господин бригадир! — кивнул головой Алексей. — Я так разумею, что кроме тех трех десятков нижних чинов, коими вы расширили мою роту, больше нам подкрепления ждать не придется, и казачий новонабранный полк так и останется единственным усилением на всей этой пограничной линии?

— Совершенно верно, — подтвердил барон. — Правильно понимаешь, майор. Поставь мы сюда целый егерский батальон или еще один полк казаков, и жди тогда скандала на самых высоких дипломатических уровнях. Либо вообще открывать боевые действия на Буге придется. Для нас это пока, Алексей, совершенно непозволительно. Так что воюйте там тем, что у вас есть. Но, повторюсь, только лишь на своей территории и локально! Чтобы можно было представить свои действия как строго оборонительные.

— Понятно. План «А» по усилению пограничной линии не прошел, значит, приступаем к плану «Б», — тихо проговорил Лешка.

— Ты, блин, стратег доморощенный, а ну говори быстро и без всяких подколок, чего еще тут надумал?! — навис над ним бригадир.

— Ваше высокородие, никакое новое воинское подразделение мы ставить на этой линии не можем, — констатировал факт Егоров.

— Не можем, — подтвердил его умозаключение Генрих Фридрихович.

— Ну, тогда остается только увеличить кратно боеспособность уже имеющихся, — пожал плечами Алексей.

— Вот, я, собственно, так и думал, что с тобой обязательно до этого сейчас дойдет, — покачал укоризненно головой барон. — У тебя ведь и так в роте самое лучшее оружие и обеспечение. Ну вот чего тебе еще не хватает? Может, еще сотню-другую штуцеров в Николаевское подбросить?

— Да зачем, ваше высокородие? — усмехнулся Алексей. — Вы же сами говорили, что матушка императрица мне вот только недавно аж целый казенный оружейный завод из своей высочайшей милости пожаловала? А если серьезно, то как-нибудь пока и без них обойдемся. Я сейчас вовсе не за себя, я сейчас за своих соседей переживаю. Командир там, в общем-то, офицер неплохой и даже весьма боевитый, но вот кадрового костяка у него там, в этом казачьем полку, пока нет. Дисциплина среди личного состава сильно хромает, вооружение совсем слабое, да и обеспечения нормального тоже нет. Банда арнаутов какая-то, а не строевой казачий полк! А без них нам с поставленной вами задачей одним не справиться. Легкая кавалерия хороша своей оперативностью, которой пешим войскам как раз таки не хватает. Маневр, наскок, сшибка, отход, быстрое патрулирование и преследование — вот это все как раз-то и будет про них. Если нельзя добавить войска на линию, то переформируйте сам полк. Пять сотен донских казаков, влитых в его состав, из опытных и прошедших войну рубак, и вы вообще не узнаете его. Там господам офицерам даже не придется особо вмешиваться. Урядники, приписные и подхорунжие сами кому надо там быстро морду набьют. А кто-то из оголтелых безобразников вдруг с лошади неудачно упадет и шею себе случайно свернет. Так что порядок они там наведут, вы даже в этом не сомневайтесь!

— Хм, дончаки из боевых полков, говоришь, — усмехнулся барон. — А что, а ведь это хорошая мысль, Алексей. Ладно, подумаем, что можно сделать, это я обещаю. Но на все нужно время, казачки сейчас по родным станицам горилку глушат, песни орут да казачат делают. Им тоже отдохнуть от большого похода нужно. Так, еще немного, и мне нужно будет идти по делам. Давай, подводим итог. В июле следующего года ты проездом к себе заедешь в Елисаветград. Новым губернатором Новороссийской провинции назначен главный квартирмейстер фельдмаршала Румянцева генерал-майор Денисов. Засвидетельствуешь у него свое почтение, подашь вот этот конверт и пройдешь радостно туда, куда тебя их превосходительство пошлет. Надеюсь, он будет с тобой милостив, учитывая, сколько ему пришлось тебя прикрывать на Дунае. Большой надежды на него ты теперь не возлагай, у него ведь сейчас и своих забот море, а тут еще ты со своей Бугской линии на его плечи садишься. В общем, послали — улыбаемся и уходим. А вот при выходе тебя отзовут для обстоятельного разговора другие люди, вот им ты уже можешь жаловаться, клянчить и рассказывать все свои хотелки. У них уже будут на руках определенные и сильные бумаги. Поэтому тебя выслушают и чем-нибудь, но, думаю, сумеют помочь. Ну а потом ты двигаешь в Николаевскую и вешаешь на Буг большой амбарный замок с табличкой: «Прохода нет, господа османы, пограничная стража стреляет без предупреждения!». Ну, вроде бы пока все. Давай, Алексей, удачи тебе! Держись, мы в тебя верим!

Глава 5. Хозяйские хлопоты

— Ляксей Петрович, господин капитан! — инвалиды-ветераны наперегонки спешили к подъехавшей бричке. — Ой-е! — Потап, оглядывая командира, остановил взгляд на его новом, сверкающем золотом офицерском горжете.

— Здравья желаем, ваше высокоблагородие! — рявкнул первым сообразивший Карпыч. — Это вы, никак, в майорство в Первопрестольной вступили?

— Спасибо, Карпыч, вступил, потом все расскажу вам, — кивнул Алексей. — Вы распорядитесь, чтобы нам баньку затопили, мы с Васькой за эту неделю пути насквозь все пропотели и пропылились. И мужиков позовите, вон, Афанасьев им покажет, какие мешки захватить.

— Васька, а чего это у тебя за медаль такая антиресная? — Карпыч с любопытством оглядывал ромбовидной формы награду на яркой Георгиевской ленте.

— Дык сама амператрица мне ее в Москве пожаловала, — ответил старому солдату рыжеволосый Афанасьев. — Носи, говорит, Василий, новую награду, только самым справным моим солдатам я ее даю. Во, погляди-ка, чего на обороте у нее написано.

— По-бе-дите-лю! — медленно, по слогам прочитал Зубов.

— Видал? — Василий гордо расправил плечи.

— Видал, — подтвердил ветеран. Красивая, носи на здоровье, тебе еще служить и служить. Эхх. Не то что вот нам с Потапкой.

— Да ладно, ну чего ты, дядька, грустишь? Вам же тоже командир такие привез. Кажному егерю, кто в боях участвовал, говорит, самолично такую вручу. Нам их целых осемнадцать десятков по царскому указу выдали. Сама матушка амператрица о том повелела. Пущай, говорит, егеря особливой роты все до единого ее наденут. Потому как геройские они солдаты. А всем остальным пусть их позже дают. Во как!

— Однако! Ценят нас! Приятно, — покачал головой Карпыч. — Это у меня чего, четвертая уже в ряду будет?

— Озимые все уже давно сжали, Алексей Петрович, а после Ильина дня и за яровые взялись, — рассказывал при объезде полей обширного поместья Потап. — Урожай нонче у нас хороший. Серпов и кос в достатке. Пяток лошадок и еще два десятка коров, как вы уехали, я на ярмарке прикупил. По мельнице весь лес под ее стройку к нам завезли, кажную доску и брус мы с Карпычем там самолично руками ощупали. С четверть из всего, что притащили и что гнилым было, я наотрез отказался