Ал вернулся быстро, присел на корточки.

— Что ты…

— Помолчи уже, сокровище, — откликнулся он.

Так я и сидела, не в силах вымолвить ни слова от ужаса происходящего. Да кому расскажешь, что Верховный маг Кардоса обувал меня в новые сапоги, не поверят!

— Дрожать перестань. Со мной ты в безопасности.

Ал поднялся, протянул руку, помогая встать.

— Не жмут, надеюсь?

— Нет, — пролепетала я, благоразумно не спрашивая, сколько денег нужно за них отдать. — Спасибо.

— Пошли. Самый близкий храм — Морского Бога.

На улицах, предсказуемо, было тихо. Холодный ветер пробирался под одежду, заставляя ежиться. Мостовые снова оказались мокрыми и скользкими. Видимо, пока я спала, шел дождь. И пахло морем и грозой. Неба не видно из‑за туч, что нависают и давят. И лишь в редких домах горит свет.

Ступеньки храма казались в этот раз бесконечными, а внутри было сильно холодно. И чудилось, что голубое пламя на мраморных стенах только добавляло ощущения льда. Ал подошел прямо к статуе Морского Бога, скинул перчатки, взял в руки нож. Я стояла рядом, не решаясь его остановить. Если он сорвется, я не знаю, что буду делать.

Нож сверкнул в руках Ала, капли крови упали к ногам каменной статуи бога.

— Какую клятву ты хочешь, чтобы я принес, Трин?

— Никакую, — пролепетала я. — Всего лишь хочу услышать, что тебе от меня нужно. Он встретился со мной взглядом.

— Ты. Клянусь силой и кровью, что не лгу.

— Зачем тебе я?

— А зачем мужчине женщина?

— А если я не хочу?

— Что именно?

— Этих отношений. Я желаю оставить все, как есть. Помогай, если иначе никак. Я буду тебя звать, чтобы не причинять боли. И уверена, найду способ разорвать связь. Я не хочу, я не могу, я…

— Боишься?

И это тоже. Но не сознаваться же.

— Чего именно? У меня самые серьезные намерения. Особенно теперь, когда я знаю, что твое сердце бьется в моем присутствии чаще. И не смей это отрицать, Трин. Почему ты отказываешься верить, что мне небезразлична? Я не вижу причин. И мы уже говорили о доверии.

— Ты никогда не примешь меня такой, какая я есть, — честный ответ, хоть и горький.

— Я уже это сделал. Клянусь силой и кровью.

Еще одна жуткая клятва. Что он творит?

— Ты не знаешь меня настоящей.

Ал вздохнул.

— Согласен. Наши отношения начали развиваться не так, как нужно. Если ты хочешь свиданий, цветов и подарков…

— Нет, — прошептала я. — Дело в другом. У меня есть прошлое. Ты с ним не смиришься.

— В нем был другой мужчина? — Ал спрашивал спокойно, но я чувствовала его ревность едва ли не кожей.

— Да, то есть нет… Алэрин, все иначе, чем ты думаешь.

— Так расскажи, Трин. Здесь и сейчас. И дай мне шанс. Я же все равно не отступлюсь, ты это понимаешь.

— А дать мне выбрать и решить самой ты не можешь?

— Что я, сейчас по — твоему, делаю?

— Я никогда не хотела кого‑то к себе привязывать. И с тобой…

— Уверен, вы с Рэмом обсудили эту тему. Твоей вины здесь нет. Так что там с твоим прошлым, Трин? Поделишься?

Он хоть понимает, о чем просит? О безграничном доверии. Как рассказать тайну, которую хранишь столько лет? И что будет, если Ал отвернется? Не для этого я столько пережила.

— Нет. И никаких личных отношений с тобой я больше не хочу.

Сказала, и почувствовала, как внутри все обрывается. Руки дрожат, по щекам бегут слезы.

Ал подошел ближе, приподнял мое лицо.

— Не плачь. Я не заставлю тебя делать то, что не хочется. Видимо, я ошибся, приняв жалость за симпатию.

Да не так это! Не так! Мне больно, стыдно и страшно! И больше всего на свете, я желаю сказать тебе «Да!». И не могу… Из‑за прошлого, которое мчится по пятам, грозя меня погубить. А если доверюсь, то что будет? Не хочу заставлять Алэрина выбирать между долгом и… мной. Да и разве я ему пара? Ни дома, ни семьи, ни гроша за душой. Он поклялся, что его это не волнует, до других мне делать нет. Но… всей правды Ал не знает.

— Или же ты научилась так искусно лгать, — вздохнул он.

Я не ответила. Ал отпустил, вздохнул.

— Сегодня вы переночуете в моем доме, кадет Дарэ.

Я вздрогнула от этого обращения.

— Не беспокойтесь, вас никто не потревожит. Слово мага, — едко заметил он. — А завтра вечером… — Ал выдержал паузу, заставляя меня паниковать, — вы придете ко мне для наказания.

Он развернулся и пошел к выходу из храма, я отправилась следом. И всю бесконечную дорогу до его дома с трудом сдерживала слезы.

Тяжело отказываться от мужчины, которому принадлежит твое сердце.

Алэрин.

Раньше я думал, что боль от розы, возникающая каждый раз, когда я не выполнял своих прямых обязанностей защитника, страшна и невыносима. Но я ошибался.

Когда Трин сказала «нет», я с трудом сдержался, чтобы не разрушить храм Морского Бога. От отчаяния, злости за то, что поспешил, боли.

Проклятье бездны!

На мои слова эхом отозвался гром. Он был где‑то далеко, прятался за горизонтом. Хвостатые молнии же казались близкими. Разрезали небо на неравные куски, как кинжалом. И мне чудилось, что на такие же части рассыпается мое сердце.

Я оглядел пустой берег, о который бились волны. Следов гидры здесь не осталось. Лишь воспоминания. Стоило на миг закрыть глаза — и Трин, словно стояла рядом, билась с чудовищем. Такая маленькая, хрупкая и храбрая. Забыться бы хоть на миг… Но ее тень следует за мной, не оставляет ни на мгновение, тревожит душу… Лучшего наказания не придумал бы даже мой отец.

Я шагнул в бушующее море, позволил волне меня подхватить и поднять. Вдыхал запахи этой бури, пытаясь успокоиться. Терпкие, соленые, свежие… Так непохожие на нежный аромат Трин.

Морские силы! Хватит мечтать о невозможном! Лучше потренируюсь.

Призвал силу, рассматривая голубые нити вен, что начали светиться. Поднял руку, удерживаясь на волне, поймал молнию, превращая одним пожеланием в копье. Хороша! Почти красавица! Швырнул в воду, схватил следующую.

Я развлекался так почти всю ночь, пока буря не стихла. Остыл, успокоился, снова стал мыслить трезво.

Трин сомневается, что нужна мне такой, какая есть? Значит, надо доказать обратное. Клятва для нее не имеет цены. А вот преданность и верность…

И да, ее прошлое. Что там случилось? Придется разбираться. Лотта, конечно, ничего не скажет. Но за поиски я возьмусь, выясню все и… Никуда Трин от меня не денется! Сокровище мое!