начинай голову ломать, куда их пристроить, — усмехнулся Алексей. — И про кабак тоже не забудь, государыне-императрице перечить, Васька, никак нельзя!

Для императрицы, всего августейшего семейства, для особ духовных и первых пяти классов по Табели о рангах в «Азовской крепости» был приготовлен на пяти огромных столах обед общим числом на полторы сотни персон. Все гости заседали за этими особыми столами строго по их классам и под своими личными номерами, на что им раздавались специально украшенные персональные билеты. При этом граф Румянцев, безмерно обласканный императрицей, заседал вместе с Ее Величеством за столом № 1, а Его Высочество, наследник Павел — за столом № 2 с матерью фельдмаршала, графиней Марьей Андреевной Румянцевой. Сразу же после торжественного обеда давали французскую комедию, а потом шла русская опера «Иван Царевич». Затем здесь же был маскарад, где специально для этого случая одетые в богатые турецкие и рыцарские костюмы кавалеры и дамы танцевали кадриль.

Офицеров и солдат, принимавших участие в празднике, кормили в отдельных павильонах. Алексей, уже как штаб-офицер, обедал вместе с полковниками.

— Виват императрице! — поднял бокал седой командир кирасирского полка.

— Виват! Виват! Виват! Ура-а! — грянул хор из сотен голосов.

На другой день государыня в городке Таганрог закупала дорогие азиатские товары на большие суммы, а вечером она отправилась на корабли, с которых потом и смотрела на блистательный фейерверк, изображающий собой морскую Чесменскую битву. Он продолжался до самой полуночи. После его окончания Ее Величество посетила костюмированный маскарад и, побыв на нем малое время, усталая, но довольная, возвратилась с Ходынки к себе во дворец.

На этом праздновании только в самый первый день, по свидетельству современников, приняли участие четыре тысячи экипажей и побывало свыше шестидесяти тысяч человек, которые «веселились, как только можно». И как писала сама императрица: «…несмотря на такое великое стечение народа, все обошлось без малейшего приключения и при всеобщем веселии и наслаждении, не было ни одного несчастия, которое бы омрачило народное веселие».

Торжества длились несколько дней. Они проходили в атмосфере значительного патриотического подъема и были настолько яркими, что надолго отложились в народной памяти. Многие вельможи впоследствии у себя в имениях строили сооружения, подобные Ходынским, из дерева и камня. Императрица тоже пожелала запечатлеть только что возникший новый архитектурный подход, заказав Василию Баженову проект Царицынского ансамбля, а Матвею Казакову — Петровский путеводный дворец.

Не обремененный служебными заботами Алексей прогуливался по огромному, заполненному людьми полю, любуясь архитектурными композициями. Около одной его внимание привлек благообразный, средних лет мужчина, с горечью поглаживающий сломанное деревце.

— Что, отец, сломали твою пальму злодеи? — с сочувствием проговорил Егоров. — А ведь такая красивая, поди, с полторы сажени ростом была?

Мужчина посмотрел на офицера в зеленом мундире и с досадой махнул рукой.

— Как вы правильно заметили, милостивый сударь, это финиковая пальма, и у нас в Ботаническом саду таких только пять штук было, — горестно вздохнул он. — Не так обидно, если бы это хоть фикус был, но вот такое редкое дерево, э-эх!

— Не переживайте, еще посадите! — попробовал успокоить его Лешка. — Был бы опыт выращивания таких вот растений.

— Около двадцати лет этому дереву было, — с горечью откликнулся дядечка. — Посадить-то его недолго, а вот растить — сколько времени нужно! А ежели сломать, то и вовсе, раз — и нет его.

— Да, это и к людям также относится, — покачал головой егерь.

— Спасибо вам за сочувствие, — поклонился мужчина. — Отрадно видеть интерес и любовь к растениям у такого бравого молодого офицера. Разрешите представиться: смотритель Ботанического сада Московского университета, а в прошлом Аптекарского огорода Болотов Андрей Тимофеевич. Кстати, сам — капитан в отставке, участвовал в Семилетней войне с пруссаками.

— Рад знакомству! — кивнул Лешка. — Премьер-майор Егоров Алексей Петрович! Может быть, я могу вам чем-нибудь помочь?

— Нет, что вы, не стоит беспокоиться, — махнул рукой смотритель. — Растения, выставленные здесь для декорации, велено убирать только лишь завтра. Я просто за ними ухаживаю и вот, оплакиваю некоторые. А вы, никак, тоже интересуетесь ботаникой?

— Да нет, что вы! — покачал головой Егоров. — Я мало во всем этом понимаю. Мое дело — военное. Правда, вот в последнее время пришлось тоже немного с этим столкнуться. Получил длительный отпуск на поправку имения, а знаний по выращиванию сельскохозяйственных культур у меня нет. Ладно хоть рядом есть люди, кто, как говорится, сами от сохи. Но мне, честно говоря, хотелось бы если чем и заниматься, то каким-нибудь новым делом, а у нас в Козельском уезде все держится по старинке, только лишь на традиционном зерновом посеве.

— Вы меня определенно радуете, господин штабс-офицер! — Андрей Тимофеевич искренне и широко улыбнулся. — У меня самого точно такие же мысли — никак нельзя стоять на месте в деле растениеводства. Посмотрите, какими семимильными шагами нынче развиваются науки, внедряется новое в промышленные мануфактуры и на заводах. Идет, не побоюсь этого слова, просто даже механизация производств! Оттого-то и произведенные там товары получают такое распространение. А вот в сельском хозяйствовании у нас сейчас полный застой. Мы в большинстве своем еще на двуполье сидим и рожь с овсом лишь сеем. А в европах ведь на картошку, томаты и прочие новые культуры давно перешли, и им теперь при неурожае зерновых гораздо проще выживать, имея такое большое разнообразие в культурах, какого у нас и в помине даже нет. А вот взять садоводство? Мы ведь до сих пор ничего не знаем о сортах плодовых культур и делим те же яблони на зеленые и красные да на кислые и сладкие. Знаете что? А приходите-ка ко мне в сам Ботанический сад, я вам там экскурсию проведу, и мы на ней обсудим перспективы передового опыта в сельском хозяйстве! Ну, скажем так, послезавтра?

— Идет! — согласился Алексей. — У меня как раз будет свободное время!

— Для вас у меня есть одна бумага, господин-премьер майор! Вам ведь известен поручик Толстой Дмитрий Александрович? — знакомый уже адъютант генерал-губернатора при его отметке о предстоящем убытии подал розовый с узорами и вензелями лист Алексею.

— Да, мы с ним служили вместе, — подтвердил тот, вчитываясь в текст.

Кавалеру Ордена святого великомученика Георгия IV степени премьер-майору Егорову Алексею Петровичу.

Приглашаю Вас, милостивый сударь, посетить великодушно мой дом 14 июля сего года, к 19 часам, где для приглашенных будет дан званый ужин с бальными танцами.

С уважением, граф Толстой Александр Иванович.

«Блин, ну точно, я ведь Митеньке обещал, что как только в Москве буду, то и к нему в гости зайду, — думал Алексей. — А может, ну его, все