– Во что одет?

Джеки глубоко вздохнула.

– Я уже проверила. Купила ему новое пальто и ботинки на день рожденья. В Рождество исполнилось двадцать один… Коричневые «следопыты», настоящие кожаные. Ему очень хотелось. И фирменную теплую куртку, темно-зеленую. Еще, скорее всего, черные штаны и свитер. Они в группе все так ходят.

– Девушка есть?

– Вроде как. Я позвонила Мэдди, подняла с постели. Она его два дня не видела. Он запал на Рокси. Я чувствую. И Рокси чувствует, только пока ничего не делает. Я бы знала. В общем, он пока еще с Мэдди, но это несерьезно, и они не виделись с тех пор, как несколько дней назад вместе перехватили вечером пиццу.

Ева задала еще вопросы, составила представление о Риде: беззаботный парень, который работает, помогает матери платить за квартиру, легко идет по жизни и грезит о славе и миллионах.

Мечта вполне реальная – Ева это знала, потому что у ее собственной подруги получилось.

Она взяла данные на других участников группы, девушку и кое-кого с места работы.

– Вы же будете его искать?

– Да, будем.

– Я знаю, он совершеннолетний, но, по сути, совсем еще мальчик. И хорошенький… – Джеки поджала губы. – Есть люди, которые охотятся за мальчиками.

Верно, подумала Ева и повторила:

– Будем искать.

Выйдя из квартиры, повернулась к Рорку:

– Твой дом?

– Видимо, так.

– Тогда раздобудь записи с камер. Нужна та, что на двери, – где видно, как он выходил.

– Уже связался с охранным предприятием. Оборудование в подвале. Мне дали код.

– Сделаешь копию? Хочу разослать его приметы, пустить в утренние новости. Вдруг кто видел…

– Пять минут, – отозвался Рорк и свернул в подвал.

Вернулся через четыре минуты и протянул диск.

– Записал на всякий случай с семи до полуночи.

– Пойдет.

Ева просмотрела запись на карманном компьютере, проматывая вперед, пока не показался Рид.

– Аккурат в полночь, и одежда, как сказала мать. Поднят капюшон. Холодно.

Не сходя с места, промотала вперед, пока не вернулась домой Джеки.

– Выходили трое. Пар нет. И нет причин думать, что его схватили, а потом заявились сюда.

– Теперь ты уверена.

– Да. Хочешь прогуляться?

– Холодной темной ночью? Что может быть приятнее!

– Сначала на запад, – сказала она, выходя на улицу. – К Седьмой авеню. Потом на юг. Десять минут ходу. Немного меньше – в такой холод бежишь впереди себя. Где-то по пути на них и нарвался. Между полуночью и десятью минутами первого, если никуда не свернул. Хорошо, что промежуток времени маленький.

Она внимательно изучала улицу, выискивая камеры наблюдения, освещенные окна, темные закоулки, где могут болтаться проститутки, наркодилеры и грабители.

Только чутье подсказывало, что у Рида на пути встал не случайный грабитель или нарик. Ева искала место, где можно припарковаться вплотную к тротуару…

– Твою мать! – Остановилась у погрузочной зоны, посмотрела на часы. – Ровно шесть минут. И фонарь разбит, вон осколки!

– Разбили, чтобы обеспечить полумрак, и встали прямо в погрузочной зоне.

– Заманила женщина. «Эй, красавчик, не поможешь?» – Ева оглядела здания и витрины. – Баров нет – чертовски жаль! Магазин, кафе, жилой дом, бухгалтерская фирма… Ничего, что открыто жуткой ночью, когда запросто можно отморозить яйца. Но машины-то ездят… Значит, надо действовать быстро. – Она задрала голову. – Да, быстро. И это ошибка. На погрузочных зонах ставят камеры. Дерьмовые, а то и вовсе муляжи, но попытка не пытка. – Вытащила рацию. – Попытка не пытка…

Договорилась, чтобы записи с камер переслали ей на домашний, рабочий и даже карманный компьютер, чтобы уж было везде.

Пока дорожная полиция суетилась, дошли до Бенджа Фриббета с приятелями. Разбудили.

Первоначальное раздражение сменилось растерянными улыбками, а потом и искренней озабоченностью.

– Да ладно, что могло стрястись… – Бендж, красивый накачанный мулат, почесал грудь, на которой красовалась футболка с призывно улыбающейся Мэвис Фристоун.

Было несколько неприятно увидеть лицо подруги на груди какого-то чувака.

– Да все с ним в порядке! Он точно не дома?

– Я бы сюда не пришла. Когда вы в последний раз виделись или говорили?

– Видел вчера, зашел к нему на работу потрепаться. Решили вечером, вчера то есть, собраться здесь и порепетировать. А по телефону говорил – не знаю – около двенадцати, что ли. Наверно, чуть позже. Он как раз шел сюда. Сказал, что уже почти на месте, и…

– Покажите телефон!

– Ах да. Я тогда завелся на него… – Он кинул взгляд на товарищей: толстенького коротышку с копной фиолетовых волос и второго, жилистого, с руками в татуировках и полувыбритой головой.

В гостиной помещался продавленный диван, стол с контейнерами из-под еды и пивными бутылками, а также всевозможное музыкальное оборудование.

Бендж откопал телефон в корзине с мусором, понажимал кнопки, проиграл запись.

И дальше чуть слышно чей-то голос.

– Стоп, еще раз сначала, погромче!

– Сейчас, только сильно громче не получится. Дерьмовая трубка.

Ева выхватила телефон и прижала к уху.

– Эй, красавчик… – пробормотала она.

На всю мощь прогремел голос Рида:

– Вот и все, – сказал Бендж. – Видите, я пробовал еще пару раз, оставил голосовое сообщение на мобильном и домашнем. И Рокси тоже…

Не слушая Бенджа, Ева снова проиграла запись и отметила время: пять минут сорок восемь секунд с момента выхода из дома до прерывания связи.

– Мне нужен этот телефон!

– У меня другого нет… – начал было Бендж, но тут же тряхнул головой. – Берите. Господи, берите, конечно! Вы правда думаете… Может, он к Мэдди зарулил? У них не тип-топ, но вдруг…

– Мать ей звонила. К кому-нибудь еще?

– Да нет, мы его компания. – Снова оглянулся на друзей. – Его команда, понимаете? Мы все завелись, что он так нас кинул. Чем можно помочь? Хотите, прочешем район?

Особого смысла Ева не видела, но и останавливать их не хотела.

– Это ее голос. – Сунула телефон Бенджа в карман. «Эй, красавчик»… Сука! Прямо в погрузочной зоне, на полдороге.