— Сынок, — сказала она мне — моя соседка получает помощь от одной еврейской организации. На «Иом Кипур» она получила пачку гречки, бутылку подсолнечного масла, а на праздник Октябрьской революции обещали голландскую мацу. Может, съездим к ним, узнаем…

Нам дали адрес этой организации, недалеко от Смольного. Думая, что визит будет недолгим, я оставил машину на пустынной улице.

В офисе под картой Израиля сидела женщина. Положив ноги на стул, она просматривала глянцевый журнал. Выслушав маму, сказала:

— Мы не занимаемся помощью для нуждающихся людей. Если хотите, я могу записать вас на собеседование по эмиграции в Израиль.

Мама испуганно посмотрела на меня.

— Эмиграция нас не интересует, — ответил я.

— Вас интересует только помощь, — иронично протянула женщина.

Было видно, что она хочет быстрее вернуться к чтению журнала.

— И здесь — бюрократия, — вздохнула мама на лестнице.

У машины, помахивая палкой регулировщика, стоял инспектор ГАИ. Он долго изучал мое водительское удостоверение, потом уставился на выхлопную трубу машины и скорбно произнес:

— Нарушаете. Видите там знак о запрещенной стоянке?

— Откуда этот знак?! — вскипел я. — Сколько езжу — его здесь не было!

— Знаки ставят другие организации, мы следим за их исполнением…

— Знаем эти организации! — понесло меня. — Сейчас были в такой!

— Это — кто? — сонно поинтересовался страж дорог.

— «Сохнут»! Моей маме нужна помощь, а ей советуют эмигрировать в Израиль! Такое у них отношение к пожилым людям!

На лице служивого проявилось понимание, даже сочувствие. После минутного размышления он вернул мне документы и сказал:

— Будьте внимательны к предупредительным знакам.

Я решил подъехать к недалеко расположенному консульству США. Там стояла очередь людей, лица которых выражали полное понимание причины визита в это учреждение. В стороне оживленно беседовали две женщины и мужчина. Мама обратилась к ним.

Выслушав ее, мужчина сказал:

— Здесь не выдают наборы продуктов. Но люди вашей пострадавшей нации могут получить помощь деньгами. Для этого нужна справка, что вы в войну бежали от немцев. Вот этой женщине по такой справке дали две тысячи долларов. Как с куста!

И собеседники мамы весело рассмеялись. В машине мама сказала:

— Сейчас у людей другие взгляды на справедливость…

Мама до конца своих дней верила в наступление лучших времен, хотя и понимала, что по справкам и в очередях справедливости не бывает.

* * *

Тогда какие-то фирмы активно предлагали директорам еще советских предприятий обучение методам работы в капиталистических странах. Директор нашего института, уже посетивший подобные мероприятия в теплых странах, направил меня на семинар в осенний Лондон. Делегация включала директоров крупных предприятий Министерства.

Через иллюминатор самолета Англия выглядела как зеленый луг, на котором были видны темные полосы автомобильных дорог. Мы приземлились в аэропорту Гатвик и около часа ехали к отелю.

В нашем направлении двигалось много машин, случались пробки, но никто не пытался выехать на свободную полосу встречного движения. Удивили и довольно большие поля, на которых паслись коровы, овцы.

Начались пригороды Лондона со стоящими в ряд домами из красного кирпича. Через их окна и стеклянные двери в комнатах можно было увидеть почти все. У каждого входа в дом располагался участочек с цветочной клумбой, не имевший какого-либо ограждения.

Отель выглядел помпезно, с колоннами у входа, с одетым в красочную ливрею швейцаром. Но размеры и долго послужившая мебель номера напомнили мне гостиницу в Ижевске. Неподалеку находится Гайд-парк и начинается чем-то вспоминаемая мной улица Оксфорд-стрит.

Позавтракав традиционной овсянкой, круто сваренными яйцами и бутербродами с сыром, мы отправились осматривать Лондон.

Дома я видел английские фильмы, и двухэтажные автобусы, типовые такси, высокие шлемы на полицейских не вызвали удивления, скорее, напомнили о чем-то давно знакомом, даже близком.

На улицах Лондона я не увидел столпотворения машин. Скоростные магистрали, поднятые на уровень вторых этажей домов, связывают районы города, снижают интенсивность движения в центре. Массы людей пользуются метро, работающее здесь еще с середины ХIХ века. Рассматривая на схемах сеть его линий, опасаешься заблудиться в переходах почти 300 станций. Но частые указатели позволяют быстро определиться с нужным маршрутом. Оформление станций метро не такое красивое, как в Москве, Ленинграде, но они хорошо освещены, вентилируются, а обрезиненные колеса вагонов значительно снижают шум при движении поезда.

В Лондоне нужно как можно быстрее привыкнуть к левостороннему движению. Пешеходов, не соблюдающих правила перехода улиц, водители несущихся машин и автобусов игнорируют — каждый сам отвечает за свои действия. При этом забавно наблюдать, как солидно одетая, аккуратно причесанная пожилая женщина на ходу вскакивает на открытую площадку автобуса. В городе очень много магазинов антиквариата, пивных баров, где множество сортов пива и неизвестно чем закусывают. Но показалось, что нужно долго искать, где выпить знаменитый лондонский индийский чай с пирожным.

Удивили малые размеры известной нам площади Пикадилли, на нее, окруженную домами архитектуры времен империи, надвигается угол современного вида здания с огромной светящейся огнями рекламой. Не оправдала надуманных надежд и прогулка по улице Сохо. Но это было лишь первое впечатление при короткой прогулке по Лондону.

Прослушав первую лекцию по экономике частного предприятия, я решил, что правильнее будет воспользоваться счастливым случаем этой поездки для ознакомления со столицей Англии. Другие члены делегации были настроены также, но статус директоров предприятий обязывал их соблюдать протокол семинара, почему-то, включавшего и посещение посольства нашей страны.

В Лондоне много памятников, изображающих героев колониальных и прочих войн, расширяющих и укрепляющих Великобританию. Чаще это фигуры военных в решительных позах, выглядят они одинаково.

Меня задержал памятник У. Черчиллю у Парламента. Он изображает старого, уставшего человека, который печально смотрит на прохожих, занятых суетой мелких дел. Еще впечатлил памятник гражданам Кале. Подумалось, почему он здесь, а не в Нормандии, где происходили главные события Столетней войны.

Перед национальной картинной галереей на Трафальгарской площади высокую колонну венчает статуя знаменитого адмирала Нельсона, о нем я узнал еще в Ужгороде, посмотрев фильм «Леди Гамильтон».

В галерее выставлено много прекрасных полотен, созданных в период от шестнадцатого века до 20-х годов нынешнего столетия. Состояние их — будто написаны вчера. Я по-английски попытался сказать об этом служителю музея. Он ответил:

— Мы следим за ценными вещами нашей страны.

Хотя я читал о музее восковых фигур мадам Тюссо, вид мастерски выполненных фигур выдающихся представителей человечества меня поразил. Я сфотографировался рядом с «Наполеоном», «Лениным», «Тэтчер», «Депардье» и легендарной группой «Битлз».

При посещении «квартиры» Шерлока Холмса на улице Бейкер-стрит представляется, будто знаменитый сыщик только что вышел из дома для встречи с доктором Ватсоном и объяснения ему дедуктивного метода раскрытия преступлений.

В Музее науки и техники стоит первый паровоз