– Мне об этом можешь не рассказывать, – проворчала Лисара и, чувствуя слабость в ногах, упала назад на табуретку.

«Нужно позвать на помощь Руда, – подумала она и не сдвинулась с места. – Но что делать с Зэваном, его за такую самооборону арестуют».

– Ты ведь не пойдешь с этим в милицию? – осведомился он, небрежно отпихнув ногой тело, сел на скамейку.

– Увы, карманный утилизатор трупов я оставила в другой пижаме.

– Жаль, мой переносной крематорий забыт в гостинице.

Вырвавшийся нервный смешок показался Лисаре совершенно неуместным и даже кощунственным в полутьме кухни.

– Почему ты не воспользовалась этим вашим хваленым Талантом? – спросил Зэван, шаря глазами по столу, и, отыскав миску с пирогами, беззастенчиво позаимствовал один.

– Признаться честно, я даже не вспомнила о нем, – с грустной усмешкой произнесла Лисара. – Да и потом, он требует сосредоточенности, концентрации, а я была немного занята.

– Я слышал, что боль – хороший способ обезвредить магистра.

– Пожалуй, – стянув с плеча пижаму, полюбовалась красными следами от пальцев. – Гематома.

– Что?

– Синяк будет.

Повернувшись к спасителю, Лисара запоздало рассмотрела его костюм. Одет он просто: в застиранную до потери цвета рубашку, выгоревшие на солнце брюки и куртку, которые когда-то, возможно, были хорошо пошитым костюмом для верховой езды.

– Как раны? – спросила она, тот пожал плечами, жуя украденный пирог. – Вы ведь понимаете, что организму нужно время на полное восстановление.

Зэван развел руками, как бы говоря: я неисправим. Полы куртки разошлись, и слабый свет выхватил красные бусины, заткнутые за пояс.

– Я помогу вам избавиться от трупов, но взамен хочу услугу.

– Допустим. Какую? – ответила Лисара, не слишком осознавая, что говорит, все мысли сосредоточились на красном дереве.

– Думаете поторговаться? – весело переспросил он. – Мне отчего-то кажется, что вы в невыгодных условиях, – не дождавшись ответа, продолжил: – Мы спустим их в катакомбы, оттуда на нижние уровни. Падальщики к утру даже костей не оставят.

Подняв взгляд на золотистые глаза с темно-красными крапинками, Лисара на секунду засомневалась. Увы, голова, еще недавно полная мыслей и идей, сейчас оказалась пуста.

– Пойду оденусь, – поднялась она.

Расправив шторку, Лисара поспешно сбросила пижаму, натягивая брюки и рубашку на голое тело. Когда она вышла, на кухонном столе высилась горка мелких денег, придавившая несколько банкнот. Карманы убитых оказались вывернуты. Лисара смутилась, но ничего не сказала.

Правильнее было бы позвать кого-нибудь из друзей, в то же время не хотелось обременять их. Достаточно того, что Ниоба пытается загнать себя в могилу раньше времени. То, насколько спокойно реагировал на все происходящее Зэван, вселяло надежду и пугало одновременно.

– Ты чудовищно сильный, – вырвалось у Лисары, когда Зэван поднял сразу два тела.

Привалив дверь к косяку, они выбрались на улицу. Прокрались по закоулкам до заброшенной церкви. Разрушенная во время бомбежек, она являлась камнем преткновения между разными частями Магистрата. Историки хотели восстановить церковь и переделать в музей, другие выступали против лишней религиозности и не желали тратить бюджет на столь сомнительное мероприятие.

Лисара спустилась в крипты, придерживая двери для Зэвана, оттуда в катакомбы. На стенах грубая каменная кладка, под ногами песок. Невольно замедлившись, она перестроила зрение, и темнота расцвела синими оттенками.

Зэван показывал путь, даже любопытно, как он ориентируется в этом непроглядном мраке. Помнит направление или использует незаметные для нее знаки? В местах развилок стены порядком исчерчены мелом, кто-то помечал путь, делал засечки в камне. Во время учебы, когда их компания выбралась из катакомб Академии в город, пришлось придумать свою систему знаков, чтобы не заблудиться.

– Для леди вы на удивление хорошо ориентируетесь в темноте.

Обернувшись, Лисара, бросила взгляд на носильщика. Вес наконец начал оказывать на него влияние, дыхание стало громче. Он чаще делал остановки, меняя захваты.

Зэван не был здоровяком с накачанной мускулатурой, напротив, худой и жилистый. То, что он поднял и унес сразу два груза, не меньше семидесяти килограмм каждый, даже немного странно.

– Почему? – спросила она. – Катакомбы – такая же неотъемлемая часть Кондомы, как и академический парк.

– В академическом парке реже находят трупы.

– Ваша правда. Детьми мы проводили здесь много времени, исследуя туннели.

– И вам разрешали? Я думал, Академия бережет будущих магистров?

– Бережет, но удержать не может.

Найдя лестницу, они медленно спустились сразу на два уровня ниже. Измененные Талантом глаза выхватывали выровненные и оштукатуренные стены. Песка под ногами стало меньше. На следующем уровне песок полностью исчез. Ступая по темно-синей плитке, Лисара кончиками пальцев касалась выкрашенной стены.

В больших залах попадались полуразрушенные панно из мелких кусочков плитки или цветного стекла. На одном из них дева в сером плаще, в маске-черепе, с букетом незабудок в руках – Луна. Вокруг нее клубился серый туман, в котором плавали шесть силуэтов: мертвые генералы. Безымянный был одним из них и любовником Богини, как позже придумали барды, желая создать красивую историю.

Сбросив ношу, Зэван связал им ноги ремнями и тянул волоком. Лисара старалась на них не смотреть.

– Не стоило их убивать, – обронила она.

Зэван грубо хохотнул в темноте.

– Вам бы не понравилось их гостеприимство.

– Мы могли сдать их милиции и вызнать, кто прислал и зачем.

– Они вроде говорили что-то о вашем отце? – бросив взгляд через плечо, обронил Зэван.

Вместо ответа Лисара пожала плечами. Больше всего на свете хотелось, чтобы так оно и было.

– Так он жив? – не дождавшись ответа, переспросил он.

– Едва ли.

– Почему вы так уверены?

«А почему вы так заинтересованы в этом вопросе?» – покосилась она на проводника.

– Он погиб на пожаре.

– Я слышал, что ситуация там какая-то непонятная, тел-то не нашли.

Пришлось взять небольшую паузу, прежде чем ответить.

– Есть подозрения, что он использовал Вспышку, – проглотив ком в горле, произнесла она. – Это такой взрыв, что уничтожает все, до чего дотянется.

– Стал бы он взрываться вместе с семьей сына?

– Если мы продолжим, я заплачу, – честно предупредила Лисара, чувствуя, как горло сводит, а глаза наполняются непрошеной влагой.