Разговор то и дело переходил на войну: что надо, чтобы Померанский вступил в нее на стороне Австрии? Намеки Владимир игнорировал — нужны были совершенно конкретные условия. Эрцгерцог же пытался давить на союзнические чувства, общую историю (это каким боком-то!?), не слишком внятные обещания «расплатиться после Победы». Верить этому… Не смешно. Австрийцы, как и представители прочих «цивилизованных народов», очень любили делать при случае «постное» лицо и заявлять, что «обстоятельства изменились», и потому требования союзников не могут быть выполнены. Да и откровенно говоря — какой смысл в том, что Фердинанд пообещает ему кусочек Пруссии? Если сил хватит, то Рюген «откусит» его и сам, без помощи Австрии. Дипломатическая поддержка великого государства и стоящий за плечом «Старший Брат»? Спасибо, есть Россия и Павел. И двести тысяч союзных «дипломатов» с ружьями.

— Деньги, Брат мой, — печально вздохнул Владимир после очередной неуклюжей сентенции на тему «Мы же друзья», — как бы ни хотел я Вам помочь, но приходится говорить о столь низменных материях, как злато.

Фердинанд насторожился и стал как никогда похож на бракованную борзую: невероятно тщедушный, узкоплечий и худой, с вытянутым лицом.

— Я бы и рад… Но Померания небогата…

— Швеция…, — пискнул было австриец.

— Швеция… Не хочу вовлекать ее в эту войну, — поморщился король. — Буду откровенен — проблем у Швеции хватает. И пусть армия будет наготове (тут эрцгерцог выдохнул с облегчением), но пускать ее в ход я бы не спешил. Нельзя сбрасывать со счетов Данию, которая слишком уж склоняется к Англии.

Фердинад печально закивал — аргумент серьезный. И пусть потом можно будет поторговаться, но он уже понял — от Швеции значительного числа солдат не будет в любом случае.

— Платить солдатам «военное» жалование[81], да порох, амуниция, продовольствие наконец… Все это дорого. А ведь потом нужны будут пенсии вдовам, сиротам и инвалидам, нужно будет восстанавливать разрушенное — Фридрих с французами наверняка успеют вторгнутся на территорию Померании…

Австрийский правитель еще больше стал похож на печального пса: он понял, что Померанский хочет денег — много денег. Началась торговля — на диво безобразная. Торговались за каждый талер, Владимир в число расходов включил даже «недополученную прибыль виноградарей», хотя в балтийском регионе винодельческими экспериментами баловались разве что богатые помещики от скуки, да университеты — ради чистой науки.

Однако выхода у австрийца не было: русская армия была занята — увлеченно, едва ли не с улюлюканьем, гонялась за персами как по Кавказу[82], так и по самой Персии, устраивая морские десанты по Каспию и нещадно грабя прибрежные города. Здесь прославился Ушаков, уже получивший определенную известность после удачных действий на Мальте, где воевал под командованием Спиридова. Турция нервно смотрела на это безобразие, но после вялых попыток остановить «неверных» и последующего описания (весьма хамского) от Павла «пешеходного маршрута», отстала. Через какое-то время она захотела присоединиться к России в столь увлекательном занятии, как грабеж соседа. Но снова окрик — «Самим мало» и теперь Сиятельный Султан нервно строил оборону, надеясь, что обойдется…

В общем, желающих воевать за Австрию поблизости не наблюдалось. А после переговоров с Померанским стало ясно, что не наблюдается и вместе с ней. По крайней мере — бесплатно. Наверное, эрцгерцог скрипел зубами и проклинал чрезмерно… хитроумного Грифича, ведь тот и сам хотел «откусить» от Пруссии. Но нужно быть реалистом — «откусить» тот может чуть погодя, когда Австрия и Пруссия ослабят друг-друга до последней крайности.

У Грифича был свой резон не ждать ослабления: в Австрии была сильна партия «голубей», которая предлагала отдать Баварию Фридриху. Ибо Фридрих, да в союзе с Францией… Ну его к дьяволу.

Выступив с традиционной для таких случаев речью на тему союзнических отношений с Австрией и нехорошего Фридриха, который «надоел всей Европе своими грабительскими набегами», Померанский объявил войну. Причем объявил и как Великий Герцог Померании и как король Швеции.

Уломать ригсдаг было не слишком трудно — все прекрасно понимали, что в союзе с Австрией, да с Россией под боком война будет достаточно выгодной и безопасной, да Пруссия за последние десятилетия и впрямь была главным зачинщиком войн в регионе — надоела… Тем более, что Владимир требовал всего лишь десять тысяч солдат.

— Не буду утомлять вас громкими речами, — сказал он шведскому парламенту, взойдя на трибуну. — Шведские солдаты нужны мне только для того, чтобы занять Восточную Пруссию. Войск там немного, да и подкрепление через Польшу Россия не пропустит…

— А если пропустит!? — Раздался выкрик с места. Король поморщился демонстративно и укоризненно покачал головой.

— Ну даже если Фридрих и его покровители как-то надавят на русского императора и один раз проведут полки, то что потом? Снабжение-то будет зависеть от милости Павла… Многие из вас считают его настолько глупым, чтобы начать помогать старому врагу, который всем надоел своей воинственность?

Послышались смешки и крикуна посадили товарищи — аргументация членам ригсдага понравилась.

— А что получит от этого Швеция? — Задал резонный вопрос барон Линдберг.

— Помимо того, что укоротит прусского хищника, соседство с которым просто опасно? Открытые границы между Померанией и Швецией для ряда товаров. Возможность невозбранно заходить в НОВЫЕ порты…

Пошумели, поторговались, договорились… Швеция официально вступила в войну. Пусть преференции оно получит куда меньшие, чем Померания, но и требовалось от скандинавов намного меньше. Ну в самом деле — десять тысяч солдат в Восточную Пруссию, жители которой явно не начнут партизанскую войну… Тем более, что с момента высадки части переходят на обеспечение Рюгена, а точнее — Австрии, с которой тот стряс (заранее!) весьма солидную плату за вступление в войну.

Войска Померанского захватили прусскую территорию, лежавшую между Померанией и Поморьем. Бои были невероятно ожесточенные — все-таки «Морские Ворота» Пруссии, на которые Фридрих возлагал большие надежды. Но получилось.

Основную роль сыграл флот и десантники под предводительством Савватея Ворона. Адмирал вообще тяготел к «смешанному стилю» и не признавал европейских авторитетов. Он никогда не действовал по шаблону и всегда разрабатывал операции с ноля. Возможно, именно поэтому ему сопутствовала Победа…

Отличился здесь Святослав, шедший в первой волне десанта. Его батальон фактически и захватил Узедом[83]. И пусть ему не было еще четырнадцати, но воевал он честно и батальон был в самом деле «его». Вообще, второй сын буквально бредил морем и в качестве кумира выбрал Савватея Ворона, причем достаточно давно. Так что когда он решил начать службу на корабле, отец ему не препятствовал. Служил как все — разве что на место некоторых членов экипажа вошли «Волки». Не столько ради охраны, сколько ради более качественного обучения принца. За успешный десант Святослав получил Железный Крест второго класса и звание лейтенанта флота.