Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Некоторые летят до Окраинной колонии, командир Сифорт. Им придется изменить планы. — Она дала мне понять, что пассажиры покинут корабль, если командиром останусь я. Что же, я вполне разделяю их мнение.
— «Гиберния» подчиняется приказам Адмиралтейства, полученным в Лунаполисе, — попытался я объяснить ситуацию. — А согласно этим приказам я обязан был принять на себя управление кораблем. На Надежде есть представитель Адмиралтейства — адмирал Йохансон. Он освободит меня от командования, назначит другого командира и направит на корабль новых лейтенантов.
— А на Надежде есть опытные офицеры?
— Во всяком случае, более опытные, чем я, мадам Винсент. И даже если их нет, адмирал, как мой непосредственный начальник, назначит на мое место другого командира по собственному выбору. Так что «Гиберния» будет в хороших руках.
Мой ответ ее не удовлетворил, и она сказала:
— Вряд ли опытные офицеры сидят на Надежде без дела, дожидаясь какого-нибудь назначения. У адмирала может не оказаться нужного количества лейтенантов. Что тогда?
— Вы правы, мадам Винсент. Офицеры Военно-Космического Флота никогда не сидят без дела. Их не хватает. Скорее всего, адмирал снимет нескольких лейтенантов со службы в местных учреждениях и заменит нашими офицерами. В их числе могу оказаться и я.
— Но у них нет опыта межзвездных путешествий?
— Не всем лейтенантам удается побывать в межзвездных рейсах до официального присвоения им звания, мадам. Главное, чтобы командир был умелый. — Похоже, она осталась довольна моими ответами. На этом наш разговор закончился.
На следующий день, встретившись с Ваксом на мостике, я спросил:
— Как идут дела с мистером Кэрром?
— Никак, — ответил он. Я удивился.
— В первый день мы с Дереком поработали. Я показал ему наиболее простые упражнения. Такими кадеты занимаются в самом начале обучения. Вчера он снова появился, но через полчаса ушел.
— Что-нибудь сказал?
— Ничего, сэр. Просто вышел и хлопнул дверью. — Очень похоже на мистера Кэрра.
По пути в столовую я встретил Аманду. Она остановилась, вопросительно глядя на меня.
— Я еще не принял решения, Аманда.
— Но время почти истекло.
— Впереди еще день. Как-то это должно разрешиться.
— Прислушайся к своей совести, — сказала Аманда. — Отмени приговор. Иначе не простишь себе этого до конца жизни.
— Пока ничего не могу сказать. — Я не стал говорить ей о встрече с Роговым. Перед ужином, во время молитвы, дойдя до слов «пошли здоровье и благополучие всем на борту», я запнулся.
В тот же вечер главный инженер Макэнлрюс пришел ко мне в каюту и тяжело опустился в кресло рядом со столом, где лежала трубка.
— Шеф, приказываю вам зажечь этот прибор. Надо хорошенько его изучить.
— Есть, сэр. — Это была наша третья встреча в моей каюте, чем-то напоминавшая ритуал. Он открыл коробку, достал из кармана зажигалку.
Я сбросил туфли. В конце концов, дома это можно себе позволить.
— Я надеялся, что у меня будет еще один гардемарин, — сказал я, зевнув. — Слишком много дежурств приходится на каждого.
— На мостике или в ангаре для баркаса? — Главный инженер слегка расслабился, исчезла прежняя скованность.
— А, вы уже об этом слышали?
— Кто-то видел, как вы удалились туда вместе с мистером Хольцером, а вернулись с очень послушным гардемарином.
— Кто же это видел?
— Не помню, сэр.
Если бы можно было двигать корабль сплетнями вместо синтеза, мы летели бы гораздо быстрее. Может, это Дарла их распространяла?
— Думаю, с Ваксом все будет в порядке, шеф. Мы выяснили с ним отношения.
— С помощью дубинки?
Я улыбнулся:
— Вакса время от времени надо ставить перед фактом. Для большей убедительности. Из него выйдет настоящий старший гардемарин.
Шеф дымил своим артефактом.
— Что вам нужно, командир, так это четвертый гард. А может, и пятый.
Я это знал. Тогда я мог бы сделать Вакса лейтенантом. И Алекса тоже, если только он не озлобился на всю жизнь.
— Один лишь Кэрр изъявил желание учиться на кадета, но я отказал ему.
— Есть еще Рики, — шеф знал все.
— Он слишком мал. Его можно было бы использовать после Окраинной колонии, но тогда в нем не будет нужды. У нас появятся новые офицеры.
— Зачем же вы ему это предложили?
— Я не сказал, что от него вообще не будет пользы. И он мне нравится.
— Он согласится. Ему только нужно время, чтобы подумать.
— Я в этом не уверен. — У меня нет способности убеждать людей, не терроризируя их. Сначала это был Вакс, потом пилот, затем Алекс. Теперь настала очередь Рики. Не заори я на него, он неизвестно до каких пор стоял бы по стойке «смирно». Хорошо еще, что в штаны не наложил.
Главный инженер улыбнулся:
— Вы его не испугали. Лишь немного встряхнули. Он потом всем рассказывал на нижней палубе, что командир предложил ему стать гардемарином. И с какой гордостью! Так что вы можете не волноваться по этому поводу.
— Значит, мне повезло. Я еще не успел завоевать авторитет, и в связи с этим у меня часто возникают проблемы. Приходится самоутверждаться не самыми цивилизованными методами, как, например, в случае с Алексом.
Шеф пожал плечами:
— Бочка? Ничего, переживет. Я ударил его всего полдюжины раз и не очень сильно. Ему доставалось больше.
— Но не от меня. Мы были друзьями.
Макэндрюс помолчал, попыхивая трубкой, потом сказал:
— Вы и остались друзьями. Вы оказали ему услугу, не важно, понимает он это или нет. И большую. Когда мы прибудем на Надежду, его, возможно, переведут. Подумайте, что было бы, позволь он себе нечто подобное на мостике другого корабля?
Я содрогнулся. Он или месяц не смог бы сидеть, или угодил бы на гауптвахту. Если бы, разумеется, командира от его выходки не хватил удар.
— И все-таки можно было по-другому воздействовать на него.
Главный инженер взмахнул трубкой:
— Возможно, вы правы, командир. И следовало найти другой способ. И все же он это переживет. Ни у него, ни у других нет права требовать, чтобы вы были идеальны. Вы стараетесь делать как лучше.
— Но не получается, шеф. — Я задумчиво глядел на кольца дыма. — Мне надо срочно решить, что делать с этими несчастными осужденными. Можно простить их, но тогда мятеж останется безнаказанным. Случись такое в «Околоземном порту», всех троих по приказу Адмиралтейства повесили бы. А я боюсь оказаться бессердечным убийцей. Увы! Я далек от совершенства. Я даже недостаточно компетентен, иначе нашел бы третье решение. Пытался, но в голову ничего не приходит. Так что придется выбрать одно из двух. Мое «как лучше» не самое лучшее.