Она печально улыбнулась.

— С вами бы такое не прошло, Перри, но Бурк проглотил наживку и запаниковал. Я сказала ему, что в его интересах уехать ненадолго и нигде не показываться, а также постараться сделать так, чтобы полиция не смогла связать его с этим револьвером. Я посоветовала ему переслать вам как можно больше денег, чтобы вы разобрались с этим делом. Затем я позвонила вам и убедила вас приехать. Пока вы ехали, я подумала, что для меня будет лучше, если вы окажетесь в таком положении, когда будете вынуждены думать и о своей шкуре. Мне необходимо было обставить все так, чтобы вы были вынуждены вытащить меня ради собственного спасения. Мне также требовалось какое-то объяснение для полиции, если они вдруг начнут меня подозревать.

Она посмотрела на Мейсона.

— Вы правильно обо всем догадались. Но я знала, что им никогда не удастся вынести вам обвинительный приговор, потому что вы очень умный и ловкий. Вы сможете выпутаться. Поэтому я решила, что если меня сильно прижмут, я брошу подозрения на вас. Они станут заниматься вами, а меня оставят в покое. Также я знала, что если потом они снова попытаются меня обвинить, уже после того, как вы примете огонь на себя, то мне уже будет проще выиграть это дело.

Мейсон встретился взглядом с Полом Дрейком и покачал головой.

— Какая милая клиентка, правда? — сказал он.

В дверь постучали. Мейсон посмотрел на присутствующих, потом подошел к двери номера и открыл ее.

На пороге стоял Сидней Драмм, а за его спиной — еще один мужчина.

— Привет, Перри, — поздоровался Сидней Драмм. — Нам пришлось потратить чертовски много времени, чтобы тебя отыскать. Мы проследили за Деллой Стрит, но пришлось повозиться, чтобы выяснить, под какой фамилией ты зарегистрировался в этом отеле. Не хочется отрывать тебя от дел, но тебе придется проехать с нами. Окружной прокурор хочет задать тебе несколько вопросов.

Мейсон кивнул и пригласил мужчин зайти в номер.

Ева Белтер тихо вскрикнула:

— Перри, ты должен меня защитить! Я же все рассказала. Ты не можешь бросить меня на произвол судьбы!

Перри Мейсон посмотрел на нее, потом резко повернулся к Сиднею Драмму.

— Тебе повезло, Сидней, — сказал он. — Можешь произвести сенсационный арест. Это Ева Белтер, которая только что призналась в убийстве своего мужа.

Ева Белтер закричала, вскочила с кровати и покачнулась.

Драмм переводил взгляд с одного человека в номере на другого.

— Так и есть, — подтвердил Пол Дрейк.

Мейсон показал рукой на Деллу Стрит.

— Все стенографировалось, каждое слово. У нас есть свидетели, и есть ее заявление.

Сидней Драмм тихо присвистнул.

— Боже, Перри, тебе чертовски повезло! — воскликнул он. — Тебя собирались обвинить в убийстве.

— Здесь нет никакого везения, — сказал Мейсон с яростью в голосе. — Я готов был дать ей шанс, если она будет честна со мной. Но когда я понял из газет, что она пытается подставить меня, я решил проучить ее и показать, что я никому не позволю играть со мной в такие игры.

— Ты на самом деле знаешь, где находится Гаррисон Бурк? — спросил Пол Дрейк.

— Боже, нет! — воскликнул Перри Мейсон. — Вчера вечером я даже не выходил из этого номера. Я просто сидел здесь и думал. Связался только с домработницей. Сказал ей, что Ева Белтер должна быть здесь сегодня утром, что она собирается сделать заявление для прессы, а миссис Вейтч нужна для того, чтобы подтвердить ее заявление. Я отправил такси за ней, и она приехала.

— Это значит, что она не стала бы подтверждать никакое заявление? — спросил Дрейк.

— Не знаю, — ответил Мейсон. — Она отказывалась разговаривать со мной. Но я думаю, что она что-то скрывает, она точно что-то знает. Я просто хотел, чтобы ты приоткрыл дверь, и Ева Белтер увидела, что она здесь. Это требовалось для того, чтобы немного надавить на Еву Белтер.

Сама Ева Белтер, с белым как мел лицом, пристально смотрела на Перри Мейсона.

— Будьте прокляты! — закричала она. — Вы ударили меня ножом в спину!

Последнюю лепту внес Сидней Драмм, и его слова прозвучали очень иронично.

— Черт побери, именно Ева Белтер выдала нам твое местоположение, Перри. Она сказала, что должна увидеться с тобой сегодня утром. Попросила нас подождать, пока не появится кто-нибудь еще, и делать вид, что мы следили за тем человеком. Она хотела, чтобы ты думал, будто мы шли за Деллой Стрит или за кем-то еще, но только не вслед за ней.

Мейсон не стал ничего комментировать. Только теперь по его лицу стало заметно, насколько сильно он устал.

Перри Мейсон сидел в своем кабинете. Он выглядел очень утомленным. По другую сторону его письменного стола сидела Делла Стрит, которая старалась не встречаться с ним взглядом.

— Мне казалось, что она тебе не нравится, — заметил Мейсон.

Секретарша так и не поднимала глаз.

— Я ее ненавижу, — призналась Делла Стрит. — Но мне как-то не по себе из-за того, что именно ты ее разоблачил. Она полагалась на тебя, верила, что ты вытащишь ее из этой истории, а ты сдал ее в руки полиции.

— Я не сделал ничего плохого. Просто отказался быть козлом отпущения, — сказал Мейсон.

Делла пожала плечами.

— Я знаю тебя пять лет, — медленно произнесла она. — Все это время клиенты всегда были для тебя на первом месте. Ты не придумывал дела, и не пытался переделать своих клиентов. Брался за все, с чем к тебе приходили. Некоторые из них получили обвинительные приговоры и отправились на виселицу, но большинство были оправданы. Ты не отворачивался ни от одного из своих клиентов, пока не доводил дело до конца.

— Что это, — спросил адвокат, — проповедь?

— Да, — кратко ответила она.

— Ну, продолжай.

Делла Стрит тряхнула головой.

— Я уже все сказала.

Мейсон встал, обошел письменный стол и положил руку ей на плечо.

— Делла, я хочу попросить тебя об одном одолжении.

— О чем же?

— Пожалуйста, верь в меня и верь мне, — сказал он робко.

Девушка подняла глаза и встретилась с ним взглядом.

— Ты хочешь сказать?..

— Она еще не осуждена, и ни в чем не виновна, пока присяжные так не решат и не вынесут ей приговор.

— Но она больше не захочет иметь с тобой никаких дел, — заметила Делла Стрит. — Она наймет себе другого адвоката. После того, как ты заставил ее признаться, как ты собираешься опровергнуть это? Она призналась во всем полиции и подписала свои показания.

— Я не собираюсь ничего опровергать. Ее вина должна быть доказана в суде так, чтобы не осталось никаких сомнений. Если у присяжных останутся хоть какие-то обоснованные сомнения, они не смогут вынести обвинительный приговор. Я все еще могу добиться ее освобождения.