Я провожу по всем линиям ее тела сначала пальцами, потом языком. Ее сердце бешено колотится, как и мое, она стонет и настойчиво привлекает меня к себе. Эштин удивительная, привлекательная и сексуальная. Я ласкаю ее пальцами и целую ее губы, и она двигается с такт моим движениям. Кладу ее ладонь на себя, и это вызывает новый виток удовольствия. Теперь моя очередь стонать. Сейчас я просто взорвусь.

– Ты готов к этому? – спрашивает она.

– Да, черт возьми. А ты?

Она кивает.

– Да-а.

Я приказываю себе успокоиться. Это просто секс с девушкой. Никаких обязательств или ожиданий, помимо сегодняшней ночи, так почему же мой организм реагирует так, будто это навсегда изменит курс моей жизни? Безумие какое-то. Сегодня мы повеселимся, а завтра каждый пойдет своей дорогой. Наклонившись, она нежно меня целует, ее волосы ниспадают вокруг нас, как занавес. Дождь стучит по палатке, вдали отрывисто гремит гром.

– Мы на самом деле это сделаем, – шепчет она в мои губы. Что-то подозрительно похожее на каплю чая падает на мою щеку. Темно и плохо видно, но осязание у меня сейчас обострено до предела.

– Ты что, плачешь? – спрашиваю я.

Она молчит. Я провожу большим пальцем по ее щеке. Там слезы. Черт. Я так не могу.

– Эштин, ничего не получится. – Я сажусь и раздраженно провожу рукой по волосам. Какой же я идиот, если думал, что мы сойдемся на одну ночь и к утру все позабудем. Она может притворяться легкомысленной девчонкой, но это не так.

– В январе я планирую уехать и, когда вернется отец, перебраться в Калифорнию. Я не могу… Не могу быть тем парнем, которого ты хочешь из меня сделать.

Она молчит.

– Эштин, скажи что-нибудь.

– Я ничего не хочу говорить. Просто оставь меня в покое. – Она садится и лезет в сумку за сухой одеждой.

– Прости, – тупо говорю я.

Черт. Я хочу сказать больше, но что скажешь? Что всегда буду ей опорой? Что ей на меня всегда можно рассчитывать? Это вранье, пустые слова, и она все это уже слышала.

Повернувшись спиной, она одевается.

– Спи, Дерек.

Я ложусь и вздыхаю. Когда лучи солнца проникают в палатку, Эштин крепко спит, все еще ко мне спиной.

ПРОСНУВШИСЬ, Я ВИЖУ, что Дерек, кажется, глаз не сомкнул. Волосы всклокочены, сидит и трет глаза. От ночи осталось странное чувство, ощущение неловкости. Я испытала все оттенки чувств, но к концу мне стало грустно, что он даже на одну ночь не смог сделать вид, что любит меня.

– Привет, – по-утреннему хрипло говорит он.

– Привет. – Я сдерживаюсь, чтобы эмоции не захлестнули и не выдали меня. Не давая ему ничего сказать, поднимаю ладонь.

– Не спрашивай меня, хочу ли поговорить о вчерашнем, потому что ответ «нет». Я никогда на захочу об этом говорить, так что, пожалуйста, держи при себе то, что собирался сказать.

Кивнув, он выходит из палатки. Ночью я столько раз хотела сказать ему о своих чувствах. Слова чуть не слетели с губ на улице под дождем, а потом в палатке. Расплакалась я потому, что знала: если сказать правду, он как можно быстрее убежит от меня и физически, и эмоционально.

Он хотел секса без последствий и без обязательств, и я на это шла. Но, наверное, глубоко внутри я ожидала, что под воздействием сильных эмоций он признается мне в любви. Какая дура! Это я оказалась под воздействием сильных эмоций и не смогла сдержать слез.

Ночью мои глупые фантазии раздавило колесо реальности, вот и все. Прижав колени к груди, я приказываю себе не плакать, надеясь, что со временем боль в сердце утихнет. Собрав свои вещи, иду умываться. Мне тяжело дается высоко поднятая голова и контроль над эмоциями, и я надеваю темные очки. Дере-ка нигде не видно. Когда возвращаюсь, то вижу, что Дерек уже загрузил все в машину и сидит на водительском сиденье.

Проезжая мимо Сильвии и Ирвина, которые сидят за раскладным столиком и играют в карты, мы не говорим друг другу ни слова. Я машу им рукой, они машут в ответ. Пара, которая вопреки всему столько лет вместе, вызывает у меня противоречивые эмоции. Мои родители не смогли, сестра с Ником не смогли… Мы с Дереком даже одну ночь не продержались.

Я еду, отвернувшись к окну, пока Дерек, остановившись у придорожного кафе, спрашивает, что я буду на завтрак.

– Я ничего не хочу, – отвечаю я, не поворачиваясь.

– Тебе надо поесть.

– Я не голодна, – подняв очки, говорю я.

Он заказывает два стакана апельсинового сока и два бублика с яйцом, после чего заезжает на парковку.

– Вот, – говорит он, кладя мне на колени завернутый бублик. – Ешь.

Швырнув сверток обратно ему, я выхожу из машины.

– Эштин! – зовет Дерек.

Я бреду по улице и не обращаю внимания.

– Эштин!

Он меня догоняет. Даже темные очки не закрывают струящихся по моим щекам слез.

– Что я должен сказать? – Он преграждает мне дорогу. С напряженным, растерянным лицом проводит пальцами по волосам. – Извини, что нас влечет друг к другу и это влечение никак не проходит. Извини, что тебе нужен тот, кто останется с тобой, когда других уже рядом нет. Извини, что не смог провести с тобой одну ночь, видя твои слезы по этому поводу. Извини, что я не тот парень, которого ты хочешь из меня сделать.

– Не нужны мне твои извинения! – Я вытираю слезы. Мне нужны твои слова, что я что то для тебя значу. Но я не могу этого произнести. Трусиха – боюсь его реакции, если скажу о своих настоящих чувствах. – И бублик в качестве утешительного приза тоже не нужен.

– Эштин, никакой это не утешительный приз, – засунув руки в карманы, возражает он. – Это завтрак. Я пытался сделать так, чтобы все пришло в норму.

– В норму? Дерек, в моей жизни нет ничего нормального. Но если хочешь, я буду притворяться. У меня хорошо получается. – Я прижимаю руки к груди. – Большое спасибо за бублик, – говорю я неестественно слащавым голосом. – Сейчас пойду им давиться, чтобы создать у тебя ощущение, что все пришло в норму.

Развернувшись, иду обратно к машине. Идти мне больше некуда и скрыться нельзя, так что придется смириться с тем, что нам с Дереком быть вместе, пока не доберемся до Техаса. В напряженной тишине мы едим, и когда с моим бубликом покончено, я показываю Дереку пустую обертку.

– Доволен?

– Не надейся, – упрямо отвечает Дерек.

Я замечаю, что мне нужно потренироваться, и он отвозит меня на поле. Я делаю растяжку и отрабатываю удары, а Дерек, облокотившись на машину, шлет эсэмэски. Даже не предлагает помочь собрать мячи. Время от времени он поднимает глаза в мою сторону, но в основном ему наплевать на футбол и на меня. Так и торчит в телефоне, пока я не сообщаю, что готова продолжать путь.