— Девушка, вам чем-то помочь?

Некоторое время так и стою, пялясь в одну точку, у витрины с памперсами. Девушка-провизор возвращает меня в реальность. Так странно, но я у нее сейчас единственный покупатель.

— Ну что, купила?

Звон колокольчика у входной двери, Громов идет уверенно, словно я приобрела три мешка картошки и он готов их перетаскать в багажник машины.

— Нет.

— Это так трудно? Так, девушка, — он двигается ближе, читает имя, написанное на ее бейджике. — Светлана, нам нужны противозачаточные. Так, Крис?

— Так, — сама смотрю на провизора, киваю на ее вопросительный взгляд, разводя руками.

— Вам какие именно? Оральные, вагинальные, таблетки, спермициды, инъекции, внутриматочные средства?

Впору заржать на всю аптеку, у Громова на лбу мигает надпись: абонент временно недоступен. Но я держусь, не хочу ронять его авторитет в глазах милой девушки.

— Давайте всего и побольше.

— Вы уверены?

— Если нужно точнее, то спросите у девушки. Кристин, я подожду в машине, а, да, и купи Шульгину витаминов, таких желтеньких, в баночке.

— Хорошо, дорогой.

Громов уходит так же неспешно, как и пришел сюда, крутя в руке телефон.

Выпендрежник.

Наконец покупаю, что мне нужно, год назад гинеколог порекомендовал именно этот препарат. А еще витамины и гематоген для мальчиков.

Разговор с родственниками и бывшим мужем оставил нехороший осадок. Неужели на самом деле у Нади могут отобрать детей, а мать — упечь в наркологическую клинику? И все из-за того, что людям в погонах нужна информация о двух мужчинах, с которыми я близко знакома?

Вышла на улицу, теплый майский ветер треплет распущенные волосы, на мне нет косметики, лишь бальзам для губ, светлые широкие брюки, бежевый топ и любимые, чертовски дорогие туфли. Рядом с брутальным Громовым я выгляжу вполне достойно. Хоть и не спала практически всю ночь занимаясь сексом, и собралась буквально за две минуты.

— Купила?

— Да, держи гематоген, заслужил, — протягиваю батончик, Игорь берет, тут же разворачивая его, откусывая.

Улыбается, паршивец, щетина отросла еще больше, я помню, он царапал мне ею бедра. Он щурится на солнце, рассматривая меня с ног до головы.

— Ты это специально?

— Что?

— Не надела лифчик.

— Я его не нашла, ты вчера меня раздевал.

— Так видно всю грудь и соски торчат.

— Ее видно, потому что она у меня есть, я женщина, Громов.

— Поедем обратно его искать. Или в магазин покупать.

— Как противозачаточные? Всего и побольше?

— Конечно.

— Нет, давай не будем, я хочу кофе. Тут есть поблизости кофейня? Обещаю купить вам по мороженому.

— Такая остроумная. Залезай. И вот возьми, — Громов впихивает в мою руку банковскую пластиковую карту. — Она безлимитная.

— Зачем?

— Затем, что у моей женщины должны быть деньги.

— Так я женщина или содержанка?

— Крис, не придирайся к словам, ты прекрасно поняла, о чем я.

— Нет, считай, что не поняла. У меня есть деньги. И с тобой, а точнее с вами, я совсем не из-за них.

Ненавижу, когда так поступают. Может, конечно, я и перегнула палку, а Громов далек от тактичности, говорит то, что думает, делает что хочет.

— Да, у тебя есть деньги, ты гордая и независимая, живешь в дрянной съемной квартире, копишь на ипотеку. Крис, ты чокнутая.

— Я сейчас развернусь и уйду, — говорю тихо, но, сука, понимаю, что он прав. — Да, я пиздец какая гордая и чокнутая, но, не будь я именно такой, меня бы не было рядом с вами.

Громов молчит, подходит ближе, его пальцы касаются моего лица, убирая мешающие волосы.

— Ты уже никуда не уйдешь. Потому что я не отпущу. Возьми, пусть просто будет, и выкинь все, что ты сейчас надумала из головы.

Всовывает мне в руки карту, сам, склонившись ниже, царапает щетиной висок, громко вдыхая.

— Я тебя, паршивка, затрахаю так, что ходить не сможешь, на руках носить буду.

Мотыльки бунтуют, хаотично бьются крыльями о ребра, Громов невыносим и прекрасен в своей пошлости.

Игорь открыл дверь, приглашая сесть в машину, в салоне авто прохладно, Артём что-то быстро набирал, пальцы порхали по клавиатуре ноутбука. Он был сосредоточен и серьезен, наверняка сейчас в его голове выстраивались очередные схемы и гениальные планы.

— Кто звонил? — спросил, не глядя на меня.

— Ты мне не доверяешь и будешь проверять каждый звонок?

— Это не мое недоверие, это вопрос твоей безопасности. Если кто-то будет на тебя давить, мы должны знать, чтоб пресечь это сразу.

От озорного Артёма, которому я утром стирала кровь с разбитой губы, не осталось и следа. Мужчина смотрит на меня, очки в тонкой оправе делают его старше, но очень ему идут.

Игорь за рулем, внедорожник плавно трогается с места, я пересказываю весь разговор с бывшим мужем. Артём слушает внимательно, постукивая пальцами по ноутбуку. Задает несколько вопросов, я отвечаю.

— Ты любила его?

Неожиданно.

— Кого? — переспрашиваю, хотя знаю, о ком он.

— Мужа, если вышла замуж.

— Думала, что да. Мне было с ним хорошо.

— А со мной тебе хорошо?

А вот это еще более неожиданный вопрос. Быстро бросаю взгляд на Игоря, он смотрит в зеркало заднего вида и тоже ждет ответа.

Вопрос поставлен неправильно, мне непросто хорошо с ним.

Мне с ними обоими чертовски хорошо. Но я упорно молчу.

Вовремя звонит телефон Артёма, я отворачиваюсь к окну, уже понимая, что влипла окончательно.

«Ушли. Будем поздно. Жди».

А внизу нарисован самолетик.

Очень мило.

Улыбаюсь как ненормальная, пью минералку снова прямо из бутылки, стоя на кухне, читая оставленное мне мужчинами послание. Милая записочка формата альбомного листа, прикрепленная к холодильнику магнитом с надписью: «Сахалин».

Вот же гады.

На моем обнаженном теле мужская рубашка, медленно обвожу залитое ярким солнцем помещение. Нет спортивной сумки и половины ящика дорогущего шампанского.

Мы пили его тоже из горлышка, в ванной, только вчера вечером. Громов лил мне его на грудь, пил прямо с соска, посасывая его, а Шульгин — себе на язык, а уже с него пила я, уже пьяная то ли от ласк, то ли от алкоголя.