что ей было тяжело после того, как я уехала в академию, а потом стало еще хуже, когда у Майка возникли проблемы с его новыми способностями. Теперь я видела, какой стресс ей пришлось пережить. Вблизи она выглядела невероятно усталой, с мешками под глазами и вялыми и тусклыми волосами.

– Впереди еще много счастливых дней, мам, – заверила я.

Линкольн сделал шаг вперед.

– Безусловно, но только если я получу одну из этих замечательных вафель.

Кухня наполнилась маминым смехом, и я ощутила необычайную легкость, которая только усилилась, когда все остальные присоединились к ее веселью.

Этот трогательный семейный момент определенно станет одним из самых счастливых воспоминаний в моей жизни.

Глава двадцать первая

Кошмары не прекращались.

Шесть недель бесконечных кошмаров. Ад. Демоны.

Люцифер.

Из-за этого я почти перестала спать. В ход шли все средства: кофе, энергетики, ночные прогулки. Я просто не хотела возвращаться в это место. Мне было страшно закрывать глаза. Сны казались слишком реальными.

В довершение ко всему моя мама не смогла найти работу. Очевидно, в Городе Ангелов не было места для некроманта, если не считать ухода за мертвыми цветами и украшение тортов, но даже на эти вакансии брали только местных жителей, которые окончили Академию Падших. Работа в некроклинике Города Демонов была чем-то сродни судимости.

Единственным лучом в этой непроглядной тьме был Берни. Его жизнь пошла на лад. Он немного прибавил в весе, стал выглядеть гораздо опрятнее и, кажется, был счастлив, что теперь у него появилась возможность ежедневно принимать душ. Рафаил дал ему небольшую работу по складыванию простыней и полотенец. После стирки горничные оставляли постельное белье в трейлере Берни, и он аккуратно его складывал. Он говорил, что теперь в его жизни появился смысл. Оставалось только научить Максимуса держаться подальше от чистых простыней.

Теперь я стояла перед кабинетом Рафаила, теряясь в догадках, зачем он вызвал меня посреди учебного дня. Я не знала, в чем дело, и надеялась, что у меня не было каких-нибудь неприятностей.

Я постучала в дверь, и Рафаил крикнул, что я могу войти. Переступив порог, я увидела, что он стоит за своим столом.

– Здравствуйте, – улыбнулась я.

Пожалуйста, не ругайте меня.

– Привет, Бриэль. Ты уже идешь на поправку? – участливо спросил он.

Я повела плечом, которое зажило несколько недель назад.

– Спасибо, сэр, я отлично себя чувствую.

Он усмехнулся:

– О, да ладно тебе. Мы знаем друг друга уже два года. Ты можешь называть меня Раф или Рафаил, как все остальные студенты.

Я облегченно вздохнула:

– Значит, я ни в чем не провинилась?

Он нахмурился:

– Конечно нет. С чего ты?.. А, точно.

Казалось, он только теперь осознал, что вызвал меня в самый разгар учебного дня.

– Дело в том, что Армия Падших дает Линкольну повышение и это должно быть сюрпризом. Думаю, он хотел бы, чтобы ты была рядом, когда мы об этом объявим. Ты свободна в субботу? Он думает, что будет награждать боевого товарища, но на самом деле я повышу его до капитана.

Мое сердце чуть не разорвалось от гордости. Линкольн был одним из самых достойных людей, которых я знала. Он ответственно относился к своей работе и был полностью предан идеям Армии Падших.

– Конечно, я приду. – Я так широко улыбнулась, что мое лицо вполне могло бы треснуть от напряжения.

Рафаил просиял, и вокруг его крыльев по-явилась медово-золотистая аура.

– Идеально! Тебе нужно быть там ровно в шесть. Я закажу столик для тебя и его друзей, Ноя, Даррена и Блейка. В последние несколько лет Линкольну пришлось нелегко, и я уверен, что для него очень важна ваша поддержка.

Ему действительно пришлось нелегко, и я была тронута искренней заботой Рафаила.

– Это просто замечательная идея, – сказала я, оглядываясь на дверь. Мне нужно было успеть на урок боевых искусств.

– Прежде чем ты уйдешь… – Рафаил глубоко вздохнул и пересек кабинет с такой элегантностью, что на его фоне даже гепард выглядел бы неуклюжим. – Линкольн рассказал мне о кошмарах.

Ну отлично. Сейчас он прочтет мне целую лекцию.

Кошмары были настолько ужасными, что я боялась засыпать. Обычно я проваливалась в сон буквально на несколько минут и сразу же просыпалась, чувствуя, как сердце колотится от адреналина. Может быть, Линкольн поступил правильно, рассказав обо всем Рафаилу.

– Садись. Я дам тебе освобождение от занятий, – предложил архангел.

Тяжело вздохнув, я бросила сумку и рухнула на диван.

– Как ты думаешь, почему тебе снятся кошмары? – Рафаил уселся прямо на пол, скрестив ноги и расправив свои большие белые крылья. Он вел себя так непринужденно, словно мы были старыми друзьями, которые присели поболтать за чашечкой чая.

Я почти ничего от него не скрывала. Рафаил знал о моей темной магии и обо всем, что случилось в аду. С ним было легко разговаривать, и он никогда меня не осуждал.

Я потрогала кристалл, висевший на моей шее. Мистер Клеймор сделал для меня новый кулон, но он работал не так хорошо, как первый. Я не смогла создать ничего, что могло хотя бы приблизиться к небесной сфере.

– Когда я сняла кулон, чтобы войти в ад и вернуть Сэру… Кажется, моя темная магия взяла верх и… Я не знаю. Думаю, она вырвалась из-под контроля, – мне нужно было с кем-то об этом поговорить, и Рафаил был лучшей кандидатурой. С ним я могла поделиться своими истинными чувствами.

– Это не так, – сказал он. – Ты все еще ее контролируешь. Тебе просто нужно поработать над несколькими вещами.

Я застонала:

– Например?

Рафаил одарил меня одним из своих утешительных взглядов. Такие взгляды обычно предшествовали советам, которые никому не хотелось слышать.

– Темная магия, живущая в твоем теле, быстро угасает в присутствии небесного света, которым ты так щедро наделена.

Мое сердце забилось быстрее. Михаил говорил, что я обладаю самым ярким светом, который он когда-либо видел у человека, и что тьма была сродни мотыльку, летящему на огонь.

– Тогда почему моя темная магия все еще… жива и здорова?

Рафаил печально посмотрел на меня.

– Потому что ты постоянно подпитываешь ее обидой и гневом. В тебе накопилось так много обиды, что она приносит почти физическую боль. Она подпитывает силы, которые ты унаследовала от Князя Тьмы, – заявил он, уставившись на мою метку, как будто из нее вот-вот выпрыгнет какой-то инопланетянин.

Я нахмурилась:

– Обида на кого?..

– На меня, за то, что я не исцелил твоего отца. На весь мир. На Город Ангелов. На Бога. На всех, кто подвел тебя и кто позволил твоему отцу