо узнали друг друга за эти месяцы, у Саши как тяжесть с сердца снялась. Ещё целых сорок минут вместе с Сергеем. Так много!

Они шли по Невскому пешком. Здания, которые Саша видел на открытках и фото, встали перед ним в ласковом свете ясного майского вечера. Машин и людей заметно прибавилось.

— А у нас в это время уже все по домам сидят, телевизор смотрят, — сказал Саша.

— Мне бы наверно хотелось пожить в тихом городке. Среди больших деревьев, — мечтательно вздохнул Сергей. — У тебя под окнами растут деревья? Я тебя в письмах ни разу не спрашивал…

— Нет, у нас через дорогу вокзал. Поезда слышно день и ночь.

— Спать мешают?

— Мне нравится. Привыкаешь к ним.

Они прошли мимо павильона Росси, вдоль ограды Дворца Пионеров и остановились на светофоре перед Аничковым мостом. Прямо перед ними возвышалась одна из четырёх скульптур Клодта, та, где Юноша и Конь ещё не стали равными по силе и дружбе.

Серей перехватил восхищенный взгляд Саши и усмехнулся.

— Вот ведь, каждый день тут хожу и не вижу, а ты…

— А я про них читал много и вообще про город. И раньше любил, а потом, как мы с тобой переписываться стали, — Саша запнулся и покраснел. Он нечаянно сказал Сергею «ты». Сейчас так хорошо было вместе, что «Вы» совсем не вписывалось в ясный питерский вечер.

— На ту сторону идём, другого посмотрим, он самый красивый из четырёх, — предложил Сергей.

Он если и заметил смущение Саши, то не подал виду, ему и самому хотелось сократить дистанцию. Необычная близость возникла между ними и росла с каждой минутой.

Они опять перешли Невский и остановились у моста перед второй скульптурой. Здесь Юноша и Конь шли рядом.

— Из меня гид никудышный, я тебе и рассказать ничего толком не могу, хотя всю жизнь в этом городе от рождения. Но что я видел-то? Из дома в Вагановку…

— Куда?

— В училище балетное, мы так его называли, — почему-то смутился Сергей. — К слову не приходилось, вот я тебе и не говорил, ну, а теперь всё равно дело прошлое.

— Балетное?! — изумился Саша. — Я и представить не мог. Ты писал про спорт.

— Это потом было, после балета. А ты думал, кто я?

— Не знаю… Я ничего не думал, — признался Саша, и оба рассмеялись.

— Это точно, ты не думал… Смотри, навигацию уже открыли. — Сергей показал на середину Невы туда, где бойко разворачивался речной трамвайчик. На водной глади можно было увидеть разные суда — от небольших метеоров на воздушной подушке до маленьких катеров и даже резиновых лодок с моторами. — Хочешь, по Неве пройдём на катере? Вон там подальше по Фонтанке пристань, катера стоят свободные и трамваи речные. Самое время сейчас. Идём?

— А поезд? — опешил Саша.

— Завтра уедешь, тебе же не к спеху? Питер с воды надо посмотреть, погода хорошая. Соглашайся. Билет я куплю, если тебе не на что. Ты ведь не обидишься?

— Не обижусь. Но у меня есть. А ваша машина? Там у вокзала ведь осталась.

— Ничего с ней за пару часов не случится. И давай уже на «ты».

— Хорошо, давай… Я очень хочу по Неве. — Саша даже не пытался бороться с собой и своим желанием остаться с Сергеем. Они стояли под самыми копытами вздыбленного чугунного коня. Саша посмотрел наверх. — Красиво… Я и подумать не мог, когда сюда ехал, что вот так буду гулять с тобой.

— Это почему?

— Ну… я не женщина.

Саша, как ни старался, не мог отделаться от чувства вины. Он понимал, что совсем не надо сейчас заводить разговор об этом, но не мог промолчать. Ему хотелось ещё раз услышать подтверждение, что Сергей не сердится, совсем-совсем. Но Сергей только махнул рукой, и Саше показалось, что смутился. И странно так посмотрел, или показалось? Главное — не сердится.

— Идём к причалу, выбирай лайнер, — пошутил Сергей.

Они завернули по набережной Фонтанки до сходней на причал. Несколько катеров побольше и поменьше покачивались на воде, но хозяев видно не было. Еще один трамвайчик, под завязку заполненный пассажирами, отчалил и разворачивался на середине реки. Сергей проводил его глазами.

— В такой толкучке не хотелось бы, — размышляя вслух, произнёс он. — А вон, смотри, там, подальше за причалом.

Саша посмотрел, куда указывал Сергей, и увидел небольшой катер.

За капитанской рубкой, сверху затянутой парусиновым тентом, было место для пассажиров: две деревянные скамейки по бортам и даже столик между ними, и ещё поперечная скамейка на корме. Вместо штурвала — руль. За столиком сидел тучный мужчина в белой бескозырке, на которой было вышито синими буквами «Вихрь». Такая же надпись красовалась и на борту катера.

Мужчина в бескозырке — по всей вероятности, и хозяин судна, и капитан — мучился бесцельным ожиданием, он перекладывал на столе прейскурант с расценками катания, закидывал ногу на ногу справа налево, потом обратно слева направо, вздыхал, ерзал, рассматривал воду за бортом. Наконец он сел несколько боком, отвернувшись от берега, облокотился на леер, подпер голову рукой и всем своим видом изобразил безразличие к прохожим на набережной.

— Эй, на «Вихре», — вывел его из задумчивости Сергей, — вы капитан?

— Ну, допустим, я, — недовольно ответил мужчина в бескозырке, не меняя положения.

— Как насчёт пройтись по каналам?

— Вот маршруты, — капитан уже с большим энтузиазмом кивнул на прейскурант. — Оплата — на выходе.

— Других пассажиров брать не будем? — уточнил Сергей.

— Можем и не брать, платите по полной, и добро.

— Идёт, — согласился Сергей. — Ну, давай шагай смелее, — обернулся он к Саше, но тот не двинулся с места.

Катер был пришвартован не у причала, а у самого каменного схода, причём не параллельно, а только приткнут носовой частью. Между плитами набережной и бортом расходилась довольно широкая щель, в ней плескалась тёмная вода. Чтобы взойти на катер, надо было перешагнуть эту щель; ни за что не цепляясь, пройти по внешнему краю борта всю капитанскую рубку и перешагнуть в отсек для пассажиров, защищенный леерами.