Выудив свой телефон, я принялась судорожно гуглить.

«Как сбежать от алтаря».

Так. Это я размахнулась, конечно. Куча ссылок на голливудские фильмы типа «Сбежавшей невесты» и примеры побега от реального алтаря в маленькой шотландской церкви, затерянной где-то в горах. Ума не приложу, кто захочет бежать из такой церкви. Вот загс – другое дело. Из этих казенных стен захочешь сбежать даже от самого желанного жениха.

Так. Переформулируем.

«Как сбежать из загса?»

Вот на этот запрос было достаточно вариантов ответов, но почему-то только для мужиков.

Самое обидное, что многие не верили, что кому-то может прийти в голову такой вопрос, когда он – или она! – сидит с телефоном в туалете загса без пяти минут замужем!

Ну что поделать, если я передумала?

«Если у вас есть телефон – все уже хорошо. Если в туалете есть окно – еще лучше».

О, точно! Окно!

Я обрадовалась такому простому решению, подскочила к окну, распахнула его… и уперлась в фигурную побеленную решетку. Ах да, требования безопасности. На первом этаже решетки, со второго поди еще спрыгни. Они специально это сделали, клянусь!

В дверь забарабанили, и я поняла, что соображать надо шустрее.

Что делать-то? Все подруги меня проклянут, если я попрошу их помощи в побеге из загса. Они с утра мечтают салатиков пожрать наконец и попробовать свадебный торт от самого знаменитого кондитера, специализирующегося на причудливых тортах, Аси Михалевой.

Погодите-ка… А кто сказал, что мне нужна подруга?

У меня есть подмога получше! Ведьма!

– Тетя Тамара! – заголосила я в трубку. – Спасайте! Все-таки я, наверное, не хочу замуж! Заберите меня в свой темный лес и научите зелья варить!

– Передумала? – вздохнула тетя Тамара.

– Передумала… – покаянно призналась я.

– А я говорила!

– И вы, как всегда, были правы! Отвлеките их, пожалуйста, от двери, а я такси вызову!

– Не надо никого вызывать, я так и знала, что ты сбежишь. Надежный человек ждет тебя у запасного выхода на белом «мерседесе», все замки я уже открыла.

– А из туалета мне как вырваться? – взвыла я.

– Минуту, уже иду.

Эта минута показалась мне вечностью.

Прекрасный Иван с его болтовней, хвастовством, легким жлобством, дурацкими историями о студенческих похождениях и слюнявыми поцелуями был бы, возможно, прекрасным мужем. Но…

Но как только я пыталась представить себе ДОЛГУЮ семейную жизнь с ним, сразу перед глазами вставала покосившаяся избушка на краю деревни.

Как счастливая альтернатива захламленной квартире.

– Всякое может случиться! – услышала я за дверью. – Свадьба – это такой стресс! Сейчас передам невесте туалетную бумагу и мы готовы. Вы пока в зал идите, там жених волнуется!

И следом – громкий стук.

Я отперла защелку, и тетя Тамара шепнула мне:

– Налево, вниз, два раза налево. Беги, красавица!

И, подхватив шелковую юбку, я побежала.

Промчалась вихрем по темным лестницам и поворотам, выскочила на залитую солнцем улицу и, не видя ничего, кроме белой машины, стоящей у края дороги, просто запрыгнула в нее и выдохнула:

– Гони!

– Как скажешь, любовь моя, – мурлыкнул слишком знакомый бархатный голос. – Я уж думал, не дождусь!

Глеб. 36

Пока Арина хлопала ресницами, устраивая сквозняк в машине, я втопил педаль газа и рванул по дороге от загса. Но невеста соображала куда быстрее, чем я рассчитывал.

– Стой! – заорала она. – Куда ты меня везешь!

– Не знаю… – безмятежно отозвался я. – Ты сказала – гони, я гоню.

– Стой! Не гони!

Все-таки она невероятно милая. За нашими горячими встречами я почти не успел узнать, какова Арина в обычной жизни, но пока мне все нравилось. Игривая, капризная, умная, эмоциональная и живая. Кажется, вне постели она тоже идеальна.

Я, разумеется, останавливаться не стал, но был готов к тому, что Арина полезла отнимать у меня руль. Чуть-чуть притормозил, повилял из стороны в сторону и затормозил поперек пустынной улицы.

Возмущенно пыхтя, Арина продолжала лезть ко мне, пытаясь то ли всерьез завладеть рулем, то ли расцарапать мне морду, то ли выбраться наружу через приоткрытое окно. В сущности, неважно – в ворохе кружев и шелка я ловил ее запястья, обнимая их пальцами, ловил ее губы поцелуями и почему-то все время смеялся. Она была слишком живой и слишком возмущенной, чтобы можно было удержаться!

– Стою, – покорно сказал я, пытаясь не чихнуть от лезущей мне в нос фаты. В процессе борьбы Арина оказалась на мне сверху, и я аккуратно откинул сиденье, чтобы ей было удобнее. Она нависала надо мной сверху со зверским выражением лица, собираясь, видимо, растерзать на клочки, а я – улыбался.

Она явно боролась с собой, то хмурясь, то против своей воли отвечая на улыбку. Арина не из тех, кому больше хочется орать про то, какой я подлец, вместо того, чтобы целоваться.

Но занималась она все-таки первым.

– Ты! Ты! Да ты знаешь кто вообще? – задыхаясь, возмущалась она, явно жалея, что нет букета, чтобы настучать им мне по морде. – Как ты смеешь! Зачем ты меня похитил?!

– Я похитил?

Я вздернул правую бровь, и перестал улыбаться, сразу став чрезвычайно суровым. До мурашек по коже и ледяного холодка по позвоночнику.

Это было первое, чему я научился, когда поступил на юридический. Два месяца тренировок перед зеркалом – и все писаются от страха при виде меня, а судьи уважительно кивают. А судьи народ такой – голову откусят и не поморщатся.

– А кто, если не ты? – фыркнула Арина.

– Ты сама сбежала из-под венца, дорогая, – напомнил я.

– Не называй меня дорогой! – тут же окрысилась она.

– Я не сплю с дешевыми женщинами, прости. Так что – дорогая…

– Ах ты!

Она снова набросилась на меня, стуча по груди и порываясь нахлестать по щекам. Фата обмоталась вокруг нас, жемчужины из прически градом стучали обо все поверхности машины и безнадежно терялись под сиденьми, а мои губы снова каким-то чудесным образом оказывались рядом с ее губами.

– Хватит со мной целоваться! – возмутилась Арина наконец. – Ты вообще не имеешь на это права! Ты меня бросил! Ты укатил к своему морю! Знаешь, как я скучала!

– Знаю… – мурлыкнул я нежно.

– Ты меня сам отдал своему Ивану!

– Дурак был…

– Он тут был со мной, он утешал меня, когда ты меня отвергал! Он настоящий, а ты эгоист, вот! И хам! И вообще, живи один, если тебе так хочется, зачем ты приперся вообще!

– За тобой… – я отвел выбившуюся из прически прядь от ее лица и снова мимолетно поймал мягкие губы, наслаждаясь этой