– Да не переживай! – Присел, берясь за кресло. – Оно к лучшему. Возьми-ка с того края…

Дэррил выскочил из-за машины, замахнулся дубинкой – идея Эллы-Лу – и обрушил ее парню на затылок.

Тот зашипел, словно проколотый воздушный шар, и осел.

– Скорее, малыш, пока никто не видит!

Несколько сильных рывков – и несчастный вместе с верным другом-креслом оказались в кузове микроавтобуса. Элла-Лу вскарабкалась следом и с удовольствием еще раз ударила стонущего дубинкой, а потом замотала ему запястья скотчем.

– Трогай, малыш! Чисто сработали. Скорее! Я уже вся горю!

– Потерпи! – крикнул Дэррил, трогаясь.

До дома было всего два квартала…

Джейла знала, что сопротивление приносит новую боль, но, когда они ушли, в исступлении попыталась высвободиться. Кричала, несмотря на кляп, пока слюна не стала кровавой и горло не начало саднить, извивалась всем телом, силясь разорвать путы.

Сил оказалось недостаточно.

На запястьях открылись новые раны, лодыжки распухли, скотч врезался в них и стал влажным. От отчаянных рывков растрескался «заживитель», который нашлепали кое-где, и опять пошла кровь. Джейла в истерике глотала слезы и наконец затихла.

Помнить, приказала она себе. Помнить все, на случай если вопреки вероятию выживет!

Ее привязали к какой-то доске веревками и скотчем. Веревка вокруг живота. Иногда душили до обморока.

Целлофан, думала она, под импровизированным столом – целлофан. Когда над ней издевались, он сминался и шуршал.

Окно. Краем глаза она видела зарешеченное окно и большой коричневый диван, на котором они занимались сексом. Экран – смотрели порно и телевикторины.

Квартира. Видимо, на первом этаже – когда открывается дверь, слышен шум улицы.

Белый потолок – грязно-белый, Джейла, будь точнее – грязно-белый потолок с теми самыми лампами.

Их никогда не выключали.

Еду они приносили с собой, на дом не заказывали, по крайней мере, когда она была в сознании. Много пива и дешевого вина. Минимум один раз пахнуло «зонером».

Джейла могла прекрасно их описать.

Только бы выбраться, и она расскажет все в подробностях, вплоть до одинаковых татуировок.

Маленьких красно-синих сердечек с буквами «Д» и «Э» на груди выше области сердца.

Ее, Джейлу, любят и будут искать. Это утешало.

Только как найдут?

Ну почему она не взяла такси! Почему, уходя с дурацкой вечеринки, не подумала головой! Зачем вообще туда пошла! Почему не осталась дома смотреть с Кери телевизор!

Она заплакала и возобновила попытки. Потом забылась тревожным сном.

Проснулась от шума. На секунду почудилось, что она снова в студенческом общежитии с Кери, а за стеной идет веселье. Хотела повернуться на другой бок. Острая боль вернула к реальности.

Включили музыку – простоватое кантри. Певичка, надрываясь, грозила выследить гуляку-мужа. Элла-Лу и Дэррил подпевали во все горло и ставили рядом складной стол.

Элла-Лу, пританцовывая, потерлась задом о пах мужчины и с хихиканьем отскочила.

Джейле стал виден целлофан на полу.

И тело, распростертое лицом вниз.

Сначала ее охватило безумное ликование: «Я больше не одна! Схватили второго и, может быть, забудут про меня хоть на время!»

После безобразной радости накрыла волна раскаяния, напоминая, что, несмотря на все издевательства, она по-прежнему человек и может ощущать стыд и жалость.

Они вместе перевернули тело и принялись раздевать мужчину – нет, теперь Джейла разглядела, и жалость кольнула острее – юношу. Моложе ее, лет двадцати. Бледного как полотно.

Он пошевелился и застонал. Дэррил поднял обтянутую кожей дубинку – этой утяжеленной дубинкой ей сломали ребро – и ударил пленника по виску. Так прихлопывают муху – рассеянно и чуть раздраженно.

– Рано просыпаться! – пояснил Дэррил. – Надо его устроить как следует.

– Таких беленьких я и не видала! Как снег за окном! – Элла-Лу прыснула, стягивая с юноши брюки.

Вывернула карманы, пока Дэррил раздевал пленника. Открыла бумажник.

– Меньше двадцати баксов. Вот дерьмо! Ни часов, ни чего другого… Рид Аарон Маллиган.

Джейла снова и снова повторяла про себя имя: Рид Аарон Маллиган. Она запомнит. Худощавый, с молочно-белой кожей и веснушками, рыжеватой шевелюрой и жиденькой козлиной бородкой на нежном мальчишеском лице.

– Ключ, несколько жетонов для торгового автомата, ножик с разными штучками. Как их называют?

Дэррил повернулся.

– Складной перочинный. Дай посмотреть! – Покрутил в руках и постановил: – Хороший!

Сунул себе в карман.

– Ботинки почти новые, куртка тоже.

Подарки от родителей на Рождество, подумала Джейла. Скоро его хватятся.

– Тебе мало`. – Элла-Лу встала и примерила куртку. – Теплая…

– Для тебя, моя красавица, простовато!

– Дадут хорошую цену. – Она швырнула ботинки и брюки к дивану, уперла руки в бока и воззрилась на Рида Аарона Маллигана.

– Женилка не ахти, но если накачать «эротикой» и раскочегарить, справится.

Посмотрела на Джейлу и улыбнулась звериной улыбкой.

– Оттрахает тебя до смерти!

Джейле хотелось закрыть глаза, закрыть и забыться, но она заставила себя выдержать жестокий взгляд Эллы-Лу. Та ударила ее дубинкой в пах. Раз, другой…

Боль взорвалась в центре и кругами разошлась по телу.

– Для затравки! – Наклонив голову, словно раздумывая, Элла-Лу ударила поочередно по обеим грудям.

Тело Джейлы выгнулось дугой и осело, проступили синяки.

– Никогда не пробовала с ними секса – без этого завожусь еще быстрее.

– И я.

Она кинула взгляд на Дэррила, глаза которого блестели, а рука водила между ног.

– Терпение, малыш, терпение! Давай сперва устроим его как следует, ты сам говорил. Надо его подготовить.

Джейла хотела укрыться внутри себя, в тесном темном пространстве, по краям которого плескалась боль. Спустя какое-то время – она затруднилась сказать, какое – послышался душераздирающий, почти нечеловеческий высокий звук, какой раньше вырывался и из ее губ.

Началась «подготовка» Рида Аарона Маллигана.

Ева перечитала предварительный отчет Девинтер.

Слишком рано, чтобы говорить определенно, – эти слова ее бесили, – но Девинтер считала, и Моррис соглашался, что часть ран Малыша Мелвина получена до падения. Некоторые – за двадцать четыре и даже тридцать шесть часов.