Асмодей снимает шлем и ждёт, когда его воин остановится перед ним.

– Было четверо с горнами. Сейчас никого нет, мой господин. Можем выдвигаться.

Они дожидаются ещё троих демонов, просматривающих местность и, узнав, что путь свободен, выходят из-под защиты леса. Асмодей понимает – медлить нельзя. Демоны из Россе скорее всего уже знают о демонах из Дорт Норта.

Высокие деревья остаются позади, как и трава, и прохлада. Сади идёт между Асмодеем и Дэлимом. Когда её ноги ступают на потрескавшуюся серую землю, она сквозь подошву чувствует жар, он напоминает о щеке, которая не перестаёт болеть и пульсировать. Но это не сравнимо с тем, что происходит внутри девушки.

Асмодей уверен, что она должна погибнуть и только таким будет равноценный обмен. Жизни двух потусторонних в обмен на всего одного Потомка. Это практически ничто. Асмодей помнит тот день, когда один из демонов, предав их войну, практически преклонил колено перед ангелом, чтобы заключить мир. Это было паршиво и отвратительно. Асмодей был против мира. Ангелы, как и невольники, не имеют права жить здесь. Их существование и без этого было слишком сладким.

Чем ближе Сади приближается к разлому, тем тяжелее каждый последующий вдох. Ладони становятся липкими от пота, а голова идёт кругом. Каждый шаг становится пыткой. Сади уже не может поднять голову, она практически падает.

– Стоять! – приказывает Асмодей.

Сади же не останавливается. Ей словно жизненно необходимо дойти до разлома. Выжженная земля, она словно отравляет Сади, но она чувствует, что должна добраться до статуи, которая двоиться у неё перед глазами. Сади падает на колени, хватается рукой за горло. Она не может дышать. В голове стоит образ статуи, хотя до неё ещё слишком далеко. Статуя манит. Сади знает только одно – она должна коснуться разлома.

Асмодей поднимает Потомка на руки и взлетает. Через три взмаха огромных чёрных крыльев Асмодей приземляется у разлома. Каменные глыбы, сваленные друг на друга, похожи на гору, которая мёртвой змеёй лежит на поверхности, а прямо в центре стоят двое потусторонних, скрытые крыльями. Каменная глыба, на которую Асмодею противно смотреть. Сейчас всё его внимание направлено на Потомка.

Демон опускает Сади на камни, и она падает без чувств.

– Что происходит? – спрашивает Дэлим, подбежавший к подножию разлома.

Асмодей ничего ему не отвечает, наблюдает за тем, как грудь Потомка медленно поднимается и опадает, но в то же время глаза под закрытыми веками не видят покоя, они мечутся из стороны в сторону, словно девушка видит ужасный сон. Асмодей бросает взгляд на статую, поднимает Сади с камней и переносит к подножию кокона из каменных крыльев.

– Разойдитесь по периметру! Расчленить каждого, кто посмеет приблизиться к Потомку или разлому!

Более не скрываясь от демонов города Россе, подданные Асмодея разлетаются по серой земле и образуют собой смертельно опасный круг. Их крылья расправлены, мечи вынуты из ножен, броня сверкает на солнце. Они готовы принять любой бой.

Избранные Асмодеем демоны обступают статую, в их числе и Дэлим. Сам же Асмодей стоит над Потомком и ждёт неизвестности. Возможно, в этот самый момент Потомок открывает разлом. Вернуться в ад Асмодей не желает, но ради оружия и свершения своих мечт готов пойти и на большее.

Сади словно вырвали из её тела и поселили в другое. С маленькими худыми руками и тонкими девичьими пальчиками с ровно подстриженными ногтями. Сади не в силах управлять телом, но она может наблюдать, это похоже на то, когда Герхард показывал ей момент от её прародителя – Проклятой Девочки. И сейчас она снова в теле ребёнка.

Маленькие ручки толкают дверь, и солнечный свет слепит дитя, она спускается по ступеням своего дома и выходит на зелёный луг.

По сторонам от неё милые одноэтажные дома, трава на лужайках подстрижена идеально ровно, тут и там растут цветы. Низкие заборчики ограждают дома от посторонних скорее своим наличием, нежели величием. Девочка идёт по траве босиком, спускается с холма, на котором расположена её деревня и идёт к речке. Чистая вода мерцает под лучами солнца. Дитя садится в траву, и тут же в её голове появляется женский голос. Мягкий и мелодичный, он говорит девочке, что всё, что она делает – правильно. Помогать тем, кому не повезло в жизни, это хорошо. Это достойно Святой, кем дитя и является. По разговору в голове Сади понимает, что это далеко не первая беседа. А женщина в голове ребёнка настолько убедительна, что Сади сама начинает ей верить.

Девочка практически ничего не произносит, но периодически кивает. Она впитывает информацию о том, что она должна сделать и когда. А потом видение меняется.

Перед Сади, а точнее, перед Проклятым Дитя лежит подросток, они находятся в интересном месте с белыми стенами, у одной из них расставлены невообразимые для Сади вещи. Они издают какие-то звуки: гудки или пищания. Сади наблюдает глазами девочки, как та касается руки мальчика на узкой кровати на колёсиках, и он практически сразу открывает глаза, в них плещется жизнь.

Новое видение. Дитя стоит перед огромной толпой людей, они одеты немного иначе, чем Сади привыкла видеть. И все эти люди: дети и взрослые, старики и подростки слушают девочку, открыв рты. Сади поражается тому, как ребёнок смог достичь такого влияния. Вся толпа, которой нет конца и края, молчит, и тонкий голос Проклятой просит их верить в чудеса, ведь она тому самое настоящее подтверждение. Девочка стоит на возвышении и на неё направлены лучи, а по помосту ходят мужчины, держа в руках странные чёрные предметы, наведённые на Проклятую.

Следом Сади видит другие моменты из жизни девочки, и практически все их сопровождают голоса в голове. Точнее один, тот самый, что Сади услышала сначала у реки.

Девушка сама уже настолько привыкает к этому голосу, что ждёт его, ведь он говорит такие славные вещи. Но больше всего Сади трогает то, как люди жили раньше. Увидев это своими (или не совсем своими) глазами, она понимает, что раньше к домашним животным относились лучше, чем к невольникам сейчас. Сади берёт злость за изменения в жизни человечества. Неужели с приходом потусторонних они не могли найти мира в своих сердцах и продолжить жить на равных? И тут Сади понимает самую печальную истину. Если у тебя нет силы, если тебе нечего дать взамен, ты всегда будешь на вторых ролях. Никто не будет с тобой считаться, если твоя голова склонена, а руки дрожат от страха.

Видения продолжают меняться с невообразимой скоростью.