Мерри почувствовала невероятное облегчение от того, что не ей пришлось раздеваться первой. Она была уверена, что не смогла бы этого сделать, а просто выбежала бы из дома. Сама мысль обнажиться, в то время как все остальные остаются одетыми, была для нее ужасна. Или нет? Странно, невероятно, невозможно, — но она вдруг поняла, что почему-то даже с нетерпением ожидает момента, когда ей нужно будет, как и всем, раздеться догола. Несомненно, у нее тело не хуже, чем у Лилы. И если, в худшем случае, ей придется раздеваться второй, теперь у нее появилась партнерша — хоть какая-то поддержка.

— Красивая — прямо как на картинке, а? — сказал кто-то из мальчиков.

— Да, кстати, — подхватил другой. — А почему бы нам не сделать несколько снимков?

— Полароидом?

— Ну да! Я считаю, если Лила проиграет еще раз, она должна попозировать, — предложил Ронни. — Как считаете — справедливо?

Все согласились, что это будет справедливо.

— Кстати, о справедливости, — сказала Пэм. — Я вот все думала, почему это мы только проигрываем в этой игре. То есть, мы ждем, кто проиграет последним. Но почему тут нельзя выиграть? А что, если в следующей партии Лила выиграет? Почему бы ей не надеть что-то на себя?

— Нет, это очень сложно. Если она выиграет, то ей не обязательно надевать что-то из своей одежды, — сказал Гарри. — Она может выиграть кучу наших носков, допустим, или целую связку ремней. Все зависит от ставки. А мы сейчас играем в игру, похожую на ту, в которую я играл зимой. Мы с ребятами пошли на пляж, развели костер и начали играть в стрип-покер, и каждый проигравший после каждой сдачи должен был бросать проигранную деталь одежды в огонь. Ох, помню, как мы потом домой возвращались — вот была потеха!

— Ну, хватит болтать, — сказала Лила. — Если играешь — играй.

— А что такое? Чувствуешь себя одиноко, крошка?

— Нет, скорее, как дура, — сказала она.

— Успокойся, дорогая, ты выглядишь классно!

Сдали по новой и игра возобновилась. Гарри проиграл трусы и теперь был абсолютно голый. Мерри старалась не смотреть на него, но это ей не удавалось. Странно все-таки устроены тела ребят, подумала она. Каково им ходить все время с этими болтающимися между ног причиндалами? И как им удается не возбуждаться все время! Но с другой стороны, насколько она могла судить по своему опыту, они, кажется, все время возбуждены.

Сдали еще несколько раз. Теперь Мерри пришлось снимать лифчик, и это оказалось не так ужасно. Во-первых, Лила была уже совсем голая, а Пэм сняла лифчик давным-давно. И во-вторых, груди у Мерри были больше, чем у Пэм, но не такие шары, как у Лилы, и она была рада оказаться на втором месте. Так на нее вроде бы меньше обращали внимания. В то же время она начинала чувствовать острое возбуждение, когда кто-то из ребят смотрел прямо на ее голые груди. Она взглянула на себя и увидела, что соски напряглись.

Эд проиграл трусы. А потом опять проиграла Лила, и они сделали перерыв, чтобы сфотографировать ее.

Билл уже зарядил камеру, но он еще немного повозился, прилаживая вспышку, и вот, наконец, когда все было готово, стали решать, как снимать Лилу. В какой позе. Одну или с кем-то? — был первый вопрос, на который предстояло ответить.

— Может, сейчас — одну, а потом с кем-нибудь?

— Но с кем?

— Давайте будем теперь играть на «больше-меньше»? Кто выиграет и кто проиграет, будут позировать вместе?

Согласились, что так и будет.

Но все равно осталось еще решить, как будет позировать Лила. Ее усадили на диванчик. Потом попробовали уложить. Но Билл все повторял:

— Хорошо-то хорошо, но не слишком здорово.

Наконец, она легла на пол около диванчика. Лежа на спине, она подложила себе под голову руку, вытянула другую вдоль тела и согнула ногу в колене. Билл взобрался на диванчик прямо над ней и, направив на нее объектив, щелкнул.

— Ты моргнула! — заявил он.

— Это из-за вспышки.

— Ладно, давай посмотрим, что получилось.

Билл достал кассету, подождал шестьдесят секунд и вытащил фотографию.

— Потрясающе!

— Немного светло, как ты думаешь?

— Да какой там светло! Ты на нее посмотри!

— Дайте-ка я посмотрю, — потребовала Лила. Ей передали фотографию, осторожно держа ее за края и предупредив, чтобы она держала ее так же. Она не сказала ни слова, только смотрела на себя с восторгом, хотя и была немного шокирована.

— Это похоже на… — начала она и осеклась.

— Это похоже на то, словно тебя только что поимели!

— Целый полк!

— Всё, всё, играем, играем!

Но сначала надо было решить еще один вопрос — что делать с фотографиями. Ведь вот свежая фотография, еще влажная от фиксажа, и от влаги немного свернувшаяся. Кому она достанется? Предложили решать тем, кто изображен на фотографиях. Но что делать с теми фотографиями, где запечатлено несколько человек? Кто-то предложил разыгрывать такие фотографии в покер. Нет — так могло получиться, что кому-то достанутся все или большинство фотографий. И к тому же, просто ради общей безопасности, важно, чтобы у каждого осталась небольшая подборка фотографий. Наконец решили, что все фотографии сложат, перемешают и раздадут изображением вниз в конце вечера. Так будет честно.

Они продолжали играть в карты, но уже без всякого интереса. Теперь, когда все вот-вот должны были оказаться голыми, их заботила только мысль о том, как они будут фотографировать друг друга. И вот наконец восемь раздетых мальчиков и девочек начали соревноваться за привилегию — или обязанность — позировать перед объективом «полароида».

Они играли в «больше-меньше» маленькой колодой. Игра опять стала захватывающей. Сдавала Пэм. Она ловко сдала по семь карт.

— Что мне теперь делать? — спросила Мерри.

Ей объяснили, что можно заявить либо «больше», либо «меньше». Если она объявляет «больше», ей надо взять пять карт, из которых составлялась лучшая комбинация, если же она объявляет «меньше», она берет пять карт, которые составляют худшую комбинацию. Например, туз, двойка, тройка, четверка и шестерка разной масти. Это означает, что она хочет выиграть. Если же она хочет проиграть, она может подобрать лучшую комбинацию и объявить «меньше», или же худшую комбинацию и объявить «больше». Все это было очень запутанно, но интересно.

Среди семи карт у Мерри было три восьмерки. Это была отличная комбинация. Поэтому она отобрала эти три восьмерки и объявила «меньше», решив, что так она точно проиграет. Но ни у кого за столом не оказалось ничего даже близкого к ее комбинации, к тому же все тоже старались проиграть и объявили «больше». Это означало, что Мерри выиграла на «меньше». А Эд Кент выиграл на «больше». Все бросили карты на стол. Билл взял камеру и держал ее, пока Гарри и Ронни пыхтели над инструкцией, пытаясь разобраться, как отрегулировать яркость вспышки в зависимости от расстояния.