Идя к выходу из здания администрации города, Борис Круглов машинально опустил под ноги глаза, поняв, что встречные буквально шарахались теперь в сторону как от прокажённого.

Словно еще раз доказывая, что прекрасно осведомлены о «происхождении желтухи» у бывшего пресс-секретаря мэра города, нынче опустившегося на самое дно общества.

1

Городская телефонная книга, что, год от года постоянно переиздаётся и дополняяется, ещё до своего последнего выпуска приобрела объем довольно солидного тома.

— Но всё равно, и в этом виде, она вовсе не стала исчерпывающей по своей сути, — в чём и убедился Борис Иванович по возвращению домой после визита в администрацию города Обска, где забили «последний гвоздь» в гроб всех его былых надежд на благополучное здешнее обитание.

Оставался самый последний шанс, хотя бы как-то улучшить материальное положение семьи после его предрешённой кончины из-за страшной болезни, безжалостно скосившей уже многих жителей их города.

Им он и решил теперь воспользоваться. Но, как ни искал Борис Круглов в крайне объёмистом фолианте телефонного справочника нужный ему номер, тот всё никак не находился.

Пришлось тогда обращаться чуть ли ни «…на деревню дедушке…» — просто накрутив на диске номеронабирателя своего стационарного квартирного аппарата справочную службу химического завода.

Там ему сразу же ответили, но сделали это с крайне растяжимым по времени понятием:

— Подождите!

Не сразу поняв суть его простодушной просьбы:

— Соедините, пожалуйста, с господином Виталием Бокаревым.

После чего наступило некоторое затишье, сменившееся затем заунывными гудками отбоя связи.

— Так, как будто бы не было на свете ни самого Виталия Павловича, ни того, кто им интересовался, — хмыкнул про себя Борис иванович, также кладя на пластмассовые рычаги трубку телефона.

И всё же впадать в беспробудное уныние он не стал, отыскав ещё один, более надёжный и старый как мир способ привлечь внимание заводского хранителя секретов:

— Послать ему письмо!

Как в былые, хорошо, правда, ныне забытые, времена:

— Повсеместно распространённого эпистолярного жанра.

И этот наивный экскурс Бориса Круглова в недавнюю старину возымел, наконец-то своё действие.

2

Своего он добился именно этим способом.

И трёх дней не прошло с тех самых пор, как Борис Круглов бросил в почтовый ящик конверт, содержащий четвертушку листка с лаконичной просьбой:

«Позвоните мне домой „по очень важной надобности“!»

Как действительно в его квартире прозвучала пронзительная трель, казалось бы, навсегда замолчавшего телефонного аппарата.

На проводе была, по-видимому, секретарь или какая-либо другая, равная ей по должности сотрудница службы безопасности предприятия, так как не думая даже представляться, она просто поинтересовалась странной просьбой отправителя письма:

— Ваше послание мы получили. Что Вам угодно сообщить?

Но тон её совершенно переменился уже с первой ответной фразы человека, действительно назвавшегося Борисом Ивановичем Кругловым с его же квартирного стационарного абонентского номера пользователя услугами государственной сети связи.

— Не только мне, но и Виталию Павловичу, очень важным будет наш разговор! — утверждал «без пяти минут покойник», как уже окрестили на предприятии «зарвавшегося писаку». — Предупредите об этом Вашего непосредственного руководителя.

Сделав небольшую паузу для убедительности всего сказанного в разговоре, он добавил свой основной козырь в игре, которую решил сыграть со своими всесильными противниками:

— Не то, в противном случае, как бы ни пришлось мне искать иной спрос на очень даже интересное предложение по поводу минувшего не так давно пожара.

Большего сказать он не мог, прекрасно понимая:

— Каждое произнесённое слово в такой организации, как химический завод, записывается на магнитофонную плёнку и может только повредить ему в случае самого нежелательного развития событий.

Однако и сказанного, как стало понятно несколько позже, было вполне достаточным для того, чтобы серьёзно заинтриговать человека, недоступного для обычного телефонного разговора.

— Алло! Я Вас слушаю! — через несколько минут раздалось из трубки, когда новый звонок заставил подняться с дивана и шагнуть к телефону, уже заметным образом физически сдавшего, инициатора такого заочного общения.

И снова Борис Круглов был предельно краток. Только не потому, что ему уже стало и трудно говорить.

Просто, по его мнению, собеседник сам должен был понять и сделать вывод из тех нескольких слов, что выдавил из себя Борис Иванович:

— У меня на руках имеется отличная цифровая запись многих трагических событий, происходивших на полигоне сжигания продукции химического завода в роковую ночь, когда там погибли люди!

Не дождавшись моментальной реакции собеседника на озвученную информацию, он заключил ещё более решительным тоном:

— Если пожелаете, могу с ней познакомить!

И вот тут, видимо поняв, что к чему, на другом конце линии связи чуть ли не хохотнули в трубку.

— Ну и врать ты мастак! — сделавшись серьёзным, проявил свой голос заместитель директора предприятия по режиму и охране Виталий Бокарев. — Нет у тебя ничего такого, не было и не может быть!

Именно подобной реакции вполне ожидал звонивший журналист. Так что продолжил он общение без всякой обиды на недоверие, проявленное к нему собеседником.

— Как знаете, — серьёзно и по-деловому отреагировал на насмешку Борис Круглов. — Как и говорил Вашей секретарше, в противном случае, выставлю имеющуюся информацию в Интернет.

Теперь Борис Иванович наверняка ожидал, что «рыба клюнет на крючок» и нужно быстро и решительно сделать подсечку:

— Кроме того, свои подробные комментарии, как и саму камеру, вместе с её цифровой начинкой предложу тем организациям и лицам, кто заинтересуется ими по-настоящему, а не с такой прохладцей, как Вы.

Убеждённости, прозвучавшей в голосе, хватило Борису Ивановичу на то, чтобы его старания достигли долгожданной цели.

— Приходите в любое время прямо ко мне на работу, выпишу на проходную для Вас пропуск! — после некоторого раздумья согласился с ним Виталий Бокарев.

Но тут настал черед посмеяться уже Круглову:

— За кого принимаете, Виталий Павлович?

Борис Иванович понял, что применённая им «снасть» глубоко и надёжно засела в челюсти этого хищника их городского спокойного житейского омута:

— От Вас мне потом и не выйти будет никак, разве что вывезете на карете «Скорой помощи», как уже бывало.