– Меня не устраивает «возможно», – заявил президент. – Назовите мне вероятность.

– Мы прогнозируем семидесятипроцентную вероятность успеха. Однако есть одна сложность. Мы не знаем, где находятся мостик 2I или его двигательный отсек. Прежде чем запускать АУ, нам понадобятся дополнительные данные. У меня есть план, как их получить. Нам надо снова отправить кого-нибудь внутрь.

Макаллистер почувствовал, как у него затряслись руки, хоть он их и не видел. Снова отправить людей внутрь инпланетного корабля? После того, что случилось с Санни Стивенсом?

– Конечно, это будет опасная миссия, – продолжил Калицакис. – Внутренние помещения 2I – это вражеская территория. Но эти данные жизненно необходимы. Нам нужна карта внутренних помещений – и нужно, чтобы кто-нибудь нашел там уязвимые точки. Нам надо знать, куда следует посылать пулю, чтобы убить зверя.

– Совершенно очевидно, что нам надо что-то предпринять, – сказал президент.

– Это наилучший вариант, сэр, – заверил его Калицакис. – Мне бы хотелось получить разрешение, чтобы немедленно начать вторую вылазку. Время поджимает.

– Постойте! – сказал Макаллистер. Его не остановило то, что его голос, скорее всего, заглушен, что его никто не услышит. – Постойте! Есть и другие соображения! Нам надо… надо…

– Это говорит НАСА? – спросил президент.

Макаллистер почувствовал, что лоб у него покрылся потом. Его услышали.

– Да, сэр.

– Вы можете что-нибудь добавить? – осведомился президент.

Макаллистер заговорил поспешно: он понимал, что второго шанса у него не будет.

– Сэр. Мне бы хотелось предположить, что существует вероятность того, что действия 2I отнюдь не были враждебными.

Калицакис фыркнул, но Макаллистер не отступился.

– Мы просто слишком мало знаем о пришельцах, чтобы понять, что случилось. Почему 2I разрушил «Вандерер»?.. Но мы уже знаем, что… что… – Он попытался сообразить, о чем следует говорить дальше. – Сэр, то, что мы сейчас увидели, – это то, что «Орион» успешно выполнил свою задачу.

– Они потеряли астронавта! – возмутился Калицакис.

– Да. И мы в НАСА острее всех ощущаем эту трагедию. Но основная задача «Ориона» заключалась в установлении контакта с 2I – и они это сделали. Момент маневра 2I не был совпадением. Доктор Стивенс в свои последние секунды обратился к 2I. И тот откликнулся.

– Убив его!

– Хватит, генерал! – одернул вояку президент. – Дайте ему закончить… Что вы предлагаете, Макаллистер?

– Нам надо попытаться продолжить контакты. Установить коммуникацию с командой 2I.

– И как вы это сделаете? Подставите их под… кажется, мы называем это отростками? Пожертвовать еще кем-то?

– Нет… Нет, конечно.

Макаллистер сжал опущенные руки в кулаки. Неужели он и правда это скажет? Этого ему хочется меньше всего. Это – самая неудачная идея из всех возможных. Однако других у него не было.

– Кто-то, или что-то внутри 2I отреагировало на попытку контакта со стороны доктора Стивенса. Возможно… необходимо… найти это и начать диалог. Генерал Калицакис предложил снова отправить кого-нибудь внутрь, чтобы найти гипотетические уязвимые места. Я предлагаю, чтобы мы отправили астронавтов для переговоров, а не с целью уничтожения чужого корабля.

«Господь мне в помощь! – подумал он. – Не обрек ли я сейчас моих людей на гибель?»

– Значит, у нас есть два предложения относительно дальнейших действий, – сказал президент, – но, похоже, они как минимум временно совместимы.

– Сэр… – начал было Калицакис, но президент его оборвал:

– Кто-то может назвать причину, по которой нам нельзя попытаться осуществить оба варианта?

Совещание сделали открытым: все немые слушатели внезапно снова получили возможность говорить. Каждый из них воспользовался этой возможностью – и совещание выродилось в неразборчивый шум громких взволнованных голосов.

РОЙ МАКАЛЛИСТЕР. Они все были астронавтами, независимо от того, готовились ли много лет, как Дженсен, или всего несколько месяцев. Служащими НАСА. Наши обязательства перед ними – в первую очередь, в последнюю очередь и всегда – состояли в том, чтобы обеспечить им безопасность. Я знал, что они подписались на опасную миссию. Однако то, о чем я теперь их просил – не даст мне покоя до конца моих дней.

Три астронавта парили рядом с экраном, глядя, как 2I раскидывает свои магнитные крылья. Сомнений не было. Чужой корабль пришел в движение потому, что Санни Стивенс каким-то образом велел ему это сделать. Вопрос оставался в том, как именно астрофизик сделал это? Они выслушали приказ, пришедший из Пасадены. Макаллистер повторил его дважды, чтобы все точно поняли сказанное. Теперь Хокинсу, как командиру, нужно было обеспечить выполнение приказа. Он собрал экипаж за складным столиком, за которым они обычно ели.

– Итак, мы возвращаемся. Все, как ты хотела, Дженсен.

Та покачала головой:

– Нет.

– Нет?.. – удивился майор. – У нас приказ! И пока я командир экспедиции, никто не имеет права решать, нравится нам приказ или не нравится. Все уже решено.

Рао рассматривала свои пальцы, время от времени начиная их тереть, словно они были грязными. Хокинс не был уверен, что астробиолог слышала то, о чем говорил Макаллистер.

– Я согласна с приказом, – уточнила Дженсен, – но на борт чужака проникну только я одна… Таким мой план был с самого начала. Я отправлюсь – одна – и посмотрю, как можно наладить коммуникацию с 2I. И находясь там, я поищу команду к-спейсовцев и…

Хокинс с силой хлопнул по столу. Рао вздрогнула и отпрянула. Ему не хотелось ее нервировать, но необходимо было установить свои правила.

– Голосования не будет! – объявил он. – Я не ищу добровольцев.

Дженсен не собиралась сдаваться.

– Ты должен дать мне попытаться.

Хокинс кивнул. Он понимал, что следующие его слова ей не понравятся. Даже если он формально дает ей то, чего она хочет.

– Да. Ты возвращаешься. – Он попытался поймать взгляд Рао. Безуспешно. – И мы идем все.

– Что? – переспросила Дженсен. Она оттолкнулась от стола и воспарила над ним, глядя на Хокинса сверху вниз, будто рассчитывала, что такое психологическое давление на него подействует. – Нет! – не сдавалась она. – Это слишком опасно! Нет… послушай… я сделала ошибку, я это понимаю. Я обосралась! Но это не основание для того… для того, чтобы мы все…

Она красноречиво взглянула на Рао – и Хокинс понял ее мысль. Астробиолог почти вышла из строя. С тех пор как погиб Стивенс, она не ела, не спала и не произносила больше нескольких слов подряд. Однако Хокинс уже принял решение. Слишком много стояло на кону. Их жизни ничего не значат, если им не удастся остановить 2I. Он пожертвует всеми ради шанса защитить Землю.