Этим Её косметологические изыски ограничились. Этой женщине вовсе не требовался килограмм теней, румян, кремов, лака для волос, пудры и туши, чтобы выглядеть неотразимо, бесподобно сексуально, обворожительно, сногсшибающе, соблазнительно. Красота – страшная сила. Никому не устоять! Ни гетеросексуальному мужчине, ни гомосексуальной женщине…

«…всё, что мне нужно, это несколько слов и место для шага вперёд…», – звучал голос из акустических колонок пентасистемы. Под раритетную песню группы «КИНО» экипировка продолжилась.

Узенькие красные трусики обтянули округлости бёдер и ягодиц, скрыв пушистый каштановый ромбик на лобке. Колготки скрыли трусики, цепь на талии и чёрной лайкрой облили длинные стройные ножки, превратив их в надолго запоминающиеся кадры из рекламного ролика. Кожаные шорты, натянутые поверх колготок, также были чёрными и очень короткими.

Правый кармашек этих шортиков принял круглые часы в стальном корпусе. Серебристая цепочка протянулась из кармашка к серебристой же цепи простых овальных звеньев – пояску, стянувшему осиную талию. Лаковые чёрные голенища кожаных сапожек доставали до коленок. Чёрный же, коротенький топ, стянутый пластмассовой «молнией», скрыл холмы вместе с долиной, на дне которой покоились золотые символы девичьего счастья, но оставил открытым равнину животика, помеченную впадинкой пупка.

С левой стороны топа, контрастно выделяясь на чёрном фоне, серебристо сверкал приколотый к лайковой коже значок: гитара длиною не больше спичечного коробка с чёрными волосками нарисованных струн и золотистой цепочкой вместо ремня. Надетая поверх топа лёгкая безрукавка, прикрывшая бока и спину, была, конечно же, сшита из кожи… Но – красной. Точнее, алой. Как совсем свежая, не свернувшаяся кровь.

В пахнущую старой кожей тёмную глубину рюкзачка – фасона, который был модным поколение назад, когда от роду будущей женщине было лет пятнадцать, – отправились: набитый сферическими разноцветными капсулами прозрачный запаянный мешочек величиной с два её кулачка; обмотанный толстыми сыромятными ремешками прихватистый цилиндр, здорово смахивающий на плеть-семихвостку; упаковка прокладок; упаковка ароматизированных салфеток; прозрачный пакетик с запасными красными трусиками; туго набитая чем-то косметичка; свекольного цвета расчёска с крупными зубьями; чехол грубой кожи с торчащей из него наборной рукоятью ножа; маленькая воронёная «беретта», полиэтиленовый пакетик с глушителем и запасными магазинами к ней; плоский металлический футляр размерами с большую чертёжную готовальню; розово-чёрная вибрационная «игрушка для женщин»; синий фотоаппарат-«мыльница»; записная книжка в серой пластиковой обложке; совершенно чёрные солнцезащитные очки; жёсткая пачка сигарет, дешёвенькая одноразовая зажигалка; солидной толщины «крокодиловый» бумажник; сложенный вчетверо клетчатый носовой платок; баночка консервированного кокосового молока, несколько батончиков с кокосовым же наполнителем, плитка чёрного шоколада с восходящим солнцем, океанским берегом, несколькими пальмами и половинкой кокосового ореха на обёртке; и… потрёпанная белая книжка с тёмными квадратами картинок на передней и задней сторонах обложки и с чёрной пятёркой номера тома на корешке.

Чёрные рубленые буквы сообщали имена и фамилию авторов.

Аркадий СТРУГАЦКИЙ, Борис СТРУГАЦКИЙ

В этой книге – повесть, описывающая вариант, как могло бы начинаться… Но так уже не будет – прочитанное тоже помогло выбрать курс. Важный урок усвоен.

Язычки замков клацнули, надёжно заперев «учебное пособие» вместе с остальным содержимым чёрного рюкзака.

«…у меня есть рана, но нет бинта, у меня есть братья, но нет родных, и есть рука, и она пуста…», – голос Виктора Цоя затихал.

Пора. О, как долго ждала Она этой минуты, и сколько всего пришлось натворить, чтобы дождаться. И вот близится вожделенный первый шаг…

Песня оканчивалась. И когда стих последний звук, в наступившей тишине луноликая девушка окольцевала левое запястье пластмассовым ремешком плоских овальных часиков, вдела в ременные петли руки, рывком натянула лямки на плечи, прилепив рюкзак к спине, сунула в левый карман шортиков чёрную трубочку спутникового телефона, а в нагрудные карманы алой жилетки две узкие, типа пеналов, серые коробочки, застегнула все зипперы, окинула быстрым взглядом уютную укромность покидаемого будуара, иронически ухмыльнулась краешками тёмных губ, бросила последний оценивающий взгляд в зеркало, чувственными движениями ладоней огладила своему сексапильному отражению бёдра и бока, приветственно помахав, послала отражённой женщине воздушный поцелуй, развела загорелыми голыми руками аквамариновые бархатные портьеры, сотворив расширяющуюся к полу чёрную щель, скользнула в неё, шагнула…

И ВЫШЛА.

«…Э-эй, ты кто такая?! Откуда взялась?! – пыхнув отвратительной гнилостной вонью, заорало вслед какое-то головоногое; видимо, туземное существо этого пространственного слоя. – А ну стоять! Проверка на дорогах!»

Не отвечая и не оборачиваясь, она парящей птицей погружалась в клубящийся туман. Оно попыталось дотянуться к ней толстыми белёсыми щупальцами, похожими на гофрированные резиновые шланги. Отважная чайка-путешественница всплеснула крыльями, мощно загребла ими серую взвесь. Обернулась реактивным самолётом, врубила форсаж и оторвалась, огненным прочерком канув во мглу.

Вынырнула из облаков. Осмотрелась, полосатым монгольфьером зависнув под нижней кромкой среза. Далеко внизу расстилался во все стороны океан. Сверху, как бы со стороны, отлично просматривалась пятнистая безбрежность.

Светло-голубых разводов полного штиля было немного, как и несильного волнения. В основном бушевали шторма, ураганы и цунами, вздымая волны различной амплитуды и частоты. Пологие и крутые, короткие и длинные, ультракороткие и средней длины, не очень высокие и вздымающиеся до небес…

Присмотрев подходящую, она отвесно спикировала, крепко ухватилась за пенный барашек и на гребне волны неудержимо понеслась к неимоверно далёкому, кажущемуся недостижимым берегу. Визуальное впечатление обмануло – берег коварно поджидал сразу же за горизонтом, и с разгону она сильно ударилась о гранитную набережную.

Удар вышиб из неё дух, она рухнула, едва не утонула, но уцепилась в подводную решётку канализационного канала когтями и клювом, рванула, отбросила преграду и гибкой муреной скользнула в квадратное отверстие.

Невыносимо вонючий, но относительно несложный лабиринт мокрых коммунальных протоков, коллекторов и труб сменился лабиринтом ходов, перемычек, магистралей, развязок и коммуникационных узлов.

Прохождение всех уровней требовало немалого времени. Она металась в каналах различного сечения, искала лазы, проходы, находила их, продиралась сквозь узкие щели, постоянно трансформируя тело в соответствии с текущими потребностями, но иногда всё же раздирала в кровь руки, плечи, лапы, плавники, щупальца. Вверх, вниз, вправо, влево, вперёд, назад…

Она попадала в тупики, возвращалась либо взламывала стены и полы. Взламывала чаще, возвращение обходилось дороже. Иногда навстречу попадались местные обитатели. Она удирала от них сломя голову, или дралась с ними, если это было ей по силам, или расстреливала их, кромсая снайперскими выстрелами безотказной «беретты» атмосферное пространство каналов, а пулями дырявя головы врагов.