в Москве. Кого вы попросили сыграть роль дочери вашего друга, чтобы она подтвердила, что третьего сентября вы выпивали с ее отцом?

Семенцов глубоко вдохнул и задержал дыхание. Затем перевел взгляд на лист бумаги, которую Стас держал в руках.

– Ваша жена только что призналась в том, что помогала вам избавиться от тела, – произнес Гуров. – В вашем случае явка с повинной уже невозможна, но если вы станете сотрудничать со следствием, то лишним это не будет.

– А может, еще и зачтется, – вставил Крячко.

– Ерунда, – Семенцов скривил тонкие губы. – Ольга не могла такое написать. Это бред, ложь.

– Станислав Васильевич, продемонстрируйте задержанному написанное его женой, – попросил Гуров.

Стас поднес бумагу к лицу Семенцова:

– Нормально видно?

Семенцов не ответил. Его глазные яблоки двигались из стороны в сторону. Он узнал почерк жены и еще не понял, как ему реагировать на ее признание. Поэтому он просто читал, всматриваясь в каждое слово, и с трудом угадывал смысл написанного. Крячко вернул бумагу Гурову, тот передал следователю, но Семенцов так и смотрел в одну точку, не мигая и не шевелясь.

Глава 9

– Семенцовы уже несколько раз проворачивали подобные схемы. Им просто невероятно везло остаться вне подозрений. Шесть доказанных эпизодов с их участием. Шесть, Петр Николаевич! Еще два похожих случая сейчас проверяют. Мотались по всей стране, бедные пенсионеры. Каждый раз им негде было жить. Каждый раз находился кто-то, кто давал им крышу над головой. Сын одной из жертв даже знал их лично. Говорит, что они казались чуткими, искренними, душевными людьми. Долго не хотел верить, что его отец скончался не от рака простаты, а умер от передозировки препарата, который был прописан ему врачом.

Они сидели в больничном сквере, на удобной лавочке, под теплыми осенними лучами солнца. Вот уже две недели стояла самая настоящая осенняя погода, разноцветные листья стремительно срывались с веток и устилали землю, капоты машин и застревали в волосах, а по ночам Москву исправно поливали короткие холодные дожди. Люди переоделись в куртки и все чаще вспоминали о зонтах.

– Завтра выписывают, – сказал Орлов. – Доконал я их.

– Давно пора, – согласился с ним Гуров.

– Ты давай-ка обрисуй мне картину целиком, – потребовал Орлов. – А то ведь с тех пор, как я сюда попал, от вас с Крячко только обрывочные воспоминания доходят.

– Да ты и так уже все знаешь, Петр Николаевич. Семенцовы с две тысячи пятого года мотались по стране и искали немощных стариков с жилплощадью. Сначала наблюдали за ними, потом знакомились, втирались в доверие и оказывались у них дома. Легенда у них не менялась: коренные москвичи, потеря жилплощади, помочь некому, нищета, безнадега. Им и верили только потому, что они, во-первых, даже в две тысячи пятом выглядели солидно, а во-вторых, в принципе, вызывали доверие. Она ухоженная, слегка властная, а муж тюфяк, но с добрым сердцем. Привлекательное сочетание. Кого-то из жертв им удалось уговорить на завещание, а других они убеждали переписать на них квартиры в обмен на пожизненный уход. Разумеется, в скором времени после этого человек умирал по естественным причинам. Если у жертвы были родственники, то Семенцовы по-тихому сваливали, прихватив с собой немного ценных вещей. А если родных не было, то доводили дело до конца. На них записано семь квартир и три дачи. Все получено законным путем, никаких поддельных документов – люди сами оставляли им свое имущество, не зная, что подписывают себе смертный приговор.

С Голиковой все должно было пойти по плану, только убрать ее они хотели иначе, не как других. Она оказалась бойкой и весьма жизнеспособной. Пожив у нее месяц-другой, Семенцовы решили отдохнуть от дел и ни о чем не думать. Залегли, так сказать, на дно. А бабка, решили они, все равно не вечная. Поживем – увидим. Но они не учли того, что у Голиковой был отвратительный характер. Ольга Матвеевна убеждала нас со Стасом, что они жили дружно, но на самом деле все было не так. Они часто и сильно ссорились. Несколько раз Голикова угрожала выставить их на улицу, но каждый раз Ольга Матвеевна делала все для того, чтобы она смягчилась. Они сделали ремонт в ее квартире, а Георгий действительно иногда исполнял роль личного водителя – все это правда. Помогали, терпели, выжидали. Они не хотели возвращаться в свою квартиру в Строгино и терпели выходки Голиковой из последних сил. Боялись, что их может искать полиция, которая придет за ними туда, где они были прописаны уже давно.

Теперь о Голиковой. Третьего сентября она занимает пассажирское сиденье в своей «Ладе Калине». За рулем машины Георгий Петрович, который напросился в попутчики. Как мы уже знаем, в этот день Голикова собиралась навестить дочь, о существовании которой Семенцовы даже не знали. Георгий долго не раздумывает – с бабкой надо кончать.

Он выезжает на трассу и ведет машину в сторону Москвы. А потом неожиданно разворачивается и едет обратно. Голикова ничего не понимает, но Георгий упорно отказывается отвечать на ее вопросы. В какой-то момент «Лада Калина» оказывается на дороге одна, другого транспорта не видно. Семенцов резко сворачивает в лес и гонит тачку к свалке. Между тем напуганная Алевтина начинает распускать руки. Было больно. Георгий терпит из последних сил.

Что им двигало в тот момент? Он и сам внятно не смог объяснить. Просто понял, что просто так с Голиковой не справиться. Они с женой теряют время, ожидая неизвестно чего. Бабка оказалась не только бессмертной, но и жутко злобной. Сначала дочь, потом боль – он тормозит возле свалки, бросает руль, выбирается из салона, обходит машину и выволакивает Голикову наружу и ломает ей шею.

Он прячет труп на болоте. Ему снова везет, когда через всю свалку удается добраться до болот и оставить там труп и сверток с одеждой Голиковой. Никто в лесу в этот день не появился, никто не заметил машину возле свалки. Вот что это такое? Ему во всем везет.

Когда стемнело, он решился позвонить жене и все ей рассказать. Он не может вернуться домой на машине Голиковой, потому что это заметят соседи. Пожилую женщину за рулем автомобиля можно встретить не так уж и часто, согласись? А Голикова была звездой в поселке. Мало того что она одевалась, как фотомодель, так она еще всех в округе облаяла. Громкая, дерзкая, яркая. Ее машину знала в поселке каждая собака.

Ольга Матвеевна мчится на помощь мужу. План они разрабатывают вместе. Она отгоняет «Ладу Калину» в Строгино,