— Дура ты, прости Господи. В таких случаях надо знатьнаверняка. Стоит заикнуться о сумме, и ты станешь добычей, а потом доказывай,что просто надеешься что-то отыскать в этом ящике. Может, тебе и поверят, нопосле того, как ты лишишься нескольких жизненно важных органов.

— И ты допустишь? — вознегодовала я.

— Ладно, съезжу завтра, попробую потолковать. Может,что и получится. Все равно показаться я там должен.

Я устроилась на диване рядом с Алексеем и прижалась к нему.Он меня обнял и даже поцеловал, но мыслями блуждал где-то очень далеко, а мне хотелось,чтобы он был рядом.

— Кончай голову ломать, — вздохнула я. —Найдем мы эту гадость. Вот увидишь. Я просто уверена.

— А я не очень.

— Это оттого, что ты не доверяешь техническомупрогрессу.

— Точно. Вся эта чертовщина для меня как китайскаяграмота. И как во всем этом разобраться можно?

— Не так уж и трудно, — утешила я. — Научу всветлом будущем.

— А тебя кто научил? Муж? — Упомянув мужа, Алексейсурово нахмурился.

— Нет. Гера. Он решил облегчить мне жизнь и был прав: сэтой штукой все гораздо проще. Я имею в виду работу.

— Какую работу? — удивился он. — А, эти самыедревние…

— Эти самые.

— А почему именно они?

— Потому что особенные.

— Чем это?

— Тебе в самом деле интересно или ты так, из вежливости?

— В самом деле.

И я стала рассказывать. Сидеть на диване в обнимку сАлексеем было намного приятнее, чем валять дурака у компьютера, поэтомурассказывала я увлеченно, а он слушал внимательно, хмурился и под конец заявил:

— Психопаты твои майя, вот что.

— С чего бы вдруг? — обиделась я.

— А с того. Психи. И дикари. Ничего хорошего я в них невижу.

— Это ты дикарь, а они были мудрые. И понимали: за всенадо платить. Самим, своей кровью. Даже за то, чтобы утром взошло солнце. Всестоит крови.

— Вот я и говорю: психи, — кивнул Лешка. — Нафиг они тебе сдались? Я задумалась, а потом призналась:

— Теперь они мне и вправду ни к чему… Бог с ними… Лучшескажи: если все в воскресенье закончится благополучно, мы ведь сразу уедем, да?Подальше отсюда.

— Ага, — кивнул он равнодушно, чем очень менянасторожил.

— Сразу, в тот же день?

— Ну…

— Что ну, ты обещаешь?

— Ты б лучше думала, где наркоту искать, —проворчал он, а мне вдруг стало ясно: никуда он в воскресенье не поедет. Этосейчас он сильно занят спасением моей жизни, а когда такая надобность отпадет,другие мысли одолевать станут. Серый… Конечно. Враг заклятый. Я вспомнила, скаким упорством Алексей разрывал могилу прошлой ночью. Никакими уговорами егоне проймешь: он убьет Серого, громко, с душой и без особых хитростей. И угодитв тюрьму или пулю схлопочет за непослушание.

Эта мысль прочно засела в моей голове и не давала покоя.Даже предстоящее воскресенье, как ни странно, теперь занимало меня многоменьше.

Утром Алексей уехал, а я вышагивала по квартире, пытаясьнайти способ избавить его от глупых мыслей. К обеду я поняла, что выход естьтолько один: ликвидировать объект этих самых мыслей, то есть Серого. Если нужнаточная формулировка — убить. Нет врага, следовательно, мстить некому и незачемздесь оставаться. Я разом успокоилась и Геру вспомнила: «Главное — определи,чего хочешь, — любил говаривать он, — а потом просто сделай это».Вот. Я хотела убить Серого.

Для начала я села за компьютер и несколько раз внимательнопрочитала все, что касалось Лешкиного врага. Серый имел прочную репутациюбабника, что меня порадовало. Произвести на него впечатление, заманить и…Думать о том, как я буду убивать человека, совершенно не хотелось, но я уже несомневалась, что сделаю это. Осталось решить главное — как и где нас сведетсудьба.

День пролетел незаметно. К вечеру вернулся Алексей и сталрассказывать о визите к Савельичу, однако слушала я его вполуха, вскорезаторопилась к компьютеру под предлогом поисков. На самом деле это была удобнаявозможность сосредоточиться на своих мыслях. Ничто теперь не занимало меня так,как предстоящее убийство. Еще несколько дней назад я хотела только одного:вернуть свою прежнюю жизнь. Но как-то так выходило, что сейчас она не казаласьособенно заманчивой без Алексея, хоть и была благополучной и сытой. Человек —кузнец своего счастья, это я еще по школе помнила и отступать не собиралась.Новые заботы требовали корректировки старого плана, поэтому после ужина яспросила Алексея:

— А ко мне домой не могли бы сходить? — Онуставился удивленно, и я добавила:

— Я имею в виду дом, где я раньше жила, до всего этого…Дома тоже компьютер, возможно, запись там.

Алексей тяжело вздохнул, подумал и решил:

— Влезть, конечно, можно.

— Тогда поехали, — улыбнулась я. Поехали мы, когдастемнело. По дороге Лешка резко поумнел и спросил:

— Вот ты все твердишь про это послание. Так, если оноесть, чего ж его Гера не нашел?

— Может, и нашел.

— Тогда какого черта мы ищем?

— Отвяжись, давай по-моему сделаем, а там посмотрим,что выйдет.

— Если по-твоему — ничего путного.

— Останови здесь, — сказала я, пресекая нездоровуюкритику.

«Ниву» мы укрыли в трех кварталах от дома и осторожноподошли к нему со стороны черного хода. Дом выглядел мрачным, сиротским исовершенно чужим. Я уверенно зашагала к окну в подвал, шепнув Алексею:

— Возле гаража кирпичи есть.

Он покачал головой, достал из кармана пластиковую полоску иметаллический крючок и принялся за работу. Как ни странно, окно он открыл оченьбыстро. Мы юркну ли в подвал — сначала Алексей, потом я

— Свет не включай, — шепнул он и извлек фонарик,что было излишним: в этом доме я могла ходить с закрытыми глазами. Черезнесколько минут мы уже были в моей комнате. Прикрывая фонарь рукой, Лешкаосветил стол и зашипел:

— Мы что, все это потащим?

Я только вздохнула. Потом нашла в шкафу спортивную сумку, скоторой когда-то ходила играть в теннис, и кое-что побросала в нее из своегогардероба. Звякнула парфюмерией на зеркале, и Алексей опять зашипел: