– К сожалению, нет. А-а, постойте. Лучше вам войти, а то все тепло выдует…

Она прикрыла дверь.

– Это, наверно, бывший жилец. Соседка сверху называла имя. Мы вселились в прошлом октябре. Миссис Харбор сказала, что однажды он уехал, бросил вещи, родных. Я сначала боялась, вдруг объявится. Но он не вернулся.

Снова затрезвонил звонок, и дети дружно завопили:

– Сарри!!!

– Спасибо, что уделили минутку.

Ева отодвинулась, и женщина открыла дверь.

Сарри, облаченная в пальто, шапку, шарф, сапоги и перчатки всех цветов радуги, была немедленно облеплена детьми.

– Моя сестра, – рассмеялась женщина. – Лучшая тетя в мире! Простите, что ничем не помогла.

Ева пробилась к машине под аккомпанемент сердитых гудков и проклятий.

– Минус один, – промолвила она. – Все ближе к цели.

По следующему адресу, у узкого дома в ряду ленточной застройки, с парковкой повезло больше – нашлось место на верхнем уровне, – чего нельзя сказать о разговоре с его обитательницей: плаксой, которая заявила об исчезновении соседа-любовника. Якобы вышел однажды вечером за жвачкой и не вернулся. Под окном обнаружился целый алтарь с фотографиями, цветами, свечами, пустой бутылкой вина (видимо, последней из распитых вместе), одиноким красным носком и черными перчатками.

Версия у Евы сложилась на удивление быстро – отнюдь не похищение инопланетянами, как настаивала женщина, – и почти так же быстро она сумела сбежать оттуда вместе с Баннером.

– На сегодня хватит. Господи Иисусе! – Она покачала головой, вклиниваясь в поток машин. – Инопланетяне!.. Нет, Кёртиса Хемминга не похищали для опытов никакие зловещие гуманоиды. Он сбежал от психованной, которая решила, что они предназначены друг другу судьбой. Секс – одно, помешательство – совсем другое! В любом случае ни там, ни там наших преступников нет, и вряд ли они когда-нибудь пересекались с Поттером или Хеммингом. Еще раз пройдемся по списку и, возможно, сразу исключим таких вот вышедших за жвачкой.

Она пробилась сквозь пробку, обогнала максибус и пересекла извивающуюся, как змея, вереницу такси.

– Лихой вы водитель, лейтенант! Ох и лихой!

– Нечасто слышу такие комплименты.

Ева бросила взгляд на Баннера и продолжила дорожную схватку.

Когда въехали в ворота, Баннер подался вперед и тихо присвистнул.

– Мать честная!

Ева уже привыкла к размаху и великолепию, однако прекрасно понимала, как ошеломляет дом с освещенными на фоне темного неба окнами, величественным и фантастическим силуэтом в синем искусственном освещении снежного пейзажа.

– Я смотрел передачу, только вживую просто дух захватывает! Вроде как замок посреди города!

– Муж – ирландец, – произнесла Ева, как будто других пояснений не требовалось.

– Таких огроменных и не видел!

– Я тоже.

Немного смутившись, она заглушила мотор.

– Соммерсет, правая рука Рорка, подготовит вам комнату. Размещайтесь, а потом продолжим у меня в кабинете.

– Договорились. И еще раз спасибо!

– Чего-чего, а комнат у нас хватает.

– Да уж! – Он вылез из машины и достал сумку. – Никогда не встречал такие хоромы и никогда так не мерз! – добавил он, перекрикивая ветер. – Это, я вам скажу, не фу-ты ну-ты!

Она вошла первой и, естественно, увидела в прихожей Соммерсета, рядом с которым сидел кот. Оба во все глаза уставились на Баннера.

– Знакомьтесь, помощник шерифа Баннер.

– Да, детектив Пибоди предупредила. Добро пожаловать в Нью-Йорк, помощник шерифа!

– Благодарю. И спасибо за комнату. Уилл Баннер. – Он шагнул вперед и протянул руку.

Соммерсет пожал ее, наклонив голову. Кот подозрительно обнюхал ботинки чужака.

– А ты, наверно, Ланселот? Или как там тебя?

– Галахад, – поправила Ева.

Баннер присел и ласково погладил кота по спине.

– Да, Галахад. Помню, что один из рыцарей. Передачу я смотрел. Кот, который приносит удачу, – разноцветные глаза.

Галахад, видимо, был согласен, потому что выгнул дугой спину и потерся о ногу Баннера.

– Помощник шерифа остановится в Парковой комнате, – объявил Соммерсет и ухмыльнулся, заметив недоуменный взгляд Евы. – Я вас провожу. – Указал в сторону лифта. – Позвольте помочь с сумкой.

– Спасибо, мне не тяжело. Лифт в доме! Еще одно диво…

– Когда устроитесь, жду вас в кабинете, – бросила Ева, слегка задетая тем, что котяра послушно затрусил за Баннером.

Беззастенчиво таращась вокруг, Баннер улыбнулся Еве и исчез в лифте вместе с котом и Соммерсетом.

Как все неправильно сегодня, подумала Ева. Ни одного ворчливого замечания от Соммерсета – ухмылка не считается, – и кот уходит, даже на нее не взглянув.

Неожиданно она сообразила, что не только привыкла к ежевечернему ритуалу, но и полюбила его. Дуясь, она сознательно бросила плащ на нижнюю балясину перил, взбежала по лестнице и первым делом направилась в спальню.

Баннеру потребуется время, чтобы распаковаться и прийти в себя.

Скинула жакет и хотела сделать то же с кобурой, однако решила оставить.

Как раз думала, сменить ли ботинки на хайтековские кроссовки, когда пикнул телефон. Вызывал Сантьяго.

– Даллас слушает! Что у тебя?

– Кармайкл оправляется от культурного шока. Говорили с местными копами и женщиной с ребенком, которые нашли тело. Скоро встречаемся с патологоанатомом. Пока ничего нового, но скажу вам, лейтенант, участок, где нашли труп, – дыра дырой! Проторчали полчаса – и хоть бы кто мимо проехал! Самое место для мокрухи!

– Или им повезло, или знали округу и то, какие глухие дороги в этой глухомани.

– Да, или-или. И еще: мы с Кармайкл согласны, что была вторая машина. Глушь несусветная! В отчете говорится про большую монтировку. А кто будет добираться перекладными и волочить с собой такую тяжесть?

– Может, у Дженсена сломался автомобиль или он менял колесо. Хотя тогда им пришлось бы брать монтировку у него… Логичнее предположить вторую машину.

– Сейчас поднимаем информацию по его перемещениям, перепроверяем то, что местные выяснили прошлым летом в компании по аренде автомобилей. Тогда никто не снял слепки со следов от шин, не проверил кровь на дороге…

– Фигово.

– Мы им уже выговорили. Посмотрим завтра, хотя столько месяцев прошло…

Пока Ева говорила с Сантьяго, вернулся домой Рорк. Он был немного на взводе, ибо последняя встреча затянулась, а проект в Галифаксе буксовал из-за плохой погоды.