Игорь заспанный, пока не понимает, что происходит и почему между нами такое напряжение.

— Я говорила Игорю, — киваю в его сторону.

— Шульгин, я не понял, ты чего затеял?

— Не лезь. Кристина, что еще говорил майор?

Я знаю, что он хочет услышать, но готова ли я ему это сказать?

Не знаю. Пока не знаю.

Игорь близко, я не могу смотреть на них серьезно, пока они оба голые.

— Может быть, вы оденетесь?

— Кристина! — Артём давит.

— Я говорила уже, спрашивал, что я могла видеть и слышать, с кем вы встречались, что происходило на борту, на Сахалине и в Праге. Но я на самом деле ничего особого не слышала и не видела.

— Что было еще?

Чертов психолог, все-то он знает и понимает, чувствует насквозь то, как я дрожу внутри, мусоля, как горький леденец, предложение Рогозина быть шпионкой.

— Шульгин, хорош прессовать девочку, ей и так досталось.

— Игорь, молчи.

Но Громов и не собирается этого делать. Резко разворачивает Артёма на себя, сжимает кулаки, смотрит так, что я отхожу на шаг назад, прижимая руки к груди.

— Тёма, еще один вопрос, и я тебе врежу. Вот, сука, не посмотрю, что ты мне почти брат, врежу так, что кровью будешь харкать. Не трогай девочку.

Артём только смеется ему в лицо, а я представляю, что сейчас будет. Если Игорь действительно ударит его, а Артём ответит, тут начнется кровавая бойня голых мужиков. Вокруг слишком много стеклянных предметов, они изрежутся и зальют кровью все вокруг.

— Громов, ты уже поплыл перед этой девочкой, вижу, что поплыл. Классная она, да, лучшая, что была у тебя и меня, ведь верно, да? Но вот именно такая, самая охуительная на свете, заберется под кожу, а потом, добравшись до сердца, вырвет тебе его.

— Что за хуйню ты несешь?

Они стоят друг напротив друга, напряженные, сильные, идеальные, совершенные. Первые лучи солнца играют на гладкой коже и выпирающих мышцах. Широкие плечи, узоры татуировок, плоские животы, упругие ягодицы.

— Это не хуйня, братишка, так оно и будет. Поэтому и спрашиваю, что ей еще предложил майор Рогозин, чем пугал, на что надавил. Думаешь, у нее просто так забрали камешки и опустили?

— Мне похуй, что он говорил и что предлагал. Я не дам тебе ее прессовать. Ты, блядь, понял меня?

Снова громкий смех, но он тут же прерывается, голова Артёма дергается в сторону. Я смотрю словно в замедленной съемке, как кулак Громова врезается ему в челюсть.

Стою в полном шоке, но вот Артём падает, задевая какой-то столик, тот разбивается о кафель, осколки летят на него.

— Игорь! Прекрати!

Меня всю колотит, слез нет, только волна ярости, разрывающая на части. Хочу подойти к Артёму, который сидит на полу и вытирает кровь с разбитой губы. Но Громов не дает, все вокруг усыпано мелкими осколками стекла.

— Вы совсем охренели? Вы как малые дети, готовые разбить друг другу морды не пойми из-за чего.

— Из-за тебя, Крис, — Шульгину все еще весело, точно ненормальный, стирает кровь, слизывая ее с пальцев.

— Какого хрена вы тут устроили мордобой? Рогозин предложил мне стучать на вас, смотреть, слушать, запоминать, что вы делаете, и доносить ему. Но я не согласилась, я же не какая-то конченая тварь, чтоб это делать. Я даже видеть вас после разговора с ним не хотела. И сейчас не хочу, достали! Оба достали!

Громов смотрит, делает несколько шагов ко мне, в глазах огонь, на лице улыбка. Они оба ненормальные!

— Игорь, иди оденься, сколько можно ходить голым? У вас что, так принято? И вообще, мне надо домой, цветы полить. Достали вы меня! Никто не нуждался в вашем спасении.

— Ты моя охуительная смелая девочка. Послала дяденьку полицейского, да?

Ему все равно, что я говорю, подхватывает на руки, усаживая на стол, пропуская пальцы между волосами, фиксируя руку на затылке, тянет на себя. А потом целует несмотря на мое сопротивление.

— Эй, вы совсем обнаглели, еще трахаться начните.

— Начнем, а ты иди сопли вытри.

— Зачем ты так с ним? — все еще пытаюсь вырваться из рук Громова, но эта скотина уже забрался под рубашку.

— Не хочу, чтоб тебя обижали.

— Да ты джентльмен.

— Нет, я хуже.

Продолжение роман "Цена твоей (не)любви" уже на сайте!

"ЦЕНА ТВОЕЙ ЛЮБВИ"

— Убери руки! И не трогай меня! Никогда не смей трогать!

Отшатываюсь в сторону, но мужчина держит крепко.

— Когда-то ты была не против моих прикосновений.

— После этого прошла целая вечность и я поумнела. Отпусти!

— Думаешь, я отдам тебя ему? Не надейся.

— У тебя есть жена, указывай ей! А в мою жизнь не лезь! Ты для меня никто!

— Это мы еще посмотрим. И мой совет: не разбрасывайся такими словами, девочка.

Я вернулась в страну через семь лет и снова встретила того, кто разбил мое сердце и разорил фирму отца. У него своя семья, а у меня есть маленькая тайна, но он не должен о ней знать.

разница в возрасте, эмоционально 18+

встреча через годы, испытания, страсть

— Ай.

— Сиди смирно.

— Дьявол, Крис, щиплет.

— Ты как ребенок маленький, это всего лишь водка, я не виновата, что в этой огромной квартире нет аптечки и элементарной перекиси водорода.

В ванной очень светло, Артём наконец надел штаны, присел на бортик, стою между его ног. Он послушно сидит, закрыв глаза, позволяя мне обработать разбитую губу и порезы на руках, оставленные от осколков стеклянного столика.

Из лап Громова удалось вырваться, к тому же зазвонил его телефон, и он ушел в спальню. Долго рассматривала Шульгина, который сидел и улыбался разбитой губой, весь измазанный кровью. Чистый бесенок. Непонятно чему он был так рад.

— И часто он так тебя лупит?

— Не поверишь, второй раз.

— А первый за что отхватил?

— За наркоту.

Рука замирает в воздухе, снова болезненные воспоминания о брате.

— Так тебе и надо. Надеюсь, он тебя отмутузил по полной.

Продолжаю ваткой стирать кровь. Артём красивый, наверное, в детстве все девчонки бегали за ним. Правильные черты лица, чуть полноватые губы, длинные ресницы, легкая щетина, веду по ней пальцами, от чего их приятно покалывает. И тут он, открыв глаза, смотрит на меня.

— Что?

— Хочу, чтоб ты трогала так вечно.