— Все еще не понимаю, — пожал плечами и спрятал глаза за бумагами. — Я никогда не переводил тебе никаких денег. Это ни к чему. В пансионе, как и в Академии, у тебя было и есть все необходимое. Ты везде поступила бесплатно. Так к чему лишние расходы?

Меня будто окатили ледяной водой. Одеревенев, стояла посреди кабинета, пока изнутри рвали смешанные чувства. Обида, что отец никогда мне не помогал. Злость на него. Недоумение и шок, ведь я долгие годы была уверена в его поддержке.

На негнущихся ногах вышла из кабинета, даже не попрощавшись, и слепо двинулась по коридорам. Я брела без цели, а внутри все горело от бушующих эмоций. Не понимала, что делать дальше, но точно знала, кто все это время приглядывал за мной.

И стоило бы его за это поблагодарить.

В тот день, как и в следующие, Ригана я не видела. Совместных занятий и тренировок по расписанию не стояло, а между корпусами путь преграждали рунические барьеры, на пересечение которых доступа до сих пор не имела.

Встретиться с напарником шанса не было, а писать парню весточку побоялась. Что скажу ему?

«Привет, Риган! Я знаю, что это ты, а не ректор, пополнял мой счет в банке. Спасибо!»

Нет уж. Полная ерунда.

Пусть у меня не было сомнений, и я нутром чувствовала, что права, поговорить с парнем не решалась даже на бумаге. Хотелось для начала все хорошенько обдумать и попытаться понять мотивы Дагера. Однако в голове была одна солома, а мысли отказывались складываться в здравые идеи.

Размышления над открывшейся правдой отвлекали от прочих проблем, но радости не приносили. Каждый раз я сгорала от стыда и вины, ведь целых три курса намеренно избегала Ригана и думала о нем предвзято. А он тем временем берег в памяти воспоминания из детства о нашем знакомстве и каждую Луну жертвовал мне часть своих карманных денег. И, нужно сказать, далеко не маленькую! Примерно за пять лет его анонимной помощи у меня скопилась приличная сумма.

Я думала о Ригане все чаще, пытаясь разгадать его мотивы. Почему предпочел серьезной выручке жизнь темераты? Зачем все эти годы присматривал за мной? И почему делал это тайно?

Парень возвращался в мои мысли сначала только перед сном, но постепенно прочно засел в голове и не покидал фантазий даже во время занятий. Я парила в облаках, выдумывая все новые невероятные теории, строила нелепые догадки и искала скрытый подвох.

Но какие бы сказки ни придумывала, пытаясь понять Ригана, ответ всегда маячил где-то рядом. Он метался бабочкой вокруг липкой паутины нелепых идей, а я все так же оставалась слепа.

Ведь не смела поверить, что в этом мире кто-то может меня любить.

* * *

На занятии профессора Фармона я в очередной раз слушала, как создавать из одинаковых артефактов нейтрализаторы. Этот несложный навык по замене сути вещи на обратную освоила еще на первых курсах, будучи охотником.

Сегодня моей задачей было создать нейтрализатор для крикуна — простого и не особо полезного артефакта. Такие обычно ставят на порогах домов, чтобы побрякушка в виде стеклянной птички оповещала о приходе гостей. Издает пташка при этом крайне неприятные звуки: лязг и скрежет стоит такой, будто с лестницы спустили сервант.

С заданием управилась быстрее остальных студентов, ведь в отличие от большинства уже знала это заклинание и даже пользовалась пару раз, чтобы зачаровать самопишущую кисть на удаление пятен.

Профессор Фармон проверил мою работу при всей аудитории. Щелкнул первую птичку по клюву, призывая артефакт разразиться ужасной серенадой, но ее пернатая близняшка, зачарованная мной, поглотила магический импульс и приглушенно засияла изнутри. Шума не последовало. Один артефакт подавил силу другого.

— Превосходно! — довольно протянул старик, поставил в табеле наивысшую оценку и благодушно отпустил меня с пары.

Так что я вышла из кабинета с хорошим баллом и большим запасом времени до обеда. Однако по пустому коридору брела не в самом лучшем расположении духа.

Причиной тому был разговор с Эйлин. Точнее, переписка в уголке тетрадного листа.

Дело, которое поручила Эйлин, не сдвигалось с мертвой точки. Про эликсир «Ликвидум» все ещё было известно лишь то, что соседка уже успела мне рассказать. Новых сведений подруге пока что раздобыть не удалось, и моя надежда на свежие зацепки медленно растворялась. Блокирующее зелье, похоже, нельзя было нейтрализовать. А значит, узнать, что было (и было ли?) в бокале Фрая не суждено.

Однако я не спешила опускать руки, а потому, прежде чем уйти из аудитории, криво вывела в тетради Эйлин: «Поищешь еще?»

Подруга бодро кивнула и одарила меня несколько удивленным взглядом, будто я спросила какую-то очевидную глупость. Я благодарно улыбнулась, собрала вещи и оставила Эйлин наедине с двумя артефактами левитации. Надо сказать, для первого раза у девушки получалось весьма неплохо, а потому я ожидала, что Эйлин немного погодя тоже отпустят с занятия.

Не стала отходить далеко от кабинета. Прошла в конец коридора, чтобы видеть дверь аудитории, и запрыгнула на подоконник. Решила, что дождусь Эйлин, а потом мы вместе спокойно поболтаем. Может, сходим в библиотеку, посидим над домашкой и вновь попытаемся решить уравнение с зельями в бокале Фрая.

Едва успела устроиться на подоконнике, нагретом солнечными лучами, как меня окликнул знакомый голос:

— Аста? Ты почему не на занятиях?

— Могу задать тебе тот же вопрос! — закинула ногу на ногу и изобразила деланное спокойствие, хотя на самом деле сердце с бешеной силой заколотилось о ребра.

Даже издалека увидела, как Фрай, улыбнувшись, прикусил губу. Пока он вразвалочку двигался по пустому мрачному коридору ко мне, пыталась собраться с мыслями и успокоиться.

С нашей последней встречи прошло около шести дней. Тогда Фрай меня изрядно напугал своим порывистым и несколько глупым поведением. Его попытки приударить за мной оказались провальными настолько, что оттолкнули. Однако старалась убедить себя, что как в прошлый раз не будет. Ведь сейчас Фрай здоров и абсолютно трезв.

— У меня освобождение от тренировок, — с довольным видом заявил темерат. Встал возле меня и подпер плечом стену. — В лазарете выдали.

Солнце, заглядывающее в окно, искрой пробежало по серебряным кольцам в ухе, подчеркнуло высокие скулы и блеснуло в маслянистых черных глазах, что взирали на меня с неприкрытым интересом. Я отвернулась и крепко сцепила руки в замок.

Из мыслей все никак не уходили воспоминания из лазарета. Не могла смотреть на Фрая, не вспоминая наши переплетенные пальцы и тот момент, когда едва не упала на его грудь. Но эти картинки из прошлого не приносили томной радости или трепета. Меня лишь коробило от стыда, а душу не покидала надежда — Фрай был не в себе, и сейчас ничего не помнит.

— От заказов в связке тоже освободили? — спросила первое, что пришло в голову, лишь бы развеять тяжелую тишину.