– Ну уж нет! – возмутился Константин, услышав слово «шантаж».

– Погоди, не перебивай! Ты же хочешь спасти Дашу? А помочь ей по-другому никак нельзя. Ясно?.. Так вот, шантажировать-то его нечем, но он-то этого не знает… Ваш разговор ты запишешь на диктофон. Главное, чтобы Михайлов тебе поверил и открыто заявил – да, все это организовал я! Понятно, что после таких откровений он постарается избавиться от тебя. Даже если пообещает заплатить. Но не волнуйся, ты будешь находиться под постоянным наблюдением моих людей. В нужную минуту они придут тебе на помощь.

– А если я откажусь?

Липай мгновенно сник и пробормотал едва слышно:

– Тогда придется действовать по-другому… Только я боюсь не успеть…

«Ну вот, опять влип! – мысленно усмехнулся Константин. – И что за дурацкая у меня планида – помогать нищим и обездоленным? Липай, конечно, далеко не нищий, да и обездоленным его никак не назовешь, но… Да, он глубоко несчастный человек. При всех его бабках и положении…» – Он исподлобья посмотрел на своего собеседника. То, как трепетно Липай относится к Даше, как борется за нее, вызывало у Константина чувство глубокого уважения. Тем более что Липай не давил на него, а всего лишь просил о помощи. Как мужик мужика.

«В конце концов, что я теряю? – подумалось вдруг ему. – Меня и раньше использовали в качестве приманки, только не считали нужным сообщать об этом. Липай поступил благороднее. А если он прав и Михайлов в самом деле собирается убрать Дашу, то он клюнет на эту удочку. Если он ни при чем – пошлет меня подальше…»

Константин прохаживался перед домом, где жили Михайловы, уже около пятнадцати минут и никак не мог заставить себя войти в подъезд. Курил одну сигарету за другой и вспоминал, как ровно неделю назад судьба занесла его в этот тихий дворик. Тогда он стал свидетелем похищения Даши Михайловой, спас ее и тихо смылся в полной уверенности, что больше никогда в жизни не увидит эту девушку. Но все вышло совсем не так, как он предполагал…

Цепь событий, последовавших за этим происшествием, могла послужить основой для сценария добротного российского боевика – похищение, убийство, завод, на котором царят дикие порядки, сырой подвал, где им с Дашей пришлось просидеть сутки, пожар, смерть Дегтя… А на фоне этого – гибель олигарха от руки профессионального киллера, алчный муж, готовый отправить жену на тот свет ради огромного состояния, благородный воздыхатель, который, несмотря на тесные контакты с уголовниками, ведет себя как последний романтик… И, конечно же, он сам, Костя Панфилов по кличке Жиган, впутавшийся в эту историю по чистой случайности…

«Интересно, чем закончится этот замысловатый сюжет? – подумал Константин, вытряхивая из пачки очередную сигарету. – Странно, но ведь все зависит только от меня – второстепенного персонажа, которому не по своей воле пришлось играть чуть ли не главную скрипку в оркестре…»

Вчера до полуночи они вместе с Липаем бурно обсуждали вопрос – как вынудить Михайлова сознаться в совершенном им преступлении? Когда Константин, одуревший от энного количества кофе и сигарет, отправился спать, он пребывал в полной уверенности, что разработанный ими план гениален. Но сегодня поутру вдруг засомневался в своих актерских способностях. Ведь именно от его умения блефовать зависело, клюнет ли Михайлов на предложенную приманку. Если клюнет – тогда все в порядке. А если нет?.. А вдруг Михайлов поймет, что его попросту берут на понт? Тогда он затаится, станет предельно осторожным и, чего доброго, в самое ближайшее время умотает за кордон…

Да, Константина пугала возложенная на него миссия, и именно поэтому он битый час топтался перед домом. Идти на попятную было поздно – он уже позвонил Михайлову и договорился, что придет через сорок минут. Это время давно истекло, а Константин все еще не решил – правильно ли он поступил, согласившись на эту авантюру.

Будь на то его воля, он бы действовал по-другому. Как? Да очень просто – сунул бы заряженный пистолет к роже Михайлова и заставил его расколоться. Примитивно, конечно, но зато как эффектно: раз – и признание готово.

«Ну признается Михайлов, и что дальше?.. Не в прокуратуру же его сдавать! А перед Дашей он сможет перевернуть все с ног на голову – дескать, гад Панфилов заставил меня покаяться в том, чего я никогда не совершал!.. Нет, идея Липая куда лучше – записать наш разговор на диктофон. Вот тебе и конкретные доказательства. Главное, чтобы он поверил мне!»

Убедив себя в том, что у него все получится, Константин уверенным шагом двинулся к подъезду. Двери были заперты на кодовый замок, и он нажал на кнопку с номером квартиры Михайловых. Через пару секунд из динамика послышался искаженный голос:

– Кто там?

– Панфилов.

– Чего тебе?

– Александр Иванович меня ждет. Мы договорились.

– Пойду узнаю. Жди! – Даже динамик был не в состоянии скрыть недовольные интонации в голосе говорившего. Константин подумал, что сейчас его пошлют куда подальше.

Однако он ошибся в своих прогнозах. Не успел докурить сигарету до конца, как кнопки на замке замигали, а из динамика одновременно с писком донеслось:

– Проходи!

Потянув на себя тяжелую дверь, Константин переступил порог подъезда. Михайловы жили на втором этаже, и их квартиру можно было узнать по характерным атрибутам «сытого бытия» – металлической двери со множеством ригельных замков, над которой торчал глазок видеокамеры. Не успел он прикоснуться к звонку, как дверь распахнулась и в проеме вырос высокий парень с бульдожьей физиономией. Именно он вчера вечером приходил к Константину вместе с Михайловым. Держа правую руку в кармане пиджака, охранник «ощупал» гостя оценивающим взглядом и недружелюбно уточнил:

– Один?

– Нет, нас много, – пошутил Константин и тут же пожалел об этом – глаза охранника вспыхнули нехорошим огнем, бульдожья челюсть напряглась, а из кармана донесся характерный щелчок предохранителя. Чтобы исправить положение, Константин улыбнулся как можно шире: – Конечно, один!

Охранник, оглядев лестничную площадку, молча отступил назад, пропуская его в прихожую.

«Ну и монстр… – подумал Константин, глядя на него снизу вверх. – Такому даже пушки не надо – задушит голыми руками».

– Костя, здравствуй! – Он оглянулся на знакомый голос и увидел Дашу. Ночь, проведенная в родном доме, явно пошла ей на пользу – темные круги под глазами исчезли, лицо приобрело отстраненное выражение. Даша не выглядела затравленной и несчастной, и в душе у Константина зашевелился червячок сомнения.

«Может, Михайлов все-таки ни при чем?» – подумалось вдруг ему.

Преодолевая неловкость, поздоровался:

– Доброе утро… Я опоздал, извини.

– Ничего. Саша освободится буквально через минуту… Сам понимаешь, у него столько дел – похороны, поминки… А тут еще самолет с телом отца надо встречать… Он в пять вечера прилетает… – Даша произносила это со странным равнодушием, словно речь шла не о ее обожаемом папочке.