class="p1">И как она должна тянуть время? Скоро рассвет. С первыми лучами солнца они двинутся в путь.

Сади разглядывает демонов. Их слишком много, ей не сбежать. Сади оборачивается и смотрит за дерево. В отдаление горит костёр, он небольшой и Сади вообще не понимает, для чего его развели. Ночь не так холодна, а дым может выдать их местоположение посторонним. Например, ангелам, которые идут ей на подмогу или же Кристоферу.

Сади незаметно вынимает из-за пазухи перо и прячет его в рукав. Она медленно поднимается с земли и направляется в сторону единственного костра. Вокруг него собралось по меньшей мере тридцать демонов. Кто-то начищает свои мечи, другие едят, третьи просто разговаривают, но стоит им заметить Сади, как все действия с их стороны прекращаются. Сади не сбавляет шага, но её останавливает голос Дэлима:

– Куда это ты собралась?

– Я замёрзла, – отвечает Сади, смотря на оранжевые искры, отлетающие от костра.

– Асмодей не разрешал тебе.

Сади оборачивается к Дэлиму. Этот гад не спустит с неё своего внимания. Мужское самолюбие, как же оно ранимо. Если бы она знала, что попадётся, никогда бы у него ничего не украла, даже на глаза бы не попадалась ему.

– Но и не запрещал, – подмечает девушка.

Сади отворачивается и продолжает идти к огню. Демоны не двигаются с места, никто не отходит, чтобы освободить ей дорогу, Сади практически протискивается к костру, под барабанную дробь своего сердца. Ещё шаг, ещё один.

Сади чувствует на себе взгляды демонов. Серебряные глаза прожигают тело девушки настолько, что она вовсе не чувствует жара костра, когда присаживается перед ним.

Первый луч солнца выглядывает из-за горизонта, и тут же слышится громкий приказ Асмодея:

– Построиться!

Демоны начинают отходить от огня. Кто-то хватает Сади за руку и тянет её вверх.

Сейчас или никогда.

Сади вырывает руку у Дэлима и выхватывает спрятанное перо из рукава. Боясь, что ветер может отнести его от огня, Сади опускает руку в огонь и вскрикнув разжимает пальцы.

– Что ты творишь?!

Дэлим дёргает Сади от огня, но уже поздно, перо истлело за одно мгновение. На краткий миг надежда зажигает на губах Сади короткую улыбку.

– Что ты сделала? – спрашивает Асмодей, направляясь в их сторону.

Армия господина Дорт Норта выстраивается в две шеренги, и большая часть демонов уже не видна для глаз Сади, они змейкой скрываются в чаще леса.

– Ничего, я…

Дэлим замахивается и ударяет Сади тыльной стороной ладони по лицу. Девушка падает у костра, а Дэлим вопит:

– Не ври господину!

Сади чувствует, как по разгорячённой от удара щеке стекает струйка крови. Удар был бы не так силен, если бы не стальная перчатка, порвавшая девушке щеку.

Асмодей, говорит что-то Дэлиму, на потустороннем языке. Слова звучат утробно, Сади даже не подозревает, о чём идёт речь, но уже через несколько мгновений Дэлим уходит в начало войска. Сади остаётся в компании господина Дорт Норта и ещё двоих демонов, стоящих за его спиной.

Асмодей присаживается перед Сади на корточки. В правой руке он держит свой шлем, во взгляде пустота.

– Что ты сожгла?

– Я замёрзла и шла погреться…

– Тебе было настолько холодно, что ты решила полностью залезть в костёр?

– Вышло случайно и…

– У тебя такая рана на щеке, – сочувственно говорит Асмодей.

Он протягивает руку к её щеке и слегка прикасается. Другой рукой опускает шлем на вытоптанную траву, достаёт кинжал и держит его над огнём. Взгляд Сади мечется от кинжала к лицу демона. По его глазам ничего невозможно понять.

– Я правда…

– Тихо-тихо… не трать слова на ложь. Я не столь глуп как Дэлим, меня сказками об неизвестных никому обрядах и ритуалах не пронять.

Сталь не краснеет от огня, но Сади представляет, насколько лезвие горячо.

– Так что ты делала? Что ты сожгла?

– Перо, – признаётся Сади, косясь в сторону кинжала.

Каждая клеточка её тела старается отстраниться от Асмодея, но он переводит пальцы с её щеки на шею и крепко держит.

– Чьё? – спрашивает он.

Сади сглатывает порцию страха и, разлепив губы, шепчет:

– Мужа.

– Герхарда?

– Да. Да, его.

Асмодей кивает, лёгкая улыбка касается его губ.

– Говорят, он не может покидать стен города, в котором живёт. По крайней мере, его никто оттуда не может выманить. Так зачем он дал тебе перо? Он спасти тебя не в силах. Да и не нужно ему это, ведь он отправил свою жену на верную смерть.

– Он может выйти из города…

– Неужели? – спрашивает Асмодей поворачивая кинжал в огне, словно пытаясь раскалить его ещё сильнее. – Знаешь, как я узнал о том, кто ты такая?

– Нет.

– Твой муж, будучи ангелом во плоти, разрубил своего подданного и закопал его останки в трёх разных ямах на территории своего города. Если быть точнее, то на самой границе Пласо, там, где никто не ходит, на границе леса и его владений. Когда Кристофер забрал тебя, мои демоны отправились по вашему следу. Пришли к Герхарду и, будучи порядочными, попросили его отдать Кристофера. Герхард отказался, но попросил их ожидать. И они ждали, но только Кристофера так и не увидели. Мои подданные знают мой нрав лучше, чем я сам. Они поняли, что с пустыми руками, без тебя или Кристофера, им в Дорт Норте не рады. Они продолжили ждать и увидели, как ночью Герхард ходит по краю своих владений и смотрит на землю. Они пробрались на территорию и выкопали останки. Собрали их, все, кроме крыльев, и ожившего ангела, обещающего невообразимые миру сведения, привели ко мне. И он рассказал всё. Его даже пытать не пришлось. Он ненавидит своего господина за предательство и расчленение. Ангел рассказал, кто ты, о проклятье Герхарда. И так я узнал. Ты – Потомок. Твой муж – пленник своих земель.

Сади нечего сказать. Асмодей действительно всё знает.

– Я знаю, когда ты врёшь. Но удивлён, что ты самостоятельно пошла на казнь.

– Почему на казнь? – напряженно спрашивает Сади.

– А как ты думаешь открывается разлом? Если его закрыли только благодаря жертвенности, то и открываться он должен соответственно.

Сади не сводит взгляда с Асмодея, а про себя зовёт Кристофера. Она мысленно кричит, вопит и молит его о спасении. Где бы он не был, он должен помочь ей. В этой войне ей не победить. Если она будет одна.

Впервые Сади хочет видеть кого-то рядом, встать за спину и спрятаться за ней, словно ребёнок.

– Так чьё перо? – снова спрашивает Асмодей.

– Мужа.

Сади не хочет говорить имя Кристофера, ведь у Асмодея с ним свои счёты, а так