Вторая строчка отражала сумму, потраченную в «Коуч-Хаус», кафе в Хэкенсэке. Керри заплатила 22,79 доллара. «Странно, – удивилась Даулинг. – В Волдвике и Парк-Ридже тоже есть кафе, и они находятся ближе к Сэддл-Ривер. Ради чего Керри отправилась в такую даль?»

Увидев дату, когда ее сестра ездила в кафе, Эйлин пришла в еще большее изумление. Это было 25 августа, день ее вечеринки, день ее смерти.

Девушка достала свой мобильный и зашла в журнал сообщений. СМС о чем-то «ОЧЕНЬ ВАЖНОМ» пришла в 11.02 того же дня.

Она еще раз посмотрела на распечатку счетов. Почти двадцать три доллара – это многовато на одного человека. Должно быть, Керри за кого-то заплатила. И вскоре после этого она прислала сестре сообщение. Есть ли между этими событиями связь?

Керри была в кафе в субботу утром. Завтра тоже суббота. Наверняка будет работать та же смена официантов, что и тогда.

С кем же она могла встречаться? Может, с Аланом. Или это был кто-то из команды по лакроссу. Тогда стоит поговорить с этой девушкой.

Эйлин включила компьютер. Открыв страничку Керри на Фейсбуке, она распечатала оттуда несколько фотографий.

Это может оказаться пустой тратой времени, размышляла она. Однако то, чем Керри занималась в последний день своей жизни, может быть очень важно для следствия.

Мысль о том, что у нее, возможно, появился шанс выяснить, что же такое «очень важное» хотела обсудить с ней Керри, почти лишила девушку сна.

Она поднялась в четверть девятого, приняла душ и оделась, а через полчаса, пропустив завтрак, уже ехала в «Коуч-Хаус». «Они будут более разговорчивыми, если я закажу завтрак у них», – решила Даулинг.

На парковке напротив кафе, на ее счастье, было довольно мало машин. Официантки обслуживали посетителей, сидевших за стойкой. Эйлин огляделась. Если у Керри была с кем-то приватная беседа, она, скорее всего, выбрала столик на двоих, как можно дальше от других клиентов. Может, один из тех столиков у окна справа или слева.

– Сколько вас будет? – спросил стоящий за кассой мужчина.

– Я одна, – ответила Эйлин. – Я бы хотела столик у окна.

– Пожалуйста, – пригласил работник кафе. – Выбирайте, где вам нравится.

Даулинг села, и через минуту к ней подошла официантка и протянула меню.

– Могу я для начала налить вам кофе, дорогуша?

– Непременно.

Эйлин открыла папку с фотографиями, которую принесла с собой.

Когда официантка вернулась с кофе, она спросила:

– Вы ведь работаете по субботам. Были вы здесь утром в субботу, двадцать пятого августа?

Работница кафе задумалась.

– Погодите. Это было три недели назад. Да, я как раз вернулась из отпуска и в субботу была на работе.

– В то утро сюда приходила моя сестра. Она встречалась с кем-то за завтраком. Я пытаюсь выяснить, кто это был. Вы не посмотрите на снимки?

– Давайте, – согласилась официантка.

Даулинг разложила на столе несколько снимков.

– Вот эта девушка кажется мне знакомой. Я ее точно видела, – официантка указала на Керри.

– Это моя сестра, – сказала Эйлин.

– Боже мой! – охнула ее собеседница. – Так это же та самая девушка, которую убили в бассейне?

– К несчастью, это так, – тихо ответила Даулинг.

– Я обслуживала их в то утро. Они сидели за этим самым столиком.

Официантка наклонилась и стала разглядывать другие фото. Затем взяла групповой снимок команды по лакроссу и ткнула пальцем:

– Вот. Это девушка, которая плакала.

Она показывала на Валери.

Мардж удивилась, когда зазвонил ее телефон. Это был Гас Шрайбер, менеджер Джейми из «Акме».

Озадаченная его вниманием, она тут же принялась тараторить:

– О, мистер Шрайбер, спасибо вам за Джейми! Ему так нравится с вами работать. Я не знаю, что бы он делал, если бы не работал у вас в «Акме».

Возникло неловкое молчание, а потом Гас сказал:

– Миссис Чэпмен, я поэтому и звоню. Для нас в «Акме» главный приоритет – это наши клиенты. Ко мне обратились несколько наших покупателей и выразили озабоченность по поводу того, что Джейми работает у нас при сложившихся обстоятельствах. Я надеюсь, вы меня понимаете.

– Нет, я вас не понимаю. Пожалуйста, объясните, что вы имеете в виду.

– Миссис Чэпмен, после того, что произошло с Керри Даулинг, люди начинают нервничать, когда видят в супермаркете Джейми.

– Скажите им, что нервничать нужно из-за другого вашего сотрудника – болтуна Тони Картера! – возмутилась Мардж. – Вы очень хорошо знаете, что Джейми чертовски отличный работник. И так было все два года, что он трудится у вас. А теперь вы решили избавиться от него безо всякой причины. Вам должно быть стыдно.

– Миссис Чэпмен, в нашем районе полно магазинов, куда люди ходят за покупками. А я вынужден прислушиваться к жалобам наших покупателей.

– Вы готовы проявить вопиющую несправедливость по отношению к самому лояльному сотруднику. Как только я закончу этот разговор, я порву свою карточку «Акме» на куски. И вот что я вам скажу: у Джейми очень хороший адвокат, и он обязательно узнает о вашем звонке! – пообещала Мардж и бросила трубку.

Тут она услышала, что ее сын спускается вниз. Он был одет для работы.

– Мам, я пошел. Увидимся позже.

– Погоди, Джейми. Нам надо поговорить. Сядь, пожалуйста.

– Мам, я не хочу опаздывать. Я же отмечаю время прихода на работу.

– Джейми, – миссис Чэпмен принялась старательно подбирать слова, – иногда в магазинах, подобных «Акме», бывает слишком мало покупателей. Когда это происходит, то некоторым сотрудникам сообщают, что они не могут больше выходить на работу.

– Они что, собираются выгнать кого-то из моих друзей?

– Да, Джейми. И не только твоих друзей. Ты тоже больше не можешь там работать.

– Я не могу работать? Но мистер Шрайбер сказал, что я один из лучших работников.

– Я знаю, и ему очень жаль, что так получилось, – скривилась Мардж.

Джейми развернулся и начал подниматься по ступенькам. Когда он дошел до верхней, его мать услышала, как он заплакал.

Переделав с утра кое-какие дела, Майк вернулся к себе на квартиру. Ему совсем не улыбалось вечером тащиться в Нью-Брансуик, но иного случая встретиться со свидетелями по другому делу у него не предвиделось.

Он понимал, как непрофессионально было назначать встречу Эйлин только потому, что он хотел ее увидеть. Ему припомнилось любимое выражение матери: «У сердца всегда находятся причины, о которых разум ничего не знает». Он с детства помнил, что мать говорила так, когда сходились двое непохожих людей.